Я чувствую себя фокусником, у которого кончаются фокусы.
Дети, перед которыми я выступаю, ещё хлопают в ладоши, ещё заливаются счастливым смехом и визжат от восторга, а моё сердце уже полно ужаса оттого, что я знаю, что всё, чем я ещё могу удивить моих маленьких зрителей, - это пара несчастных кроликов из цилиндра и букет, который превратится в платок.
Я так боюсь потому, что я знаю, что случается с фокусниками, у которых кончаются фокусы…
Маленькие дети умеют верить в чудеса настолько искренне, что совершенно не умеют понимать то, что чудеса когда-нибудь кончаются. И они правы.
Чудеса не должны кончаться, иначе какие же они чудеса.
Но я-то не волшебник, не кудесник и не маг! Мои чудеса не настоящие! Я всего лишь стареющий фокусник в блестящем на локтях фраке! И мои фокусы кончаются…
Конечно, я мог бы сказать детям: так мол, и так, дорогие мои, всё это время я вас обманывал. Всё, что вы видели, было ненастоящим. Вот так я прятал карту, вот так я летал, и вот так я пилил свою помощницу.
Но беда в том, что дети никогда не поверят волшебнику, который скажет, что он не волшебник.
Я помню, что случилось с моим коллегой из французского цирка.
Когда его фокусы закончились, он сказал детям, что теперь они могут разойтись по домам. Но дети не хотели расходиться, а хотели ещё чудес. И тогда мой коллега сказал им, что все его чудеса – на самом деле никакие не чудеса, а фокусы, которые имеют обыкновение кончаться.
Дети не поверили ни единому его слову и стали смеяться.
Тогда он начал показывать им, как именно он делал из голубя серпантин, а из лилипута – куклу.
Самые младшие дети ещё смеялись, не веря в то, что всё так и было, а дети постарше начали замолкать.
Младшие услышали тишину за спиной, обернулись, увидели лица старших и тоже замолчали.
А потом стали плакать.
Сначала малыши плакали беззвучно, но потом зазвучали редкие всхлипывания, тихие подвывания, и вот уже все передние ряды очень громко, очень горько и абсолютно безутешно ревели в три ручья.
Мой коллега попытался было объяснить детям, что ничего страшного не произошло, что такова жизнь, но увидел лица старших детей и поспешно ушёл с манежа. А малыши продолжали плакать. Но не оттого, что волшебник оказался фокусником.
Дети плакали оттого, что добрый волшебник оказался злым…
И вот уже совсем скоро настанет мой черёд говорить детям, что больше я ничем не могу их удивить.
Скоро моя очередь быть злым волшебником.
И, как я и думал, старшие дети уже перекрыли все выходы…