Вперед в прошлое

               
   Практически серьезный курс древнейшей истории человечества.

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Помните, как вы изучали историю в школе? Нет.
Возможно, это было так давно, что уже и не вспомнить, что вообще есть такое – история, а быть может, было это так  недавно, что и вспоминать не хочется. Вполне может статься, что кому-то придется уже завтра держать ответ на уроке истории, о чем тоже, согласитесь, думать не хочется, особенно когда ровным счетом ничего не знаешь.
В эпоху СССР среднестатистический школьник к выпускному вечеру твердо помнил: дату взятия Смольного (реже день взятия Бастилии), день рождения бессмертного вождя, да еще основной признак революционной ситуации. Это когда "верхи не могут, а низы не хотят", правда, безо всякого умения  применять его в некоторых пикантных жизненных ситуациях, но это совсем другая история.
Школьник сегодняшний, к сожалению, не знает даже этого. Ввиду неумолимых жизненных пертурбаций, дата рождения бородатого вождя потеряла всякое всемирно-историческое значение, а признак революционной ситуации, вообще, исчез со страниц учебников во избежание повторения таковых ситуаций в будущем.
Все остальные события и даты тонут сами собой в толще страниц учебника по мере лихорадочного его перелистывания  перед экзаменом и тогда самым решительным образом в мозгу зарождаются  смутные опасения, что Бастилию не брали нукеры хана Батыя, а свободу неграм Америки даровал все-таки не Билл Клинтон после ночи с Моникой Левински.  И  не безосновательно закрадываются подозрения, что всю эту муть придумали год назад специально для того, чтобы ты тут пропадал за партой в самом расцвете своих юных сил.
Хотя это и фантазия автора, но она совсем недалека от истинного положения дел. Что ж, попробуем несколько исправить сие удручающее положение дел с историей. Не греша против истины – она дорогого стоит - в несколько иной, более понятной, современной форме, на основе последних изысканий ученых изложим только исторические факты.
Начнем…



ДЕТСТВО ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ

Когда-то очень давно, когда никто из ныне живущих не значился в планах рождения на ближайшие пару миллионов лет, на земле жил-был предок человека.

По правде, говоря, он тогда и не догадывался  какая великая роль ему в дальнейшем уготована, каким он станет Человеком и каких дел наворотит в следующие, за послезавтра, 900 000 лет. Даже если бы ему об этом сказали, он бы ни за что не поверил бы, да, пожалуй, и не понял бы о чем таком ему бедолаге вещают.
В ту пору нашего общего предка волновали вопросы куда более глобальные, нежели современные вопросы всеобщего потепления климата и глобализации мировой экономики.
К примеру, ему очень хотелось есть. В магазин сходить он не мог по причине полного отсутствия оных, а личным подворьем не обзавелся по причине абсолютной дикости всего поголовья крупнорогатого и прочего скота.
Пища в виде дразнящих аппетит заморских фруктов висели на ближайшем дереве, под которым мирно дремал и мурлыкал во сне очень саблезубый тигр. Хоть в то время и был предок и не ладах с логикой, но что-то ему подсказывало, что прежде чем  успеешь заморить червячка - сам попадешь кому-нибудь на обед.
Нелегкая, одним словом, была жизнь у нашего предка в ту пору. Хищники всех мастей и расцветок грозили отобедать нашим предком. Комары и блохи отхлебывали у него кровь мелкими глоточками, причмокивая и растягивая удовольствие. Хищники покрупней, вроде тех, что дремали под деревом, норовили откусить целым кусочком и глотали, иногда даже не жуя. Частенько засыпал наш предок, не солоно хлебавши, на дереве  под убаюкивающий рев мастодонта.
Жрать тем не менее хотелось день ото дня все больше и больше. Быть сытым вприглядку  не получалось. Лапу сосать, по примеру медведя, надоело одним словом. Очень хотелось кушать.
Ну, кто бы мог подумать, что предок в лапу, которая доселе исполняла роль Чупа-чупса, возьмет обыкновенный булыжник. По значимости событие сие поважней будет нежели открытие закона всемирного тяготения (ведь, в последнем случае нечто упало с дерева, а булыжник все ж таки был поднят с земли, что согласитесь, требует гораздо больших усилий).
За несъедобностью поднятого предмета, а следовательно полной его ненадобности, человекообразный с видимой досадой зашвырнул его в кусты, откуда с визгом насмерть перепуганной кошки вылетел саблезубый тигр и с невиданной доселе скоростью скрылся за горизонтом.
С такой же скоростью взобравшийся на ближайшую пальму, человекообразный с восхищением наблюдал  сцену позорного бегства ненавистного хищника. В порыве радости он даже издал ликующий возглас, нечто среднее между "Знай наших, сволочь!" и "Попробуй только вернись, кошка дранная!"
Съев по этому замечательному поводу предка современного "Баунти" - кокосовый орех, предок рода человеческого с наслажденьем почесал затылок. В голове со страшной силой зудела мысль. Для пущей важности своих умозаключений, он еще раз с тщанием обнюхал булыжник, попробовал на зуб, облизал и с ожесточением стал думать.
Поразмыслив, таким образом, пару-тройку десятков тысяч лет, он пришел к удивительному умозаключению: камень несъедобен, но для чего-то он все-таки годен. Для чего именно пришлось мыслить еще какое-то время  - примерно еще сорок тысяч лет.
Но самое главное уже произошло – камень удобно расположился в руке, а в голове с периодичностью раз в тысячу лет свербили мысли. С появлением последних человек начинал чесаться сильнее, чем от блох, но мысли делали свое дело – прогресс неумолимо двигался вперед.
Многие из мыслей постепенно облекались в материальные формы: от камня был отколот первый кусочек - теперь это монументальное произведение рук человеческих хранится в музее с не меньшим благоговением, чем шедевры Микеланджело. Без отколотого кусочка в руке предка был уже не просто камешек, а орудие, объединяющее в себе достоинства кухонного ножа, садовой лопатки и янычарской сабли одновременно.
К камушку человекообразный присовокупил палку, в ряду многочисленных достоинств которой, он обнаружил одно, пожалуй, самое полезное свойство, охарактеризованное уже в наше время следующими словами:
«Когда одна обезьяна взяла в руки палку, другие обезьяны начали работать».
По авторитетному мнению некоторых лиц в штатском - именно этот момент принято считать началом земной цивилизации.
Вы представляете, на кого мы были бы похожи,  возьми палку кто-то другой?
После этого прогресс двинул вперед семимильными шагами.
В ход пошли все имеющиеся под рукой камни и палки. Мысли били ключом. Изобретения орудий сыпались, как из рога изобилия. Были получены и пущены в массовое производство: нож обоюдоострый складной, скребок многофункциональный, расческа и зубочистка - два в одном - уже тогда человек стремился к универсализму, копье малого радиуса действия и много других полезных штучек.
Процесс этот, несмотря на все трудности детского возраста, широкой поступью на своих полусогнутых двигался к светлым горизонтам человечества, которые тогда хоть и смутно, вырисовывались в туманных далях влажного климата Земли того времени.
А климат в то время  был просто на загляденье. Одни большие Канарские острова. Даже на вечно мерзнущей сегодня Чукотке, вовсю бегали   страусы и росли плоды папайя. А сами предки чукчей нежились под ласковым солнышком и купались в теплых водах Северного Ледовитого  океана.
А что говорить об Африке, где природа, мать наша, холила и лелеяла, как малое дитя, нашего пока еще человекоподобного предка, иногда, правда, пугая его землетрясениями и вулканами, коих на Земле в ту пору было, как сейчас канализационных люков. Дабы не забывало дитятко, что существо оно пока малое и неразумное.
Но "существо"  оказалось еще и злопамятным.  Устроило маменьке миллион годиков спустя "козью морду", проковыряв в озоновом слое немалых размеров дырку и устроив несколько экологических катастроф. Но будет это много позже.
Пока же человек был послушным сыном матери-природы: костров не жег, рыбу динамитом не глушил, поля пестицидами не травил, сроков охотничьего сезона не нарушал, был паинькой, одним словом.
Со всей пытливостью своего ума - постигал человек законы природы, не придумывая своих. Отколупывал кусочки от камешков, ковырял в листве палкой и рассуждал о пользе сыроедения.
Огня боялся человек панически: едва увидев даже самую маленькую искорку он, объятый ужасом, бежал абы куда подальше. Но время брало свое – страх перед искорками постепенно уходил, а мясо собственноручно убиенных бегемотов в сыром виде жевать надоело. Встал ребром вопрос об огне.
Да вот его огня не было ни хрена.
« А так хотелось съесть на завтрак бефстроганов, ну или на худой конец сожрать бифштекс с кровью из мяса мамонта.»
А тут еще природа уготовила человеку "подарочек": с севера пополз лед, полетели "белые" мухи, температура воздуха упала до абсолютного нуля. Человека зазнобило и начал колотить он зубами, выбивая ритмы не хуже Ринго Старра.
Именно в сей ответственный час понял человек, что если ничего не предпринять - все человечество в его лице окочурится прямо здесь и не видать ему торжества разума над слепыми силами природы. И так горько стало ему от мысли этой, что хлопнул он себя с досады  доисторической дубиной по своему лбу.
Как водится, посыпались из глаз искры, и вспыхнул костер – первый на Земле. Человек потер ушибленный лоб и зубами стучать перестал.
Вот только в ближайшие 50 000 лет приходилось разводить огонь таким негуманным образом, пока не пришла Человеку, в насквозь ушибленную голову, мысль воспользоваться чем то иным.





ДЕТСТВО, НО УЖЕ НЕ ГОЛОШТАННОЕ
 
Костер пылал, весело разбрасывая вокруг себя искорки. Распугивал саблезубых хищников и освещал безмерно счастливую физиономию предка, вкушающего сочные, только что поджаренные котлеты по-киевски. Человек был сыт и от этого счастлив.
Однако, периодически природа напоминала ему, что не только в полном брюхе счастье и обозначало это призрачное счастье в обличье особей женского пола.
Уже гораздо позже старина Фрейд произнесет нечто о взаимоотношениях полов, а в тот момент предок пыхтел и тяжело дышал при виде доисторических красавиц и… ждал своей очереди.
Да, с женщинами тогда была полнейшая  напряженка: на десять мужчин приходилась одна особь пола противоположного. Во избежание совершенно ненужных разборок и ради торжества принципа мирного сосуществования так они и жили – десять мужей и одна жена.
Представляете себе, как жилось женщине?
В конце месяца ей приносили десять мамонтов – их тогда на зарплату давали, десять раз поздравляли с днем 8 Марта, окружали вниманием, умноженным десятикратно –  не дай бог убежит красавица.
Правда и рожать приходилось за десятерых. Ну и все такое с этим делом связанное. Семейки получались веселые и многочисленные.
    С этой-то многочисленностью и связано появление математики.Проблему счета пришибленных на охоте носорогов и гиппопотамов человек решал простым загибанием пальцев, а первым освоенным математическим действием стало деление. Хотя, наши ученые придерживаются версии вычитания или отнимания, что более соответствует смыслу этого действия, производимого человеком посредством леденящих душу криков и взмахов каменного топора. Именно, с помощью такого нехитрого способа, отнимание производилось без ошибок и в максимально короткие сроки. Со сложением и умножением у предка пока как-то не ладилось, не говоря  уже о логарифмах, синусах, стакангенсах, геометрической прогрессии и законе больших чисел.
     Человеку современному, сидящему напротив телевизора в мягком удобном кресле, почти невозможно представить в каких чудовищных жилищных условиях приходилось жить человеку древнему.
Хрущоба показалась бы ему дворцом. С одним лишь  недостатком  –  не было бы места для складирования туш убиенных на охоте животных. Подходящую квартирку в то стародавнее время  найти было, ох, как сложно. Ведь все, сколько–нибудь стоящее, жилье в виде милых и уютных пещерок было заняты пещерными медведями и не менее пещерными львами. Тварями они были крайне невоспитанными и на неоднократные справедливые требования освободить незаконно занимаемую жилплощадь, отвечали лишь грозным рыком.
Но наш предок уже в то время был существом на редкость упрямым и с помощью проекта жилищного кодекса, уже тогда принятого в первом чтении, приватизировал таки часть жилья и даже частично его благоустроил. Центрального отопления в ту пору, естественно не было, предку вполне хватало тепла костра. Батальные сцены охоты, рисованные на стенах угольком вполне заменяли фотообои, а тучные стада мамонтов и другой живности вкупе со щебетаньем попугайчиков позволяли нашему далекому предку жить не печалясь еще какое-то количество сотен тысяч лет.
       До поры, до времени такая жизнь вполне устраивала человека, но ничто не вечно под луной, даже под доисторической. Некоторые мелочи жизни мешали человеку в полной мере ощущать себя хомосапиенсом.
    Сначала надоело быть десятым мужем: за день набегаешься за антилопами и вместо того, чтобы посидеть, покалякать с женой за жизнь, приходилось сидеть в очереди до утра. А попробуй возмутись: лишат прописки в коммунальной пещере и маши потом дубиной в суде, отстаивай свои права.
"Нет, так цивилизация дальше не пойдет!" – решил один особо продвинутый хомо, плюнул на полигамию, коммунальную пещеру и построил себе уютное  бунгало, куда привел особо приглянувшуюся особу женского пола и зажил семьей моногамной.
    Сначала на умника пытались воздействовать посредством проработок на собраниях жилтоварищества – не помогало. Лишали премии и тринадцатой зарплаты – он только смеялся. Пробовали бить, иногда даже ногами – ни в какую. Отлежавшись и вставив выбитые зубы, умник говорил:
"Свое копье, бунгало и жену не отдам никому!"
Лишь после этого ему поверили и вскоре около пещеры- коммуналки вырос симпатичный   поселочек. В пещере остался только полусумасшедший шаман, который постоянно колотил в бубен, малевал граффити на стенах, перебирал четки и  бубнил  себе нос что-то невнятное, навеянное съеденными накануне мухоморами (было подозрение, что таким образом он разговаривал с предками ).
    Таким образом, должность служителя культа  и смотрителя храма была занята, причем наследственно. Рядовым же охотником мало кому хотелось быть, потому в срочном порядке придумали должности президента, то есть старейшины, министра обороны и нападения, министра продовольствия, главного казначея и учредили орган, который мы бы назвали правительством, а тогда просто и без затей – Совет  старейшин.
      Далее человеку до слез надоело жевать мясо. Оно приелось уже в любом виде, а так хотелось чего-то приятного -  кефирчика, например. Хлеба пожевать в конце концов. Но коровы в стойлах не мычали, нивы не колосились, огороды не зеленели и до рези в животе хотелось похрустеть соленым огурчиком. Намазать на "бородинский" вологодского маслица, да все это дело усугубить стаканчиком другим "смирновочки".
Трудность сию человек преодолевал лет эдак десять тысяч, выводя мясомолочные стада коров, коз, овец, морозостойкие и высокоурожайные сорта ржи, ячменя, пшеницы, огурцов и придумывал как все надоенное, собранное и взращенное переработать и употребить в пищу с максимальной пользой для себя хорошего.
Таким вот незатейливым образом появились среди людей знатные хлебопашцы и животноводы, а немного погодя  и гончары, и плотники, и строители, и, даже страшно молвить - зоотехники, ветеринары и коновалы. Все они успешно выполняли, а некоторые даже перевыполняли, намеченные Советом старейшин пятилетние планы и двигали человечество в его современное состояние семимильными шагами.

ПЕРЕХОДНЫЙ ВОЗРАСТ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

     Понятное дело: где передовики производства, должны быть и тунеядцы-лодыри-алкоголики-абсолютно-не-желающие-трудиться, которые и горшки лепили абы-кабы, молоко доили не той жирности, цемент со стройки толкали на налево и, вообще, норовили на работу не ходить, а потусоваться с представительницами древнейшей профессии.
Получалось жили такие, с позволенья сказать, представители племени человеческого на не совсем трудовые доходы. Пора всеобщего равенства и благоденствия  незаметно заканчивалась. О временах, когда все были бедными, сирыми и убогими оставались в дремучем прошлом человечества, оставалось лишь вспоминать.
    Как-то утром, проснувшись в аккурат к дойке, понял человек, что с сего дня не сможет он ни дня прожить без государства и тут же не откладывая дела в долгий ящик, позабыв об утреннем надое, взялся за дело. И потому было это делом сверхнеотложным и не терпящим ни малейшего промедления, что житья не было никакого от соседей. Те, ироды окаянные, и огороды топтали, и горшки били, и рогатый скот пугали, вследствие чего у того пропадало молоко, а планы пятилетки летели ко всем чертям собачьим.
    Да и соплеменники вовсю распоясались. Налогов не платили, в армии служить не хотели, все норовили "закосить". Одним словом, казна была пуста, границы прозрачны и за бугор со страшной силой шла утечка мозгов, мужиков, быков, коров, овец и прочих ослов.
    Человек долго и мучительно думал, прикидывал одно к другому, какую же форму государства избрать и в какую общественно-политическую формацию сие государство загнать.
"Капитализм пока не потянем, производственные силы не те. Социализма и даром не надо - вот только-только из него выбрались. Феодализм – уж больно вычурно. А вот рабов погонять, чтоб не сподручно было лентяйничать – это мы смогем, тут ума много не надо. Первым делом назначим царя, ближний к нему круг, вельмож там всяких и протча. Так и быть тому".
     На ближайшие десять тысяч лет на Земле воцарилась эпоха рабства. Мечта человека о светлом будущем отодвигалась на неопределенное время, что было и немудренно:
«Капитал" не был еще написан. Вожди мирового пролетариата даже не зачаты. Пушки "Авроры" не заряжены, да и Зимний никак не взять ввиду полного отсутствия оного».
    Царя назначили. Рабов набрали. Их владельцев избрали. Определили вольных хлебопашцев, которых налоговая полиция обложила податями и зажил человек не то, чтоб припеваючи, но вполне сносно.
    Жили в ту пору тихо. Мировых войн не случалось. Так себе воевали, почти понарошку. Накуют мечей, подкуют лошадей, наточат копья и геть на врага, ату его проклятого. Ядерным возмездием не грозили, террористы не сновали туда-сюда, все было гораздо проще:
"Пришел, увидел, победил, отобрал, угнал, поел, попил, поспал и снова пахать и сеять".
Человек был великим воином, некоторые кроме как воевать ничего другого и не умели. Так и жили, если хилый сразу в гроб. Нормы ГТО не сдал – брысь тебя со скалы, Щит на поле брани посеял – домой лучше не ходи – десять лет повешения, как пить дать. Одни нападали, другие оборонялись. Первые изобретали тараны, вязали штурмовые лестницы. Вторые в спешном порядке изучали мудренную науку о фортификации, строили крепости, копали рвы, ставили капканы, силки и прочие ловушки на воинов и их боевых коней.
    Но оставим эту практически вечную тему войн в истории человечества, ибо как взял человек в руки своя дубину, так и машет ею по сию пору, сменив ее в последние годы на дубину ядерную, пугая соседей на дальних и ближних континентах.
    Бежали века. Проходили тысячелетия. То там, то здесь на Земле расцветали цивилизации, государства и города. Где-то цвели они бурным цветом, поражая современников и восхищая потомков своим великолепием. Где-то незаметно чахли, хирели и уходили в небытие, оставляя современным археологом лишь груды черепков, да разрушенные кладки стен.
Но человечество, несмотря на все трудности продолжающегося переходного возраста, упорно двигалось к своему космическому веку. Пусть пока еще крайне медленно - на арбе, по пыльной и ухабистой дороге, подгоняя упрямого осла, которому что этот век, что век космический, все едино, лишь бы оставили в его покое и дали спокойно травку пощипать.