Продуктовый склад в ледяной пустыне в 18 километрах от обсерватории Мирный
за 24 года оказался на глубине 14 метров.
Вход надо откапывать быстро, потом грузить мясо и скорей уносить ноги.
Зимний антарктический день короткий.
У нас меньше часа!
Мы грязные черные мухи на белой скатерти шестого материка.
Белый материк живых не любит.
Сейчас он попытается смахнуть нас своим жарким дыханием.
Да, жарким.
Мы - аэрологи знаем это.
- Он делает вдох холодного воздуха на куполе.
Это минус 100 градусов по цельсию.
Его выдох упругой пружиной, уже мчится в нашу сторону.
От сжатия воздух нагреется на 60 градусов.
Для верного удара ураган прихватит тонны ледяной пудры.
Минус 100 градусов, плюс 60 - нам достанется обжигающих сорок.
Плюс килограммы ледяной пудры на скорости 100 км/час каждому в лицо - это "Белый Ад"!
Одежда не спасет. И мы торопимся забрать продукты,
которые Он - шестой материк - считает уже своими.
Несколько километров от станции - это уже риск.
Заглохнет мотор и через час мы не полярники, а леденцы в железной банке.
Ураган ледяной пудрой за часы(!) выравнивает квадратные километры заподлицо.
По радио с машины, что скажешь спасателям?
- Мы тут зябнем!
- А где тут? Ориентиров нет и компас не работает!
Леня-аэролог угадывает мои мысли и фантазирует:
- Залезем в обратно в склад под лед.
Нас обязательно найдут. Нилыч взял ракеты. Я - коньяк...
В подледном складе минус 18 градусов круглый год.
Бывалые говорят - лед на глубине потрескивает и как-то по-особому светится от радиации.
Будет что вспомнить.
Днем ураган стихает до полного безветрия, словно материк делает короткий вдох.
Нас семеро в хозяйственной бригаде.
Нам важно успеть вырвать у Антарктиды недельные запасы продовольствия.
Мы знаем - невидимый пласт холодного воздуха уже сорвался с четырех километрового купола
и ускоряясь стремительно движется к нам.
Поземка под ногами предупреждает, как шелест листьев перед грозой
- Белый Ад уже близок.
Тревога нарастает во всем теле.
Внезапно горизонт быстро темнеет.
У нас меньше часа.
Грузимся быстро, как ганстеры грабят банк, и уезжаем.
Сапоги на вехах уже не видны - утонули в пурге.
Водитель поглядывает на звезды, они скачут на снежных ухабах.
Цвет звезд меняется в пластах стокового ветра с разной температурой.
Нам бы не проскочить огни, ограждающие ледяной барьер.
Вездеход слетает в ураган с барьера как кленовый лист.
Остатки зари предательски угасли.
Плотная скатерть чернее неба закрывает последние звезды.
Машина встала. Приехали!?
- Нет! Ни зги не видно! Как у Пушкина в метель...
- Пушкинская метель?!...Это не здесь! Сейчас наш тягач, перевернет ветром.
- Мелькнули огни!
- Где?
- Да мы у самого дома!
Однако, успели. Повезло.
Книги внезапно валятся с полки.
Наш домик качнуло и ритмично затрясло, словно вагон поезда.
Понеслось! Первые шквалистые порывы.
Это материк спросил сопку - Где эти мухи?
Опаздали, Ваше величество. Мы уже в безопасности, дома!
Привычно готовим подарок свирепой Природе - надуваем водородом оболочку и проверяем радиозонд.
- Системы слежения?
- Готовы!
- Оболочка?
- Готова!
- Сигналы?
- В стробах!
- Контрольные цифры?
- В допуске! - Сам привязался?
- Да!
- Пускаем!
С криком "ПУСК!" - Аэролог должен выскочить из павильона и подкинуть наш подарок!
Глаз не открыть и делает он это вслепую.
Материк любит подарки - зверем хватает обоих.
Ну, же, Нилыч! - Выходи скорее на связь! Жив ты???
Я - локаторщик. Про таких говорят - зимует в тапочках.
Мое дело держать зонд в стробах.
А вот аэрологу самому надо удержаться, чтобы его не сдуло с площадки.
Для этого есть веревка, которой надо привязать себя к железным трубам продуваемого фундамента. Это не трудно, но важно не забыть.
Сделать выпуск при ветре в 16 метров/сек уже сложно - он валит с ног.
В 25 м/сек - запрещено.
Рекорд нашей зимовки - 33 м/сек и аэрологам все время хочется его побить...
Ураган стремительно уносит зонд.
Похоже, сделали выпуск в 27 м/сек с первого раза.
Молодец Нилыч! Телеметрия пошла!
- Ну, как летим? - это по связи спрашивает Нилыч.
Глубокий вздох у всех - Нилыч жив!
- Доползешь или встретить?
- Телеметрия как? - его волнует телеметрия, а нас его жизнь.
- Тропопаузу проходим - отвечает дежурный аэролог.
- Не встречайте - дует сильно! Доползу! Конец связи!
Еще один Антарктический день позади.
Светлой памяти нашего сменщика - жизнерадостного аэролога Бориса Богдашевского.
Погиб при выпуске радиозонда. Забыл или непрочно привязал себя при выпуске.