Лошади скачут молча, словно задумавшись, предоставив копытам выбивать дорогу самим по себе. Ночные краски наливаются соком, и он растворяется в прохладном воздухе, наполняя его запахами. Остывшая трава, туман вдоль реки там, в низине, далёкий контур леса. Всё дышит, колышется и смотрит на небо. И мы смотрим. Двое, обнявшись, чтобы оградиться от влажной травы, ничего не ждём. Того, что есть перед глазами, вполне достаточно; того, что горит внутри хватит ещё на вечность. Романтика. Спать не хочется, не смотря на то, что уютно, а говорить незачем – мысли бродят в нежности, расплёскиваясь по свившимся телам. Общие. Тёплые. Время струится неспешно, тоже околдованное тишиной.
Табун уходит дальше к лесу, и гул копыт становится тише и прозрачней. В этой прозрачности проступают новые ночные звуки, поле оживает и наполняется шелестом невидимого движения. Но ты его уже не замечаешь. Глаза закрыты, и на твоих губах играет отблеск улыбки, обращённой куда-то в сон. Не хочется пока тебя будить, спи. Потом мы, конечно, проснёмся в холодной росе и поползём в палатку, но пока… откинуть голову в траву, обнять тебя крепче и тонуть в звёздах. Невесомо, зыбко, тихо…