КТО БЫ МОГ ОЖИДАТЬ, ЧТО УГОЛОВНОЕ СЛОВЦО «БЛАТНОЙ» станет интернациональным? А вот поди ж ты... Оно обрело популярность на Западе после автобиографического романа Михаила Дёмина «Блатной», вышедшего в Париже сначала на русском языке, затем на французском - «Le blatnoi» (1972), после - на многих европейских языках. Сын крупного советского военачальника, Миша в 1937 году потерял отца и мать, бродяжничал, попал в тюрьму, ушёл в уголовное подполье. В Грозном на воровской сходке Дёмина «коронуют» в «законные воры», затем - шесть лет сибирских лагерей с последующей трёхлетней ссылкой... После освобождения бывший «вор» отходит от уголовной жизни, становится писателем, а в 1968 году эмигрирует во Францию.
«Эжен Сю и Виктор Гюго были бы в восторге от поразительного документа Михаила Дёмина, посвящённого «чреву» тоталитарной системы», - восторженно писал французский «Эспресс». «Совершенно новое слово в лавине русских мемуаров», - вторило западногерманское Саарское радио.
Через несколько лет после горбачёвской перестройки, когда рухнул «железный занавес», миру довелось познакомиться с «блатными» воочию. Во все уголки планеты хлынул из России поток разбитных парней с татуировками и жёсткой хваткой. Пошла пора «разборок» и передела территорий. Сначала потекла кровь в родном Отечестве, затем резня перекинулась за границу. Европа и Америка засели за словари русского блатного жаргона. Корреспондент ТАСС Юрий Кириченко сообщал 19 августа 1992 года из Нью-Йорка:
Помещая в воскресенье очередную публикацию о разгуле преступности в крупнейшем городе США, газета «Ньюсдей» сочла, что на сей раз не обойтись без небольшого толкового словаря. В специальной справке латинским шрифтом набраны русские слова - «блатной», «шпана», «стукач» - с несколько неуклюжими пояснениями на английском. Незнакомые американцам термины приведены для того, чтобы более точно и доступно охарактеризовать ту тревожную тенденцию, с которой столкнулась местная полиция, - рост числа преступлений с почерком «русской мафии».
Иноземцам простительно. А россиянам стыдно не знать истории слов «le blatnoi», «der Blatnoi», «the blatnoi» - короче, «блатного» во всех его многоязычных ипостасях.
ИЗВЕСТНЫЙ ИСПОЛНИТЕЛЬ УГОЛОВНЫХ И УЛИЧНЫХ ПЕСЕН АРКАДИЙ СЕВЕРНЫЙ, говоря о слове «блатной», утверждал:
...До революции такого слова не было - это великое завоевание можно смело зачесть в актив Советской власти.
Ничего подобного: до революции словечко «блатной» существовало, и в разных формах. «Блатырями» называли конокрадов. «Блатными» именовали профессиональных преступников (от "блат" - любое уголовное преступление), «блатскими», «блатяками», «блатняками» величали также с людей, близких к преступному миру, но не профессиональных уголовников: тех, кто имеет «блат» в криминальной среде. "Блатокаин", например, - скупщик краденого. «Блатоватыми» именовали милиционеров и тюремщиков, бравших взятки.
В начале 30-х преступники придают слову «блатной» новый смысл. Теперь это преступник, избранный в особую касту путём строгого отбора - «коронования». Только тот, кто выдерживал экзамен «достойно», принимался в ряды посвящённых - «блатных», становился настоящим «вором». Дело в том, что в 20-е годы на дно общества опустилось много представителей дореволюционных имущих классов и белого офицерства. Они пытались стать во главе российского криминального мира, чего старорежимные «урки» стерпеть не могли. И стали делить уголовников на «своих» («блатных») и чужаков... «Блатной» и «вор» стали синонимами.
В конце 40-х в лагерном мире вспыхнула «сучья война» - резня между хранителями старых «воровских» традиций и теми, кто желал приспособиться к новым условиям. Ведь с июля 1947 года вместо прежних маленьких сроков (уголовники считались «социально близкими» Советской власти) «урки» стали получать до 25 лет! Многие захотели занять тёплые лагерные местечки банщиков, хлеборезов, парикмахеров, нарядчиков, бригадиров и пр., что строго запрещалось «воровским законом». Во главе «революционеров» стали «штрафники», то есть «блатные», воевавшие на фронте и уже этим нарушившие «воровской закон»: «честному вору» нельзя брать оружие из рук власти.
В РАЗГАР «СУЧЬЕЙ ВОЙНЫ» СЛОВО «БЛАТНОЙ» приобретает сниженный оттенок. Лагерник тех лет Сергей Снегов отмечал: «Между собой воры не употребляют этого слова. Вор у них словцо почётное, блатной, блатняк - нет». Появляется даже пренебрежительное: «ты что, блатной?» Так обращались к человеку, который строил из себя невесть кого. «Блатной» здесь вроде бы сохраняет значение «уважаемый преступник». Но сравните: никому в голову не приходило сказать - «ты что, вор?» Ирония сразу исчезает. «Блатной» и «вор» уже обозначали уголовников разного полёта...
Тогда же бытовало насмешливое выражение - «старший блатной». Ирония заключалась не в том, что «воры» формально считались равными перед «законом», и поэтому у них не могло быть «старших». Хотя именно так объясняется в песне группы «Лесоповал»:
Вам даже не понять со стороны,
Что в зоне кличка «старшего блатного»,
Поскольку под «законом» все равны,
Есть что-то вроде прозвища смешного...
На самом деле о равенстве речи не шло. Были воры в авторитете, а также воры с правами, резко выделявшиеся из общей среды. Их права были неизмеримо большими, нежели у остальных. «Старший блатной» означало - «шишка на ровном месте», человек с претензиями на значительность, но на самом деле мелочёвка. Потому что «блатной» уже сам по себе - не вор, а всего лишь «мелочь пузатая», и будь он хоть «старшим», хоть «младшим», он всё равно останется воровской «пристяжью».
НЫНЧЕ «БЛАТНЫМИ» НАЗЫВАЮТ УГОЛОВНИКОВ НЕВЫСОКОГО ПОЛЁТА . Хотя в жаргоне ещё сохраняется обобщённое определение «блатных» как профессиональных уголовников, поддерживающих воровские «законы» и традиции, слово это часто служит пренебрежительной характеристикой. «Блатари» крутятся вокруг «воров» и «авторитетов», используются для исполнения грязной работы (выбивание долгов, запугивание, физическая расправа над провинившимся и проч.), в качестве телохранителей... Обычно это - недалёкие, агрессивные «уркаганы», которые пытаются «завоевать очки» у авторитетной части преступников. Для «достойных» уголовников есть другие определения: правильный пацан, пассажир в пределах, честный арестант, человек с понятиями, достойный каторжанин, бродяга...
В прежнем значении слово «блатной» используется обычно в словосочетаниях типа «блатная жизнь», «жать на блатную педаль» (исповедовать принципы преступного мира); в поговорках - например, «Люблю блатную жизнь, а воровать боюся», «Авторитетный мужик блатнее иного жулика», а также в производных от «блатного» -блатхата (притон уголовников), блаткомитет (ироническое определение преступных лидеров в колонии), блатовать (уговаривать кого-то на что-то; заниматься преступным промыслом) и т.д. Например, в классической уркаганской песенке:
Плыви ты, моя лодка блатовая,
Плыви, куда течение несёт:
Эх, воровская
Жизнь такая,
Что от тюрьмы никто
нигде нас не спасёт!
Даже выражения блатная музыка, блатная феня (как по старинке называют «лохи» уголовный жаргон) уходят в прошлое. Спроси у бывалого арестанта - «Ты по фене ботаешь?», а он тебе в ответ отрежет - «А ты по параше лётаешь?» Может загнуть и покрепче...