Кого хоронили, уже не важно.
Важно то, что я на тот момент служил отечеству второй месяц. Нет, не просто второй месяц, а - ВТОРОЙ месяц. Тогда мне казалось, что это уже очень много. Но на самом деле, очень мало, и до дембеля мне было, как до Китая … Ну, короче, вы в курсе. Более двадцати двух месяцев.
Был месяц июль, было лето, жара и я был «духом». Не, не чеченским или афганским боевиком, а именно духом – самым пострадавшим человеком в рядах нашей доблестной армии. Не, опять отвлекся. Итак, было лето, было жарко. Но, несмотря на жару, лето и голубое небо, мне хотелось всего три вещи: спать, жрать и домой. Спать хотелось даже тогда, когда я спал, жрать хотелось даже тогда, когда я ел, а домой я хотел и тогда, когда ел, и когда спал, и даже тогда, когда… Ну, в общем, постоянно.
В одно прекрасное июльское утро на разводе командир сказал: «Старшина, тут помочь надо, выдели для похорон человек с десяток, и лопат тоже. И могилу надо копать, и гроб нести». Старшина и выделил. Сразу после развода. Объяснил: Родственников у усопшей много, а мужчин нет совсем. Ну, или мало очень. Похоронить надо довольно древнюю бабушку, и лет ей было около ста. Надо, короче.
Скажу честно, что мне не очень понравилось, что я попал в похоронную команду. Расстроился до того, что на время перестал хотеть спать. Но, подумав немного, я решил, что в нашей жизни нужно уметь все. В том числе – и хоронить. Тем более – в армии. Чего бы там не говорили, но вот тебе и школа жизни. Научат всему на халяву. На том и успокоился, и когда перелезал через борт машины, уже чувствовал, что в жизни моей все стало на свое место, душа успокоилась, и я снова захотел и спать, и есть, и домой.
Кроме меня в мазур-команду попали также: Кудрявый, Тумбыч, Ромашка, Гоша, Босяк, и Большой. Командовал нами младший сержант Хакер.
Приехали на кладбище, пришли на место, получили задание сделать все к такому-то времени. И остались одни. Время пошло.
- Кто копал могилы? – спросил Хакер на правах старшего.
- Никто. – Дружно ответили мы (поголовно духи).
- Кто хотя бы слышал, как это делается?
- Вроде, глубина должна быть два метра…
- И длинна тоже.
- И большую нельзя копать – примета плохая.
- А кто узнал размеры покойника?
- Это она, балда!
- Не важно.
- Короче, надо копать метр на два, и два в глубину. У кого есть рулетка?
- Нету.
- Как два метра отмерять?
Минута молчания. Кто умеет отмерять без линейки? Тут и с линейкой-то запаришься… Все задумались. А время идет…
- Мля! Кудрявый, у тебя какой рост?
- Сто девяносто пять, а че?
- Ложись!
- Иди ты…
- Ложись, мудак! Ты с кепчиком и сапогами как раз два метра!
- Не буду. Сам ложись.
- Ложись, говорю.
- Не, Кудрявый, ты чего, подвести всех хочешь?
- Сейчас лопатой е… Поляжешь!
- Короче, давай Кудрявый, падай. А то похороним. – Подвел итог уговорам Хакер. Делать нечего, Кудрявый лег.
- Так. Ноги сдвинь. И башкой туда, а не поперек. Видишь, могилы в какую сторону все?
- И руки прижми. Дайте лопату хорошую, я сейчас отмечу.
- Кудрявый, башкой не дергай. Тихо лежи!
- Все, вали.
- Дерн аккуратно срезайте, кубиками.
- Гоша, блин, не мешайся.
- Так, ну вы копайте, а я пока полежу на лавочке. Мне по сроку службы копать не положено.
Работа спорится, когда дружно навалиться. Сначала по двое копали, а потом один только стал помещаться в яму. А следующий все ниже опускается. И вот уж скоро голова только торчит.
- Кудрявый, лезь в яму.
- Чего опять?
- Ты, линейка, не ори, а меряй.
- Идите вы…
- Вот ни фига себе! Рулетка обиделась.
- Чего орете?! Спать не дают! Все что ли?
- Сейчас, только кудрявый скроется – и все.
- Ладно, хватит. Кудрявый скрывается.
- Вон и машина наша.
Привезли обед. И проверили, как мы тут. А мы тут уже все, сделали. Это родственники покойной приехали. Решили, что нас кормить пора.
Ептель! Вот это девушка нам на стол у соседней могилы накрывает! Временно перестал хотеть спать и домой. А кормят чем! Картошка с курицей! Огурцы свежие! Салат какой-то. Газировка вместо солдатского чая! И по две пачки сигарет на рыло! Шикарно…
Сели, взяли резко ложки в руки. Резко приступили к приему пищи. Но не по дикому, хотя очень быстро, поглощаем провизию. Все-таки девушка рядом! Хакер начал есть медленно, как в столовой. Потом резко спохватился, видя, что может остаться без еды с нашей командой «нехватов», и тоже вошел в ритм.
Одно огорчает: надо ехать домой, выносить гроб, а потом тут нести от машины. Останутся здесь только двое. Хакеру по сроку службы не положено покойников носить.
Шестерых забрали домой, а двое остались у могилы. Хакер и Ромашка. Нам опять не повезло. Зато, пока едем, поговорить с дивчиной можно. Кто такая? Как звать? Красивое имя. В честь тети? Где живешь?
- Игорь, ты ж не куришь…
- Не…
- А чего сигареты взял?
- Пригодятся.
- И я тоже взял.
- Гоша, а у тебя сколько?
- Две.
- Дай мне одну, а?
- Кудрявый, ты чего пристал? Кончатся у тебя – дадим. А в роте и без тебя много народу. И каждому соска нужна.
Блин, отвлекли. А где учишься? А на кого? А это вот был твой отец? Вот мля, Большой, зараза, в разговор лезет!
Приехали. Сели у дома на лавочку. Большой мастер прое…, короче, пропускать работу. Надо с ним договориться…
- Большой, ты чего к ней прилип? Они не любят солдат…
- Отвяжись.
- Короче, Большой, мы с тобой крышку гроба понесем…
- Отстань, зае…
- Да пошел ты! Гоша, понесем крышку?
- Давай.
- Короче, тогда нам выдвигаться надо к квартире, чтоб первыми под руку подвернуться.
Музыки не было. Крышка легкая, да и нести недалеко. Сели в машину – поехали. Приехали, поставили, простились. Заколотили, опустили. Взяли лопаты. Закопали, поставили крест. Пора на поминальный обед. Не, нас не повезут. Мы в часть едем…
Не, к столовой рулим! Заходим в зал, к накрытым столам. А тут сколько теток! И все нам: «Чего с краю жметесь? Садитесь вот тут!»
Помянули. Выпили. Все, кроме нас. Солдатам не положено. (Всеобщее заблуждение, но не будешь же переубеждать!) Поели. Еще поели. Ведь не наливают! А тут сердобольные тетки и бабки со всех сторон: «А солдатики-то какие худые! Кушайте, милые. Вот пирожок бери, конфетки вот. Чего мало едите? Может, добавочки? Чайку давай нальем. Кисель есть». Их много, а нас восемь! По трое на одного! Едим, пока в глазах не становится темно.
Все, пора. Надо уходить, а то лопнем. А нам вдогонку: «Пирожки с собой возьмите, милые. Вот давай, конфеток насыплем в карман. И вот еще возьми». Я смотреть на это не могу, не то, что брать! Нет, надо взять. Там в роте парни свои остались. И полотенце, что дали, надо не забыть.
Уф! Вышли на улицу. Опять на машину надо лезть, на борт.
- Дядя Саша, поставь лесенку, мы залезть не можем! – орем контрактнику водителю.
- Сейчас. К тому крыльцу подъеду.
- Знаете такое: Нажрался, как дурак на поминках?
- Знаем.
- Про нас.
- Ага.
Еле переваливаем через борт в кузов. Все, поехали. Йо-мое, как плохо! Но я впервые не хотел есть.
Вот и казарма. Нет, на ужин мы не пойдем. Парни, угощайтесь пирожками. Как вы только их можете есть? И так быстро?
Старшина решает, что мы заслужили отдых. Всем, кто был на похоронах – отбой. Хоть и время только восемь вечера. Только полотенца ему сдать. После бани их выдаст.
Нас два раза просить не надо. Сказано – спать, значит, мы уже лежим. Я уснул в тот момент, когда моя голова коснулась жесткой подушки. Но пока голова падала, я успел подумать: Хорошо, что люди умирают.