Банальная история о свадьбе, которая имела место быть многие лета тому назад, но никак не изгладится из памяти...
Итак, свадьба. Как водится, она началась часов в шесть утра с приходом парикмахера, которая прямо с порога, приступила к строительству на Иркиной голове всяких буклей, башен и куделек. Потом, конечно, как водится - украсила всё это цветочками. Понатыкала их в художественном беспорядке по всей голове и принялась любоваться сделанным ею безобразием. Ирка пребывала к этому времени уже в совершеннейшем ауте - не соображала ничегошеньки, только помахивала головой и мелко трясла ручками... Причёска подтянула щёки несчастной к ушам, удлинила круглые голубые глаза и сделала похожей на дочь китаянки и белого мужчины... не имеет значения, какой национальности.
Принесли платье и стали всовывать в него невесту. Причёску спасли. Это было не так легко, и, когда всё-таки получилось, уже не имели значения такие мелочи, как поцарапанный искусственным брылиантом нос и временное защемление левого уха. Часам к одиннадцати все обессилили от мелочной суеты и нервотрёпки - сели и принялись ждать жениха. С его приездом кутерьма только усилилась, вдруг оказалось, что жених позабыл дома кошелёк и ему нечем платить выкуп. Будущая тёща решительно встала грудью на защиту своей кровинушки и категорически отказалась нарушать традиции - примета плохая. Свидетели скинулись и выкуп, наконец, выплатили. Молодые вышли на лестничную клетку и вдруг оказалось, что невеста босиком. Опять истерика и поиски свадебных туфель с помпончиками.
В ЗАГС почему-то не опоздали, дружно, по предварительному сговору вытоптали бесценный казённый ковёр, уговорили оркестрик сыграть "Yersterday" вместо Мендельсона, поржали, когда брачующиеся пожали друг другу руки на предложение грозной тётечке с орденской лентой на мощной груди поцеловаться, выпили шампанского и поехали назад - в дом невесты, чтобы передохнуть перед застольем, назначенным на четыре часа в соседней ресторации.
А на дворе была зима... Холодно. Невеста дрожала в своём эфемерном платье и неприлично вжималась в новоявленного мужа. Потом она всё-таки не выдержала и позволила накинуть на себя миленькую чёрненькую шубку, за пару дней до того подарённую ей дорогой свекровью. Надо заметить, что сей подарок потряс всех нас до глубины души. Сказочная щедрость!
Вот тут-то, наконец, и появляется тот самый лифт...
Обыкновенный, надо заметить, ничем не примечательный, каких много, если не сказать большинство. На табличке - всем давно знакомая надпись - "Грузоподьёмность 500 кг, не более четырёх человек" Или что-то в этом роде. Нам было очень весело и, наверное, только этим и можно объяснить, что все принялись хором вычислять... Или это произошло, оттого что все мы были в душе математиками... Трудно сказать. Вскоре уже стало понятно, что лифтовое начальство думает о пассажирах слишком хорошо и уважительно - даже вшестером мы никак не тянули на пресловутые 500 кг. Тогда-то и возникла та самая идея... В лифт нас впихнулось восемь человек…
Ага. Вы не могли не догадаться, что произошло примерно между четвёртым и пятым этажом. Вот именно! Мы застряли! Лично мне не смешно стало буквально сразу. Но, когда вызванный нами техник категорически отказался идти к нам на выручку, злостно не поверив в то, что мы - свадьба, пригорюнились уже все. И принялись стучать. Не оперу, конечно, а в дверь лифта. Надеясь привлечь этим грохотом к себе хоть чьё-то внимание. Кто-то никак не шёл. Долго. За это время родители новобрачных уже начали всерьёз беспокоиться и обзванивать всяких-разных знакомых. Безо всякой пользы, потому что почти все знакомые либо находились на пути в ресторан, либо висели в лифте с женихом и невестой... в шубе...
Шуба, которая очень скоро начала сначала скрипеть, потом хрустеть, а потом... сыпаться. Причем одновременно во все стороны. Через пол часа все висельцы (слово создано по аналогии слову "сидельцы") были покрыты длинными чёрными волосьями, бывшими некогда неотъемлемой принадлежностью шкуры какого-то неизвестного науке зверя.
В лифте разгорелся спор. Даже несколько. Например, совершенно серьёзно обсуждалась тема : "Можно ли маленьким перочинным ножичком и пилочкой для ногтей распилить шубу на столь малые кусочки, чтобы они (кусочки) пролезли в узкую щель воздухозаборника". Или такая: "Каково максимально содержание в воздухе шерсти и её ингридиетов, чтобы сам дыхательный процесс не был опасен для здоровья?", "Чем это пахнет?", "Когда это закончится?" и так далее...
На втором часу висения в голову полезли совсем уж криминальные мысли. Кажется, новобрачный Лёнчик начал подумывать о разводе. Сразу после того, как новобрачная Ирочка на чьё-то предположение о преступных замыслах её свекрови, согласно и усердно закивала головой. Кто-то совсем уж обалдевший от усталости и духоты, замешанной на чужеродной, пакостной шкуре, вдруг заявил, что виновника убьёт собственными руками и все разом призадумались и попытались отстраниться друг от друга, так как не помнили, а кто собственно виновник и кого следует убивать.
К концу второго часа я почувствовала, что ноги меня не держат, и попыталась сползти на пол. Не дали. Подхватили, удержали, прижали, велели опереться, положить голову на плечо и уснуть. Получилось всё, кроме сна. Но всё равно легче стало не на долго, потому что один из свидетелей со стороны жениха, вдруг спросил, нет ли у кого-нибудь баночки литра на три, так как он перед бракосочетанием выпил несколько пива и теперь ему очень надо. Тут же выяснилось, что баночка не помешала бы в данную минуту буквально всем – просто стеснялись сказать это вслух. Беременная новобрачная тихо завыла в углу... Ей было невтерпёж больше всех.
На очередной вызов диспетчер обиженно заявил, что над ним давно так нагло не издевались и потребовал немедленно освободить лифт, а то он вызовет милицию. Сказал и отключился.
Мы принялись шуметь и петь скабрезные песни. Почему то спели про Кука, которого съели и решили, что великому путешественнику здорово повезло - он умер гораздо более благородной смертью, чем предстоит нам и к тому же принёс людям ощутимую пользу в виде копченного окорока и всего остального. Муж Лёнька заявил, что ужасно хочет есть и потребовал прекратить петь про Кука. "Но писать всё же хочется больше", - добавил он, выдержав зловещую паузу, и все опять притихли, зато принялись с удвоенной силой барабанить в двери и стены лифта.
И нас наконец-то услышали! Ленивый голос извне сообщил, что уже вызвал милицию, и она-то уж нас точно успокоит. Мы взвыли словами безудержной благодарности и попросили кликнуть родню с двенадцатого этажа. Родня примчалась и принялась охать и ахать. Милицию отменили. Принесли полуживого и сильно пьяного лифтёрного техника, полили водой и немного привели в чувство. Техник, распихав по карманам не хилый магарыч в мелких денежных купюрах, потащился на чердак работать.
Из лифта первой выпустили Ирочку, молниеносно занявшую совмещённый санузел. Мы тоскливо переминались перед дверью в ожидании. Дверь открылась… Ну, да… Меня отпихнули в сторону - благородные мужчины впятером ринулись внутрь, издавая рычащие звуки. Молнии взвизгнули одновременно...
Теперь я точно знаю, что именно могут одновременно сделать сразу несколько мужчин, но никак не смогут сделать даже две женщины… Ага. Вот именно…
А ту шубу Ирочка потом выкинула. При взгляде на сей безобидный предмет у неё клаустрофобия начиналась. Меня это всегда удивляло – лифты её почему-то никогда не пугали, а от чёрных шуб шарахается до сих пор…
Лёнька с Иркой живут вместе по сию пору и имеют наглость утверждать, что то лифтовое сидение вовсе не было самым ярким приключением в их жизни… Я не соглашаюсь - в конце концов, ни о каких других похождениях счастливой пары я просто не знаю.