Почему первый снег вызывает радость у людей? У тех людей, чья работа не состоит в том, чтобы этот снег убирать?
В чём причина ребячливых улыбок на лицах и нарочито серьёзных походок?
Нет, понятно, что мы вспоминаем детство с его первым снеговиком, снежной бабой и ледяными горками…
Ладно, спрошу по-другому.
Почему снег вызывает такой восторг у детей? Что такого необычного в замёрзших кусочках Н2О, что дети начинают визжать и орать, как сумасшедшие, едва оказываются на первом снеге?
Подчёркиваю, на первом, потому что потом у детей уже не тот запал.
Потом они уже лениво катают огромные комы, вяло лепят снежки и уныло строят снежные крепости, которые потом с отвращением штурмуют…
Кто мне скажет, в чём для детей прелесть именно первого снега?
Чем он пленяет укутанных по глаза спиногрызов всех национальностей?
Ладно, не мучайтесь, вот вам ответ.
ТЕМПЕРАТУРА.
Теперь подробней.
Вы, конечно же, хоть раз, да видели, как сгорает в верхних слоях атмосферы всякий космический мусор, романтично именуемый нами падающими звёздами.
Некоторые везунчики даже успевают загадать заветное желание, глядя на эту гадость.
Ничего плохого в этом нет, человеку свойственно видеть всё не так, как оно есть на самом деле. Помню, как однажды мой друг, жадно потянув носом, сказал: «О! Картошечку где-то пекут!».
В отличие от меня, он не знал, как пахнет горящая помойка. Маменькин сынок, отличник и чистюля…
Ну, да речь не об этом.
Речь о том, что мы видим не всё, что летит на нашу планету. На нашу Землю. В наш мир.
Некоторые вещи (?) нам видеть просто не дано.
Я заскоблил знак вопроса потому, что не знаю, можно ли назвать вещью ребёнка. Наверное, всё-таки, нельзя. Скорее, ребёнок – это предмет. Причём, явно одушевлённый.
Новый вопрос.
Когда у этого предмета появляется душа?
Ответ я знаю только примерно: когда предмет ещё в животе у мамки.
То есть, примерно, в течение девяти месяцев после того, как «О, Боже…».
Или до того, как «Ой, мамочка!!!».
Как думаете, случайно ли душа у ребёнка появляется именно между этими двумя фразами? Я тоже так думаю.
Девять месяцев – это срок, необходимый для того, чтобы Бог принял решение, быть женщине мамой или нет, и после этого послал растущему в ней предмету душу.
Не думаю, что Бог туго соображает. Более того, уверен, что он давным-давно уже сообразил всё, что ему было надо, про всех, про нас.
А, значит, девять месяцев – это время, необходимое душе, чтобы долететь до Земли.
Если бы мы знали, с какой скоростью летают души в том, что мы называем пространством, мы бы легко послали Богу привет.
Если бы знали, в какую сторону это сделать.
Как всегда, подводят учёные! Занимаются всякой белибердой термоядерной…
Ну, да речь не об этом.
Речь о том, что каждая новая душа, подлетающая к Земле, в принципе, не особо-то и отличается от любого другого космического предмета, которому больше нефиг делать, кроме как сотворить «бздынь!» об нашу поверхность.
И то и другое может или долететь до места назначения, или не долететь, сгорев на подлёте.
Разница лишь в том, что сгорающий космический мусор мы можем наблюдать, а сгорающие души – нет.
А если и наблюдаем, то никак не связываем мёртво- или вообще не рождённых детишек с непонятными нам атмосферными аномалиями. Ну, не будем о грустном.
Поговорим об одушевлённых предметах. О тех, до которых души всё-таки долетают.
Как вы думаете, чего эта мелюзга так надрывается, когда их из мамки выколупывают?
Думаете, из-за того, что скоро в ясли, школу и на пенсию?
Ни хрена подобного!
ИМ, БЕДОЛАГАМ, ГОРЯЧО!
Или вы думаете, что душа в атмосфере не нагревается? Ну, вы ещё скажите, что температура у младенца такая же, как у взрослого!
По градуснику, может, и такая же… Только какой же идиот будет градусником измерять температуру души?!
Нет у нас пока таких приборов, чтоб такую температуру измерять!
Придумать-то такие приборы у нас некому!
Учёные оружие изобретают, священники сектантов от кормушек отгоняют, самородки заграницу кормят…
Ну, да речь не об этом.
Речь о том, что душа у человека остывает очень долго. И только с помощью снега.
Ну, и ещё с помощью мороженого.
Да чего вам рассказывать – сами знаете, что ребёнку только бы крем-брюле на морозе слопать.
Зрелому человеку уже или крем-брюле в помещении, или на морозе, но водочки.
А старичку уже ничего, кроме тепла, и не надо.
И, как только душа совсем остывает, тут человек снова предметом и становится.
И прощай, детство!
И уже новая ребятня после пытки на жарком море будет с нетерпением ждать первого снега, чтобы поскорее остыть.
Так что, вот так, дорогие мои читатели.
Всё, что знал про первый снег, про детей и про души, я вам рассказал.
А чего не знал, про то и не рассказал.
Про негров, например.
Они-то, если они настоящие, снега в глаза не видели, однако же живут не меньше нашего!
Ну, про то вы уж сами как-нибудь на досуге покумекайте, а мне некогда.
Меня ещё крем-брюле и прорубь ждут…