Да, я пришёл на работу в смурном настроении. Ничего особенного, а всё же… Дождь, машина, дети… Ну, вы понимаете. Да, мы с Лолиточкой вчера повздорили. Не подписал я ей отчёт. Так по теме не подписал! Путём работу надо делать, а не через пень-колоду. В общем, приходит она с самого утра со своими бумажками. Я посмотрел: всё исправлено, оформлено как следует. Вопросов нет, подписываю. Тем бы всё и кончилось, держи Лола рот на замке. Девка она молодая, тощенькая, а потому, в соответствии с нынешней модой на дистрофичные швабры, мнит себя красавицей. И не устаёт в той или иной форме напоминать об этом окружающим. Вот и сейчас вздумалось пожеманиться. Нет, пока я разбирал, что к чему, помолчать ума хватило. Зато как только стало ясно, что претензий к работе у меня нет, пошло-поехало:
- И почему Вы, Виктор Степанович, меня не любите? Как ни приду к Вам, всё какие-то замечания. Ни разу не было, чтобы не придрались. Что я, хуже других? Я же стараюсь, а от и Вас доброго слова не дождёшься…
Ну и дальше в том же ключе. Господи Боже! Тут и так настроения нет, а ещё эта зудит. В общем, взял я её аккуратно за шею пониже ушей, чуть сдавил и нежно так на ушко спрашиваю:
- Ты мне что, жена, чтобы с утра зудеть? Иди к своему мужу и ему зуди. А мне не надо. Или женись на мне, а тогда зуди!!!
Лола язык проглотила, с лица спала: захват у меня не слабый и нрав крутой. Я пальцы разжал, она пулей и вылетела за дверь. Ну и хорошо. Сижу, работаю. Через полчаса заходит ко мне Марина Григорьевна, Лолочкина начальница:
- Что тут у вас с Лолой вышло?
Я, признаться, не то, чтобы забыл, но всю эту историю из головы уже выкинул. Других проблем хватает.
- А что такое?
- Не знаю, только Лола прибежала от тебя вся бледная, забилась к себе и мелко трусится.
- Марина Григорьевна, ну посудите сами: пришла ко мне с утра и зудит. Она мне кто, жена?
Марина ненадолго задумалась.
- А твоя жена что, зудит?
- Марина Григорьевна, Вы мне кто, тёща?
- Все, Витя, всё, я поняла, - Марина подняла ладони в примиряющем жесте и попятилась к двери. Прошёл ещё час. Заглянул Володя с накладными.
- Что у тебя там с Лолой?
- Вова, можно с утра зудеть над ухом у мужа, да ещё чужого? Скажи как друг…
- Хорошо, что не как родственник… Ну, ты мне по-дружески подпиши.
Я снова попытался влезть в работу. Однако, не прошло и часа, как снова пожаловала Марина Григорьевна.
- Витя, ты на меня не сердишься?
- Да нет, - вздохнул я. История действовала на нервы и мешала сосредоточиться. – Вы же на меня не зудите. Вы вообще над ухом не зудите. Вы, наверное, хорошая тёща.
- Зять говорит что хорошая.
- Ну вот! А эта пришла и прямо с утра…
- Витя, я её отругала. А то, в самом деле, придумала: зудеть на чужого мужа!
Прошло ещё часа два. Раздался знакомый короткий стук. Из-за двери показалась физиономия шефа.
- Витя, привет. Что у тебя с Лолой? Ну да, понимаю… Моя тоже, как станет над ухом, и зудит, и зудит! Часами зудит, хоть из дому беги. А тут ещё на работе… Ну, ты не переживай, я Лолу отругал.
После обеда мне понадобилось сбегать в бухгалтерию. С папками под мышкой спускаюсь на нижний этаж. Навстречу, погружённая в задумчивость, движется наш директор, в междусобойчиках именуемая Мамой. Здороваюсь. Мама поднимает голову.
- А, Витя! Знаешь, может я и плохая тёща. Зять вон постоянно жалуется. Но, какая ни на есть, а понимаю: нельзя зудеть с самого утра. Да ещё на чужого мужа! Так что я Лолу отругала.
«Да, - подумал я, вернувшись к себе в кабинет, - день у Лолы не задался. Похоже, на неё открылся сезон охоты. А с другой стороны: нечего зудеть… С самого утра… НА ЧУЖОГО МУЖА!!!»