***
- Ну и где, нахер, этот Сехер-Фехер-Вар? Нихера не видно! - Граф Д. усиленно работал крыльями, продираясь сквозь плотно облепливающий всего его туман.
- Найду этот городишко и всех там похерю нахер! - В гневе граф был особенно притягателен и симпатичен - не зря на него засматривались в такие минуты. И не только дамочки. Не важно, что сейчас некому было оценить это, он все равно тут же отдался превосходно вышколенному чувству самолюбования и потому блеск его гневного облика не пропал впустую.
- Видели бы меня предки! - С изысканно семейным чувством процедил он сквозь зубы.
- Мы видим...! - Донеслось откуда-то сзади и снизу.
- Тьфу! Неужели они опять воплотились в эту предыдущую, нелетающую форму разумной жизни на этой планете!?
- Да, мы тут, но мысленно с тобой. - Донеслись до графа затихающий мираж человеческих голосов с земли.
- Как, однако, не повезло моему роду. Проклятье шноблинов так неприятно и противно. С тех пор, как оно пало на наши головы, всякий из семьи, не преодолевший абсолютно за одну вамп-жизнь желания соснуть человеческого эликсира, обречен на пару-тройку своих следующих воплощений оставаться человеком. Не совсем человеком, но в основном. Бескрылость и беспамятность - как это пошло.
Только по ночам невезунчики изредка вспоминают свои корни и разрозненными хорами вопят на луну. Как коты, право слово.
Тоска по родине - святое, это понимают даже животные. Волки, например, никогда не воют, заслыша в ночи человечьи завывания.
- Ну и мерзавцы эти шноблины. Добраться бы хоть до одного - уж я бы свернул ему шнобель на бок. - Граф Д. Так распалился, что стал в полете боксировать с воображаемой тенью главного шноблина. Ему казалось, что он готовится к неизбежной финально-галактической схватке всех времен. Эти упражнения графа резко ухудшили полетный контроль и флажок внутреннего высотомера вяло опустился "на полшестого", сигнализируя о вероятном снижении и скорой встрече с землею.