Михаил Климовицкий
Странный мальчик
Мы встретились в поезде Днепропетровск –Москва и разговорились как земляки.
Он рассказывал.
Первую такую ночь я провел у стен городского роддома № 7 в Днепропетровске, а вторую подобную ночь он коротал в приемном покое старого Москворецкого родильного дома. Дом был старинный нижняя, побеленная часть из кирпича, а верх деревянный. Тогда в Москве было еще много подобных строений. В тихих заросших улицах старой Москвы. Где- то в районе завода им. Ильича всю ночь кричал маневровый тепловоз, которому отвечали крики новорожденных со второго этажа.
На первом этаже в родильном отделении было подозрительно тихо. Раньше ему казалось, он слышал стоны своей жены и двух других рожениц, а теперь все стихло.
- Не могли же они заснуть во время родов, - думал он.
На настенных часах бежала светящаяся секундная стрелка, время шло быстро, и тянулось медленно.
Вдруг по приемной быстрым шагом прошли два, по-видимому врача, а за ними сестра, которая шепнула ему:
- Вызвали анестезиолога на случай вскрытия.
Прошло еще два часа, наступило утро. Снова показалось та же медсестра. На этот раз она с улыбкой сказала:
- Рыженький мальчик у вас! – почему рыженький подумал счастливый отец. Но тут же вспомнил, что тесть и старший брат жены - рыжие. Он поднялся и побежал им звонить, но они уже шли к роддому от метро.
К середине дня он высмотрел в закрытых окнах уже второго этажа жену. Она
что –то кричала ему, но было не слышно. И тогда она жестами стала показывать, что у нее нет молока.
Их выписали только на десятый день, молоко у неё появилось и даже в избытке. Проверяя, она прыскала из груди на стены и смеялась над узорами, оставленными на обоях. Сашенька нормально набирал вес, но к 9 месяцам еще не садился. Порекомендовали массаж, и к году он сделал первый шаг. Сцена эта запомнилась рассказчику.
Он возвращался с работы и подходя к их новому 16-ти этажному дому у метро Южная, увидел группу женщин с маленькими детьми, увидел жену с Сашенькой за ручку. Она сказала:
- Иди, иди к папе, - и отпустила ручку. Он сделал несколько шагов, и упал на руки к папе. Такие моменты запоминаются на всю жизнь. Но в тоже время папе показалось, что его жена кажется не молодой среди соседок с маленькими детьми.
Мальчик заговорил и вроде развивался нормально, но не просился до 3 лет.
И на фотографиях у него была странная улыбка. Однажды, зимой они с отцом гуляли в парке им. Горького, там были снежные горки с пещерами внутри. Дети залезали в узкие лазы с разных сторон горки. Сашенька тоже залез и не вылезает!
Отец стал волноваться, звать его, а он сидит или не понимает или ему там нравилось.
- Еле вытащил! - Воскликнул рассказчик.
Когда Сашеньке было три года, они всей семьей поехали в Днепропетровск, на родину отца. Здесь Сашенька в первый и кажется в последний раз, встретился со своим страшим братом Юрой. Юре было 14 лет он, на отлично, перешел в 9 класс.
Дети шли по набережной, взявшись за руки. Сели на теплоход по Днепру, приехали на пляж, там дети играли - старший качал младшего на качелях а, их отец, чуть не плакал от счастья в этот единственный день его жизни.
Пришло время отдавать Сашу в детский садик и тут стало ясно. Воспитательницы говорили:
- Странный мальчик. Он не может играть с детьми!
А потом детской поликлинике поставили диагноз – «Задержка психического развития». Пришлось отдавать его в специальное детское учреждение в другом конце Москвы.
Отец его успешно защитил диссертацию, поступил в докторантуру и работал в НИИ на Варшавском шоссе. Каждый день в перерыв он бегал на Каширское шоссе в детскую психиатрическую клинику, где в это время Сашеньку выводили на прогулку.
Ребенок находился там месяцами и годами, там у них была школа. Несмотря на общее горе, второй брак распался. Жена стала много курить, а главное выпивать. По вечерам у них на кухне собирались ее подружки-соседки и пили , пили, а ночью расходились по квартирам.
Он так мечтал, что второй сын заменить ему первого. Как он будет его учить, объяснять устройство мира, сочинять научно-фантастические сказки, как делал это его старшему брату… Профессор из детской клиники сказал ему, что у них целая группа детей, которые были зачаты в период особенного творческого подъема их родителей: ученых, писателей, артистов и как он сказал:
- Приходиться констатировать, что на детях гениев – природа отдыхает!
Мать мальчика тоже была странная женщина, хотя окончила университет. Когда муж уехал и оставил ей квартиру, она никак не могла сдать ее (живя с Сашей у родителей). Она встретила на черном рынке какую- то посредницу. Та сдала под задаток эту квартиру сразу нескольким. Они встретились, вызвали милицию. Милиция пригласила хозяйку квартиры, пригрозила штрафом или судом, и предложили поселить своего сотрудника, который уже несколько лет платит ей мизерную плату по стоимости жилищных услуг.
- Живет гад на моей мебели, - продолжал рассказ попутчик.-
- Сейчас Саша вырос под 2 метра, окончил прикладное училище по дизайну: лепит из глины, выпиливает из дерева красивые поделки. Неплохо пишет, но плохо считает. Вот еду проведать его, - закончил попутчик и тяжело вздохнув, полез на верхнюю полку.
На столике позвякивали стаканчики, и пролилась его, не выпитая рюмка. Он не пил! Под впечатлением я вспомнил случаи встреч с такими странными мальчиками.
Раз в институте после лекций я встретил профессора физики. Он гулял на бульваре с мальчиком на вид 12-13 лет, а в руках у мальчика было резиновая игрушка для малолетних, и ходил он как-то странно.
У «нашего» хлебного магазина я несколько раз встречал мужчину лет сорока, с остатками интеллигентности в одежде. Он просил «хлебушка», именно хлеба, а не денег, как другие просящие. Соседка мне рассказала:
- Раньше этого странного мужчину-мальчика водила бабушка, потом мама. А когда все умерли , его выселили или выгнали из квартиры и он ютится в подъезде своего дома на Жуковской.
Больше я этого мужчину не видел. У странных мальчиков тяжелая судьба в странах с переходной экономикой. Пока живы родители или есть родственники, принимающие их обязанности все нормально. Но если никого нет, их отправляют дома-интернаты для инвалидов и там они живут не долго.