ПОЛНОСТЬЮ ВЫ МОЖЕТЕ ПРОЧИТАТЬ РОМАН НА САЙТЕ http://lookocean.narod.ru
- Чувствую.
- Что?
- Ощущаю.
- Что?
- Понимаю.
- Ничего не слышу.
- Я всё понял.
- Ты всё понял?
- Я понял!
- Ты понял.
- Он есть, он здесь!
- Он?
- Да, он самый.
- Тот, который…
- Именно!
- Где же он?
- Он внутри!
- Внутри?
- Да.
- Внутри чего?
- Внутри меня!
- Это возможно?
- Это есть.
- Ты видишь его?
- Я чувствую.
- Это чувство?
- Это чувство.
- Ощущение?
- Да!
- Боль?
- И боль тоже.
- Он внутри?
- Он внутри.
- Говорит, шепчет…
- Безмолвствует.
- Внушает.
- И это.
- Что именно?
- Мне трудно.
- Трудно понять?
- Да.
- Это непонятно?
- Не всегда.
- Сложно?
- О, да. Они сложны, эти импульсы.
- Параллели.
- Кажется.
- Параллели?
- Так видится.
- Утроба.
- Что-то вроде.
- Он тяжёл, колюч.
- Он колюч и тяжёл.
- Он шевелится?
- Шевелится.
- Ты чувствуешь?
- Не всегда. Я думал…
- Шевеления?
- Да. Думал, другое.
- Не связанное?
- Только моё.
- Собственное.
- Моя сущность.
- Сущность.
- Но это не то.
- Он.
- Он!
Бежевые лепестки в отдалении колышатся робкой дрожью, руки же спокойны и тверды, лиц не видно. На ладонях прожилки и мимолётные вены. Вспыхивают и тут же гаснут. Формируют рисунок. Уловить не просто, но возможно. Вот он, вот: смыкающиеся линии и круги. Значимость. Взглянуть и понять. Подняться, выбрать направление и шагнуть. Посередине лиан, вязкие травы обволакивают ноги. Почва влажна – так и хлюпает под ногами. Солнце над головой, прерываются лишь осколки. Звери пугливы, но ждут. Не к вам, кроткие, не к вам. Расстояние исчислить пытались предшествующие, тишайшему удалось, но то лишь легенда. Впрочем, верят, верят. И будто свиток, и будто строки, и будто буквы. И будто знание. Истёртая брусчатка. Когда-то площадь, но сейчас фрагменты. Повсюду выбоины. Несколько сот – достаточно, позволительно. Края не видно, может и нет, и как-то дымчато и пугающе. Не туман, не испарения. Вступить. Белое, снова белое. Повсюду белое и не может не радовать. Но душно. Пот не просачивается и кожа суха. Вверху темнеет. И даже задрав голову, не улавливаешь ни знака. Должны ли, обязаны ли? Должны, обязаны. Ждут, помнят. Готовятся в нетерпении и истоме. Движемся, праведные, движемся. Время послушно, оно доставит. Пусть без попыток и колыханий, без единой подвижности. На сумерки приложены, заглядывают за ширмы и делятся впечатлениями. Разводы, случаются помутнения и даже мрак, но ветра сдувают наносы. Вот двери, вот рукоятки. Бронза и рисунки тоже. Доблестный, поражающий порождение впадин – вот нацеленность, сила. В себя, конечно же в себя. Просто толкнуть и не стучаться. Жар уже близок, опаляет кожу и мгновения решают исходы. Здесь, отрешённые, с вами! Вступаю.
- Многомерность.
- Линии расходятся.
- Удаляются.
- Плоскости.
- Движение.
- Статичность.
- Всё же движение.
- Разрозненность.
- Блоки.
- Блоки?
- Стеною.
- Посередине?
- Они выезжают.
- За сводом?
- И могут вставляться.
- Кроме.
- Между.
- Срочно.
- Ответственно.
- Порознь.
- Рядом.
- Я тоже.
- Ты тоже?
- И я. Я.
- Я нет?
- За гранью.
- Подождать.
- Не время.
- Оглянуться.
- Не мне.
- Призраки.
- Нет.
- Дыры?
- Дыры.
- Отторопь.
- Испуг.
- Ты дрожишь.
- Просто испуг.
- Дотронься.
- Не хочу.
- Всего лишь раз.
- Не могу.
- До меня.
- Нет.
- Это память.
- Да, да, память.
- Сгустки, кружение.
- Восторги.
- Вспышки.
- Взрывы.
- Она мстит.
- О, да.
- Но и тишина.
- Порой.
- Повсеместно.
- Не сразу.
- Тревожно.
- Но настойчиво.
- Сырость.
- Нет, нет.
- Снова влага.
- Лишь испарения.
- Дым.
- Лёгкие струйки.
- Лёгкие?
- Совсем невидимые.
- Я могу?
- Входи.
- Это шаг.
- Это вызов.
Бледные, на ступенях снова – ползучие лилии растут и бутонами упираются в ноздри. Получили предназначение, но черви сомнений колышатся в слабых телах, а потому высказываться склонны осторожно и порой отрицают необходимость участия. Я послушен, я расчётлив, я значим. Я взирает сквозь растерзанные полотна и делает знаки. Я подарит строение и оставит пространство для движений. Взмахами, метанием – липкость гасит и, обволакивая, застывает. Так лучше, проще, так и хотел, но если бы сразу. Изначально и без вариантов. Теперь поздно – теперь выберешься, и снова к разрядам. К бурлящему току за жжением. И касаниями, и дуновениями – пусть все вокруг, пусть без спокойствия и тишины, пусть без малейшего отдыха. Ибо вступление обзывает и никому не позволено прятаться в скорлупах, когда наступает момент отрешения. Потом расслабитесь, исторгните вздохи и проклятия, но сейчас внемлите. На перекрёстке, у вершин, все направления сходятся в этой точке, тут и встать. Бесконечная линия, ещё не верили, когда говорил, что начертит. Просто смыкается – и без конца. Возражение веско – и без начала, создатель, и без начала! Я подбирает оставленное, я весел, хоть и кажется равнодушным. Я открывает забрало и можно увидеть чёрные зрачки. Я не тревожит, а лишь дожидается обрыва. Так по возвышениям, по всходам – после вниз, к той же плоскости, но на другой отмеренности. Они непослушны, островки созерцаний, и под единый периметр не выстраиваются. Да и высоты занимают разные. Графики образуют кривые и общую меру не отыскать. За схождением сторон следует спайка и лучше бы, если крепче. Удары ожидаются неистовые и в случае прорыва не спастись.
- Он может.
- Вступить?
- Сюда.
- Прямо так?
- Прямо так.
- Шаг за шагом.
- Степенно.
- Нервно.
- Степенно.
- Жгуче.
- Степенно.
- Алчно.
- Может быть.
- Выйти.
- Наружу.
- Сказать.
- Именно!
- Как второй.
- Как единственный.
- Первый?
- Похоже.
- Ждёшь.
- Жажду!
- Он же?
- Вздор!
- Но он?
- Обязан.
- Обязан ли?
- Со мной.
- Ты стоишь.
- Я стою.
- Зовёшь.
- Зову!
- Он внутри.
- Где же ты?!
- Не слышит.
- Я жду тебя!
- И совсем не желает.
- Ты обязан!
- Горд.
- Ты обязан выйти и сказать.
- Дерзок.
- Я хочу!
- Нем.
- Я прошу!
- Властен.
- Я требую!
- Тише…
- Громче!
- Что если…
- Громче! Яростней!
- Он может…
- Ненависть!!!
- О, нет.
- Это ненависть!!!
- Не надо.
- Я чувствую ненависть!!!
- Зря.
- Клокочущая ненависть!!!
- Поздно.
- Ненависть!!!
- Может вовсе нет?
- Но ты обязан!..
- Вовсе…
- Где ты?!
- Я здесь, - сказал я, выступая на свет. – Ты искал меня?
Он смотрел на меня жадно, безумно, страстно. Я ждал.
- Ты есть, - растянулись его губы в улыбке. – Я всегда знал, что ты есть. Мне многие давали понять, что ты не существуешь. Многие и многое: давали понять призрачными знаками, безрассудными эмоциями, неразумностью обстоятельств. Но я всегда верил, что ты есть. Я чувствовал тебя внутри.
- Ты прав, - ответил я. – Я всегда пребывал внутри тебя. Я был твоим поводырём. Твоей совестью, твоим сознанием.
- Ты не нужен мне. Ты – чуждое. Ты насаждён извне, я способен существовать без тебя.
- Я – твоя вера. Твоя любовь. Твоя ненависть. Я – твой стержень. Ты не можешь существовать без меня.
- Я есть то, что я есть. Я – сущее, значит един и целостен. Я могу быть один и быть значим.
- Ты собираешься уничтожить меня?
- Именно!
- В таком случае ты должен понимать, что я не простое создание, имеющее вероятность конца. Меня нелегко убить.
- Я понимаю это.
- Но всё же рискнёшь?
- Да. Я знаю, как умертвить тебя, - он улыбался дрожащими губами. – Знаю.
- Не поделищься?
- Есть один верный способ. Если засунуть руку тебе в пасть, засунуть глубоко, а потом, ухватившись за внутренности, вывернуть тебя наизнанку, то ты исчезнешь. Потому что с обратной стороны ты – пустота.
- Мило, - попытался я улыбнуться, отступая назад.
Он не дал мне времени. Его рывок был стремителен и яростен – он повалил меня на пол. Я закрывал лицо руками, но злость, исходившая от него, была неимоверна. Он отвёл мои руки и приблизил ладонь ко рту.
- Подожди! – шипел я. – Мы сможем всё уладить. Договориться. Мы сможем жить мирно и счастливо.
Он не слушал меня. Движение его руки было неумолимо. Она погружалась внутрь.
- Сейчас! – брызгал он слюной. – Совсем немного!
- Вадим! – трясла его за плечи Таня. – Вадим, что с тобой?!
Он обернулся, очень резко – она вздрогнула.
- Что?
- Вадим, не пугай меня! – по её щекам бежали ручейки слёз. – Мне страшно, я не могу видеть тебя такого.
Он осмотрелся.
- Где он? – спросил, поднимаясь на ноги.
- Кто?
- Тот, кто был здесь.
- Здесь никого не было!
Недоумение на лице Вадима сменялось недоверчивой радостью.
- Он исчез?!
- Здесь никого не было, Вадим! – плакала Таня.
- Он исчез! – торжествующе оглядывался он по сторонам.
- Вадим, боже мой…
- Он исчез!!! – завопил он дико. – Исче – э – э – э – ез!!! Ты понимаешь, он исчез! Его больше нет, я убил его!
Таня прятала лицо в ладонях.
- Его нет, - смотрел Вадим на стены широко открытыми глазами. – Он умер.
За окнами торжествовала ночь. Город пил и гулял. С улицы доносились крики и пьяный смех. Люди радовались. Стрелки часов продолжали отмерять течение времени, тишина дробилась на сонмы звуков, пустота безмолвствовала и ждала.
Я умер.