СБОЙ

–– Шерстов Роберт Дмитриевич?— голос в динамике домофона прозвучал по-детски пискляво.
Он переключил компьютер в режим монитора камеры наружного наблюдения.
–– Да.
Человек возле ворот его особняка выглядел вполне безопасно. Невысокого роста паренек, пухлый, с детскими чертами лица, в красном рабочем комбинезоне и кепке такого же цвета снизу вверх смотрел в объектив камеры. На кепке и комбинезоне надпись «Служба доставки». Он немного повернул камеру. За пареньком микроавтобус с той же надписью. Роберт на всякий случай записал номер машины. Сейчас никому верить нельзя.
–– Мы привезли ваш заказ.–– Паренек у ворот явно нервничал, может, торопился, а может…
Роберт вспомнил, что прежнего хозяина застрелили на пороге собственного дома. Но тот, кажется, был директором банка, а он всего лишь писатель. Преуспевающий, модный, никого не задевающий и законопослушный.
–– Какой заказ?–– поинтересовался Роберт. Он откинулся в кресле и попытался вспомнить, не заказывал ли он пиццу. Нет, он так увлекся написанием новой книги, что напрочь забыл о еде. Теперь его желудок при мысли о пище протестующе заурчал.–– Я ничего и нигде не заказывал.
–– Посылка от «Кибертроникс»,–– ответил паренек.
–– Ах, да!–– Роберт вспомнил. Черт возьми. Он так давно ждал ее, что даже забыл. Заказ выполнили с задержкой в два месяца. Роберт уже успел из-за этого дважды рассабачиться с менеджером компании.
–– Входите,–– он нажал кнопку открывания ворот на панели домофона.
–– Мы можем заехать на машине?–– попросил паренек.–– У вас от ворот до парадного далековато, а коробка тяжелая.
В любой другой момент Роберт заставил бы паренька тащить посылку от ворот к дому, но не сегодня. Ему не терпелось увидеть долгожданный заказ, и он исключил любые моменты, способные затормозить его получение.
–– Да, да, конечно,–– он открыл ворота на полную и поспешил вниз по лестнице открывать парадную дверь.
Они уже стояли у двери, паренек и его напарник в таком же комбинезоне, но без кепки. Наверное, они также спешили избавиться от закакза, как Роберт ее получить. Посылку они держали на руках. Это была большая картонная коробка, стянутая пластиковыми лентами. На боку коробки крупными буквами было написано «Нью Атлантик Кибертроникс Инк.», а также нарисованы значки «хрупкое», «не кантовать» и прочая хренотень. Роберт торопливо распахнул дверь.
–– Входите, входите,–– он придержал дверь, пока парни внесли в парадное коробку.–– На второй этаж, пожалуйста.
Парни послушно направились к лестнице. Они, не спеша, поднялись наверх и прошли в гостиную, указанную Робертом. «Интересно, знают они, что в этой коробке?–– подумал он.–– Вряд, ли».
Парни положили коробку на пол посреди гостиной, забрали подписанные Робертом накладные, положили в карман чаевые и, поблагодарив получателя посылки, направились на выход. Роберт проводил их до двери.
Когда микроавтобус выехал за ворота, а ворота плавно закрылись, Роберт со всех ног бросился в гостиную. Он взлетел по лестнице, вбежал в комнату и… замер перед коробкой. Черт, она такая большая. В нее запросто можно запихать человека намного больше и толще его самого. Он сходил на кухню за ножом, срезал пластиковые ленты и вскрыл коробку. Его взгляду открылся длинный пластиковый футляр, отдаленно напоминающий по форме гроб со стеклянной крышкой. В футляре под стеклом лежала она, красивая, неподвижная словно покойник, в белом подвенечном платье. «Юмористы,–– он нервно усмехнулся.–– Спит любимая в гробу, в нем ее я и ..бу. Нравится, не нравится, спи моя красавица». Он рассмеялся. И вот ЭТО стоит почти вдвое больше его «Порша»! Интересно, оправдает она его ожидания? На вид обычная, правда, очень красивая, женщина, но по сути это та же резиновая Зина, какую можно купить за сотку баксов или даже дешевле в любом секс-шопе. Он снял крышку, предварительно нажав на клапан сброса давления и впустив в футляр воздух, как это было прописано во вложенной в коробку инструкции.
На ощупь она была настоящей, холодной как труп, но как настоящий труп. Роберт осторожно вытащил ее из футляра, взял на руки и понес в спальню. Ее руки безвольно свисали за спину. Она словно спала. Проходя мимо зеркала, он на мгновение задержался. По его лицу скользнула усмешка. Если бы не домашний костюм и не небритая физиономия, они вполне могли бы сойти за молодоженов.

В спальне он уложил ее на кровать и начал раздевать. Делал он это медленно, получая удовольствие от каждого движения. Под платьем оказалось весьма реальное и очень красивое тело. Все как он и заказывал. На вид не больше восемнадцати, блондинка, грудь средняя (он не любил большие груди), округлый животик, аккуратный треугольник коротко стриженых волос на лобке, узкая талия, мягкие линии бедер. Шедевр! Он погладил ее, скользнув по груди и завершив движение там ради чего, собственно он и купил эту куклу. Можно было ограничиться и вагиной с виброприводом. В любом случае, если это не живой партнер, все действия направленные на самоудовлетворение, не зависимо от их формы и содержания, увы, не воспринимались им как секс. Это онанизм чистой воды, мастурбация. При мысли о мастурбации он ощутил легкое напряжение в половых органах. Черт! А ведь, он уже не занимался сексом и даже не дрочил больше года. Это все стресс. Он попытался прогнать от себя воспоминания, но они упрямо лезли в его голову.
Это все из-за его дурного характера и из-за садистских наклонностей. У него была куча баб. Одних жен он сменил не меньше пяти штук, не говоря уже о любовницах и проститутках. Проститутках… Он поежился. Он бил их, насиловал, несколько раз тушил о них сигареты, а ту проститутку он избил так, что она не протянула и двух минут. Умерла прямо под ним, на этой самой кровати. Он кончил тогда в ее бездыханное тело. Роберт тяжело задышал. Лицо его побагровело, а от эрекции домашние штаны, казалось, вот-вот порвутся. Он быстро скинул одежду, лег рядом с ней и только сейчас вспомнил, что забыл пульт управления в гостиной. «А! И черт с ним!» Он взгромоздился на ее холодное тело и…



Он все еще тяжело дышал. Напряжение прошло и вместо него пришло долгожданное расслабление. Ему еще никогда не было так хорошо. «Может быть я некрофил?» Он улыбнулся. «Нет, надо сходить за пультом». Ему стало интересно, а что же она из себя представляет во включенном состоянии. Роберт мысленно представил себе куклу наследника Тутти из «Трех толстяков» танцующую свой дебильный брейк посреди его спальни. Он поднялся с постели и, не одеваясь, прошел в гостиную. Когда он вернулся с пультом и пользовательской инструкцией, она лежала все в том же положении, в каком он ее оставил после секса… или мастурбации. Нет, пожалуй, это был секс. Он от женщины не получал такого удовлетворения, какое получил от этого мертвого тела. Она лежала с широко раскинутыми ногами, голова запрокинута, чуть приоткрытые веки обнажили безжизненные белки глаз. Роберта передернуло. Точно трупак, совсем как та шлюха.
Он прочел инструкцию, в той части, что называлась «Запуск», взял в руки пульт и нажал на большую зеленую кнопку. Сначала ничего не изменилось. Она лежала все в той же позе,  разве, что немного порозовела, но и только-то. Прошло не меньше пяти минут, но она не шевелилась. Роберт уже было решил, что она бракованная и собрался позвонить менеджеру в компанию, чтобы вставить ему очередной пистон, но, коснувшись ее тела рукой, передумал. Она нагрелась. Теперь это был не остывший до комнатной температуры мертвец, а теплое человеческое тело. От прикосновения она вздрогнула и издала протяжный вздох. Веки ее шевельнулись и, повернув голову, она наконец-то открыла глаза. От восторга он даже затаил дыхание. Боже! Что это были за глаза! Чистые, прозрачные, синевато-зеленые, почти как морская вода у райских тропических берегов.
–– Привет,–– она улыбнулась и как старому знакомому протянула ему свою тонкую, изящную руку.
–– Привет,–– он испуганно попятился назад. Она была настолько реальна, что он не поверил глазам.
–– Ты чего?–– она удивленно вскинула тонкие брови.
–– Я?–– он растерялся.–– Нет, нет. Все в порядке.
Он наклонился и поцеловал ее в губы. Нет, не из чувственных побуждений. Просто ему хотелось убедиться в качестве изделия. Они были… Роберт едва не задохнулся от восторга. Они были настоящие. Мягкие, чуть влажные, теплые. Он припал к ней еще сильнее. Кончик ее языка скользнул в его рот, пробежал по зубам, коснулся его языка. Он вновь ощутил эрекцию, она тоже. Ее губы разомкнулись, и она немного отстранилась от него.
–– Я тебя люблю!–– глаза ее были полны нечеловеческой нежности.
–– Но ты же меня совсем не знаешь,–– от неожиданности он заговорил с ней как с человеком. Всего час назад, скажи ему кто-нибудь, что он вот так будет говорить с куклой, смотреть ей в глаза, целовать, он точно плюнул бы ему в лицо.
–– Знаю,–– ее рука скользнула по его телу и сжалась на его восставшей плоти.–– Я тебя хочу.
–– О, Боже!–– блаженно застонал он и закатил глаза, а ее губы уже ласкали его грудь…



–– Как тебя зовут?
Они лежали на измятой постели. Он на спине, она свернувшись калачиком и положив голову ему на грудь.
–– Эльза,–– она приподняла голову и посмотрела ему в глаза. Он зажмурился. О, эти глаза! Этот взгляд! Он просто сводил его с ума.–– Ты сам меня так назвал.
–– Да?–– он уже и не помнил, какое имя он написал в бланке заявки. Рост, размеры груди, талии, цвет волос, глаза… Он задумался, пытаясь вспомнить, была ли в бланке заявки графа «Цвет глаз». Не было. Точно не было, он хорошо это помнил. А имя забыл. Он долго его придумывал, не хотел, чтобы оно совпадало с именем одной из его жен или любовниц и одновременно нравилось ему.
Она согласно моргнула.
–– Да, любимый. Ты меня любишь?
––  Конечно,–– вопрос был неожиданным, но он ответил машинально, без раздумья, также как это делал сотню раз до этого, лежа в этой самой постели со своими женами, любовницами и даже с проститутками. Черт! Проститутка. Та самая, что он убил. Он ударил ее именно за это, за то, что она спросила, любит ли он ее. Он также машинально сказал «Да», а затем ударил кулаком в лицо. Просто так. За то что она осмелилась спросить. Она заплакала, а его это завело еще больше. Он снова ударил ее, затем еще и еще, а после уже не смог остановиться. Он бил ее даже во время оргазма. Сладостно ревел, как умирающий буйвол и бил, бил, бил…
–– О чем ты думаешь?
–– Что?–– он перевел на нее удивленный взгляд. Она словно застала его врасплох.
–– У тебя такое странное выражение лица,–– она смотрела на него с тревогой. Ее глаза светились сочувствием и заботой.
Он ничего не сказал, только смотрел и думал, сможет ли он ее когда-нибудь ударить, как одну из своих жен, как одну из любовниц, как ту шлюху… Никто не узнал тогда, что он сделал. Вернее узнали, но не смогли ничего доказать. Он расчленил тело в ванной, тщательно упаковал его в чемодан, вывез за город и закопал далеко в лесу. Сотрудники службы безопасности сутенерской организации навестили его на следующий день, но от «****ской» фирмы он откупился, выложив крышующим ее бандитам круглую сумму. Затем были родственники шлюхи. Как они проведали, что последним, кто ее видел, был он, одному Богу известно, главарь бандитской группировки и совладелец публичного дома клятвенно заверил Роберта, что утечки информации быть не могло. Затем менты. Роберт послал родственников проститутки в то самое место, которое служило рабочим органом их пропавшей без вести дочери, а они написали заяву в прокуратуру. Шлюхин папаша оказался какой-то шишкой. Вот уж парадоксы жизни. Дети алкоголиков и идиотов могут стать пианистами или писателями, а дети приличных родителей - шлюхами и наркоманами. «Впрочем, каждому своя дорога», подумал Роберт. Тело проститутки не нашли. Доказательств ее пребывания у него дома тоже. Роберт тщательно обработал ванну перекисью водорода и моющими средствами. Сутенер-развозчик показал, что забрал проститутку от него и отвез ее домой. Соседи шлюхи подтвердили, что видели ее после визита к Роберту. В общем, бандиты свое слово сдержали, и дело было закрыто. Но, не смотря на это, ко-что успело просочиться в прессу и в среде третьей власти за Робертом закрепилось недоброе имя - Синяя борода. Теперь всех пропавших без вести шлюшек журналисты вешали на него. Особое подозрение у них вызывал факт длительного отсутствия у Роберта сексуального партнера.
–– Роби?–– она взяла его за руку.–– Тебе плохо со мной?
Он вздрогнул.
–– Нет. Что ты? Ты лучшая из тех, кого я встречал,–– и он не врал. Он чувствовал, что уже почти любит ее. Машину?! Киборга?! Кусок резины с дыркой для члена и моторчиком, чтобы эта дырка двигалась и оказывала «взаимность»?! Он любит ее больше, чем тех живых женщин.  Он снова поразился парадоксам жизни. Черт возьми! Прямо «Искуственный интелект два». Впору расплакаться.
–– Хочешь кофе?–– предложил он.
Она улыбнулась.
–– Нет. Ты же знаешь.
–– Ах, да,–– он совсем забыл, что она робот. Роберт улыбнулся в ответ. Интересно, все ее действия это только компьютерная программа, моделирование ситуаций или все таки мысли. Мечтают ли андроиды об электрических овцах или нет?
–– Хочешь, я схожу на кухню и сама тебе приготовлю?–– предложили она.
–– Да,–– он кивнул.
Эльза вышла. Он слышал, как она прошлепала босыми ногами на кухню, слышал, как она брякала посудой, жужжала кофемолкой, чувствовал, как с кухни потянуло свежесваренным кофе. Он лежал неподвижно, глядя в высокий потолок спальни и думая о том, что с ним происходит. Что это? Действительно в нем просыпается какое-то чувство? Темный зверь, затаившийся в его душе, отступает, освобождая место светлой части его сознания?
–– А вот и я!–– она вплыла в спальню с подносом в руках, с дымящейся чашкой кофе и сахарницей на нем.–– Вам кофе в чашку или в постель?–– Она смешно нахмурилась.
–– В постель,–– он рассмеялся. Она шутила. В голове не укладывалось, что робот может себя так вести, что машина может так походить на человека.
Она присела на край кровати и осторожно поставила поднос ему на колени. Она была словно сестра милосердия, заботящаяся о маленьком больном ребенке, только голая. Собственно говоря, он и был больным, только уже не ребенком. Разве может здоровый человек так относиться к другим людям, пусть даже это не мужчина, а женщина. Разве может лишить жизни ни в чем не повинную проститутку. Да, она шлюха, да, трахается за деньги, но она человек.
–– Ты снова о чем-то думаешь?
Он посмотрел на нее. Опять этот взгляд. Он заставлял его сердце сжиматься и трепетать.
–– Ты хочешь ребенка?–– Что надоумило его задать этот дурацкий вопрос?
–– ?!–– выражение ее лица изменилось. В огромных красивых глазах показались слезы.
–– Черт! Прости!–– он схватил ее за руку едва не опрокинув поднос и не пролив на себя горячий кофе.–– Никак не могу привыкнуть…
–– К тому, что я не человек?–– печальное выражение не сходило с ее лица.
–– Да… То есть, нет. Ты человек. Ты лучше человека.
Уголки ее губ дрогнули, и она едва заметно улыбнулась.
–– Мы можем его усыновить,–– предложил он.–– Или удочерить, если ты хочешь дочь.
Грусть медленно сходила с ее ангельского лица.
–– Ты серьезно?
–– Абсолютно,–– он отставил поднос в сторону и притянул ее к себе.
–– Не знаю,–– сказала она, почти касаясь его губ своими.–– Нам нужно как следует подумать, прежде чем решаться на такое. Ведь ребенок не робот, не игрушка. Он живое существо.
Она говорила, а тело ее уже скользило в заданном направлении. Оно двигалось плавно, совсем по человечески и это бала не мастурбация.


Он выключил душ и прислушался. Ни звука, только последние капли воды, срывающиеся с сеточки душа, со звоном падают на пол душевой кабины. Интересно, чем там она занята? Просто лежит? Смотрит телевизор? Думает о чем-нибудь? Интересно, роботы могут думать? Не анализировать, не обрабатывать данные, превращая их в единицы и нули, а именно думать? А оргазм? Ее оргазм? Что это было? Всплеск эмоций или программа? Может, она имитировала его, просто играла, так же, как это делают многие женщины, чтобы не обидеть партнера или потешить его самолюбие?

Он вышел из душа, вытерся и влажными босыми ногами проследил в спальню. Она сидела на краю убранной постели, на ней было все то же свадебное платье. Она одела его, словно собиралась вернуться обратно в коробку. Кстати, инструкция предполагала и такое использование изделия по имени Эльза. Ее можно было выключить положить в футляр, затем, когда в очередной раз приспичит, достать включить (или не включать как придется), вы..бать и, отключив, положить на место. Очень удобно. Автоматичесткая самоочистка, как у электробритвы «Браун», ни месячных, ни головных болей мешающих исполнению супружеского долга. Он поймал себя на мысли, что его фантазии вновь начинают обретать зловещий оттенок.
–– Зачем ты это одела?
Она пожала плечами.
–– Я думала…–– она замялась.
–– Что я положу тебя обратно в коробку?
Она кивнула.
–– Что ты?–– он замахал руками. Новый прилив чувств нахлынул на него.–– Как я могу. Я тебя… Я сейчас сгоняю в магазин, а потом мы куда-нибудь прогуляемся.
Она улыбнулась и кивнула.
–– Хочешь морож…–– он запнулся, а она звонко рассмеялась. Какая он душка!
–– Я тоже тебя люблю!



Он мчался в магазин на всех парах, его «Порш» визжа покрышками, уходил со светофора, и также визжа дымящейся резиной, тормозил у следующего. Он торопился, боялся, что когда вернется домой, уже не застанет ее. Боялся, что ребята из службы доставки вернутся и попросят отдать ее, так как привезли к нему по ошибке. Ну, уж нет. Он скорее убьет их и закопает так же, как ту… Роберт отбросил дурные мысли и влетел в магазин. Он скупал все, трусики, лифчики, платья, шорты, топики и даже шубку, хотя на улице уже начиналось лето, и до первых серьезных холодов было не меньше полугода. Девчонки-продавщицы, молоденькие, красивые, стройные диву давались, глядя на него, и перешептывались: «Вот это любовь! Вот это мужик! Нам бы такого кавалера… Всем бабам…» А он уже летел как на крыльях в следующий отдел. Туфли, тапочки, сапожки, полусапожки… Часы, колечки, сережки (интересно у нее проколоты уши?), клипсы… Остановился он только, когда дошел до косметики и парфюма. Его глаза бегали по полкам, а в голове роились вопросы. А можно ли ей все это? Взгляд скользнул на пачку презервативов, они теперь продавались везде, даже в булочной, и рассмеялся. Нет, это точно им не нужно. А про косметику надо спросить у нее. Он расплатился, выскользнул из магазина и принялся заталкивать шмотки в машину. Обратно он добирался немного дольше. Чувство выполненного долга немного расслабило его, и он ехал спокойнее.

Она встретила его в дверях и, увидев такое обилие вещей, с порога бросилась ему на шею. Затем была примерка. Она кружилась в вальсе, одевала и снимала с себя наряды, а он, развалившись в кресле, с трепетом следил за каждым ее движением. Примерка и демонстрация нарядов продолжалась долго, так как она чередовалась с любовными играми и танцами. Роберт включил легкую музыку, чтобы украсить это событие.

На улицу выбрались почти вечером. Долго гуляли по городу, а затем пошли в кино. Они проходили мимо афиши нового фильма «Страсти Христовы» и тут выяснилось, что она не знает кто такой Христос.

Из кинотеатра они вышли молча. Фильм подействовал на обоих удручающе, особенно на нее.
–– Зачем? Зачем они его убили?–– она плакала, и по ее щекам катились слезы. Возможно, по химическому составу это были не настоящие слезы, возможно, в них было меньше соли, но они текли и были убедительнее, чем те, что Роберт видел на экранах и в жизни.–– Он же был хороший. Он их любил.
–– Эльза! Эльзик!–– он обнял ее и принялся объяснять и рассказывать, кто такой Христос, почему он страдал и почему Бог отец не спас его от мучений. Говорил о любви, душе, и о ее спасении.
–– Роби, но если людей создал Бог, если он дал им душу, а меня создал человек, то выходит, что у меня нет души?–– она испугалась, и ее глаза округлились как у героини японского мультика.
–– Но ты же чувствуешь,–– возразил он.–– А значит у тебя душа на месте.
Она немного успокоилась.
–– А где она?
Роберт пожал плечами.
–– Может вот здесь,–– он коснулся ее груди рукой.
Она сладко вздохнула.
–– Я люблю тебя.
–– Я тоже…
И они помчались домой.



Они занимались ЭТИМ часа два, занимались бы всю ночь, но он выдохся. А она по-прежнему была свежа и энергична. Еже бы, она же…! Интересно, как долго она может жить без подзарядки? Он лежал на животе, растекшись по постели, как медуза, выкинутая на песок прибойной волной, а она, сидя на нем верхом, массировала его шею и спину. Время от времени она пыталась заигрывать с ним, но его батарейки безнадежно сели, и никакая подзарядка не могла привести их в боевую готовность.

Затем, наступило утро. Роберт открыл глаза и не увидел ее. Только смятые простыни и откинутое одеяло. Он вскочил и бросился на кухню, в надежде,  что она на кухне варит ему кофе. В туалет он не пошел. Что-то подсказывало ему, что роботы не писают и … Его внимание привлекли звуки из душа. Там шумно низвергалась вода, и тонкий, женский голосок очень похоже на Глюкозу выводил: «я буду вместо, вместо, вместо нее, твоя невеста, честно, честная ё…». Он распахнул дверь и ворвался в душевую. Она мылась. Стояла за узорчатым стеклом, пела и плескалась под душем. Сквозь филигрань стекла неясно просматривались контуры ее красивого тела.
— Кто здесь?— она прекратила петь, выключила воду и приоткрыла стеклянную дверь душевой кабины.
— Я,— он приблизился, заглянул внутрь и понял, что «батарейки» уже подзарядились.— Тебе можно мыться?
Эльза улыбнулась. Она скосила глаза вниз, и ее улыбка обрела хищные очертания.
— Нужно,— она взяла его за руку и потянула в кабинку.— Ты же не хочешь, чтобы я пахла как БОМЖик?
— Нет,— он уже был в кабинке. Она включила воду.
— Скажу больше,— покрывая его грудь и живот поцелуями, она медленно опустилась на колени. Он застонал.— Если ты захочешь меня утопить, ничего не получится. Я могу находиться под водой не меньше десяти лет, а при низких температурах больше ста.

Утро было великолепным. Они покувыркались в душе, затем, попили кофе и позавтракали, вернее пил и завтракал он, а она сидела напротив и смотрела на него своими огромными полными любви глазами. А потом он уехал в редакцию, оставив ее «отдыхать». Она только улыбнулась, услышав это слово. Смешные они эти люди.



Вечером, вернувшись домой, Роберт был приятно удивлен. Эльза не отдыхала ни минутки. Она вылизала весь дом от подвала до чердака, перемыла всю посуды, выстирала все грязное белье, она выстирала даже старые шпалеры. Единственным местом, где она не отважилась наводить порядок, был его кабинет. Она аккуратно вымыла и вытерла все, оставив на месте рассыпанные и разбросанные листки рукописей.
— О, Боже!— он схватился за голову.— Ты не устала?
А она, громко смеясь, взяла его за руку и потащила в спальню.
— Ужин будет чуть позже, а то твоя кровь прильет не к тем органам.


Так продолжалось изо дня в день. Это было просто невообразимо, оптимально, идеально. Роберт парил на крыльях любви. Он засыпал Эльзу подарками и цветами, водил ее на концерты и в кино, а один раз даже притащил в шикарный ресторан, но еще в дверях понял, что сделал глупость. Эльза смеялась над тем случаем до потери пульса.
Но как все хорошее, прошло и это. Однажды, примерно через пару недель после знакомства с Эльзой, Роберт пришел домой очень рано, как всегда сияющий, как всегда с огромным букетом цветов. Он уже готов был взлететь по лестнице к своей кибернетической фее, но тут его внимание привлекли странные вещи на вешалке у входной двери. У него все похолодело внутри. Он стремглав взбежал по лестнице и распахнул дверь. Они сидели за столом и о чем-то щебетали. Она и… Нет, разумеется это был не любовник. Это была его жена. Одна из его прежних, но самая хитрая сучка. Она знала больше остальных обо всем: о его характере, о побоях (кого и когда) и даже, о сгинувшей шлюхе. Черт! Как давно она здесь? Сколько успела наговорить? Сколько выведать?
— Что ты здесь делаешь?— он старался выглядеть как можно спокойнее, чтобы бывшая супруга не почувствовала его волнения и не начала подпитываться сочащейся из него энергией страха. А она это любила. Роберт иногда жалел, что в тот день под руку ему подвернулась проститутка, а не эта стерва.
— Я?— Верочка, так звали его бывшую жену, жеманно повела плечиками.— Ничего. Просто случайно оказалась в городе, случайно проезжала мимо. Вот зашла. А что? Нельзя?
— Нельзя,— он начал злиться, он чувствовал, как в нем просыпается тот второй он.— Но раз уж зашла, оставайся.
— Да, нет уж,— Вера встала из-за стола. Вместо ожидаемого и желанного запаха страха она ощутила злость, или даже хуже. По концентрации и силе это была ярость. Она как кошка проскользнула мимо него в дверной проем и поспешила вниз.
— Я провожу,— он ринулся за ней.— Вера, стой!
Она не остановилась. Схватила с вешалки легкий плащик и …
— Что ты ей рассказала?— он схватил ее у самой двери.
— Ничего,— она попыталась вырваться, но он только сильнее сжал ее руку.— Пусти!
— Сука!— он уже был готов ее придушить и, даже, потянул к ее шее свободную руку, как вдруг что-то жесткое и холодное сквозь тонкие брюки больно воткнулось в его лобок.
— Только тронь меня,— зашипела она.— И я отстрелю тебе то единственное, что изредка мне нравилось в тебе.
Роберт испуганно отступил, он увидел блеснувший в руках Веры револьвер.
— Пистолет? Ты сума сошла!— он отступил еще на шаг.
— Да?!— она вызывающе подняла брови.— А я думала это ты, бьешь своих женщин так, что они в результате пропадают без вести. Иди, трахай свою резиновую роботессу. Она расхохоталась.— Кукла Маша, кукла Даша, просто… пупсик стал умнее…
Роберт замахнулся, но Вера вскинула револьвер и направила дуло ему в лицо. Он снова отступил, а она, открыв таки неподатливую дверь, выскочила на улицу. Роберт не побежал следом. Он развернулся и… увидел Эльзу. Она стояла наверху лестницы и смотрела на него полными ужаса глазами. Увидев, что он поднимается, Эльза развернулась и бросилась в спальню. Он не догнал ее, застал уже лежащей на постели спиной к нему. Роберт присел рядом.
— Эльзик?— он тронул ее за плечо, а она вздрогнула, словно к ней прикоснулись раскаленным железом.
— Эльза?
Она молчала.
— Что она тебе сказала?
Ответа не последовало. Роберт начинал сердиться. Его темная половина начала стучаться в его разум. Он резко развернул ее к себе.
— Что тебе сказала эта сука!— Роберт медленно барговел. Теперь тот, черный ОН уже шагал семимильными шагами по извилистым коридорам его сознания.
— Ничего,— как ни странно на ее лице не было никаких эмоций, ни страха, ни боли, ни любви. Холодные ледяные глаза куклы просто смотрели на него.
— Что она с тобой сделала?!— слезы ярости набежали на его глаза, и вокруг все поплыло. Темная сторона его Эго теперь уже полностью овладела им.
— Сука-а-а-а!
Он замахнулся и только тут заметил, что лицо Эльзы изменилось. Теперь это была не Эльза, а шлюха… Та самая шлюха, которую он когда-то закопал далеко в лису. Она лежала под ним и, нагло улыбаясь, смотрела ему в лицо. Он ударил ее. От удара лицо шлюхи изменилось. Теперь это была его жена Вера. Он вновь ударил, и лицо вновь изменилось. Таня, теперь это была его любовница Таня. Удары посыпались один за другим, а она молчала и только моталась из стороны в сторону, методично меняя лица. Ира… Оля… снова Вера… Тома… Оксана… Таня… Они чередовались, повторялись, менялись местами и все улыбались. А он все бил и бил ее…
— Су-у-у-ки!!!
Наконец смена лиц прекратилась. Теперь это снова была она, Эльза. Только теперь ее лицо изменилось, оно было изуродовано. Крови не было. Из рваных ран и ссадин сочилась странная розовая жидкость похожая на ощупь на глицерин. В проемах рассеченной кулаками плоти кое-где просматривался светлый почти как настоящий пластиковый череп.
— О, Боже!— пачкая волосы и лицо розовой жидкостью, Роберт схватился за голову.— Что я наделал?!
Он схватил ее за плечи, поднял и прижал к груди. Она не дышала, не шевелилась, не подавала никаких признаков жизни. Роберт подхватил ее на руки и помчался на выход. Скорее, в машину, в больницу… Стоп! Он остановился у двери. Какая больница? Нужно вызывать специалиста из отдела технической поддержки. Положив ее на пол под лестницей, Роберт метнулся в спальню. Он нашел инструкцию, номер телефона, достал мобильник и дрожащими пальцами начал набирать номер.


Они приехали мгновенно. Если бы к больным с такой же скоростью приезжала неотложка, большинство из них все еще были бы с нами. Один из службы прошел в дом. Другой остался в машине, черном фургоне с надписью «Нью Атлантик Кибертроникс Инк.» на борту. Тот, что вошел, поставил свой чемоданчик возле неподвижной Эльзы и принялся за дело. Он прослушал ее с помощью фонендоскопа, почти как доктор. Заглянул, посветив маленьким фонариком, в глаза. Что-то записал в блокнот. Роберт стоял в стороне и, затаив дыхание, следил за магическими действиями. Он ждал в надежде, что произойдет чудо, что она очнется, встанет, что он попросит у нее прощения, нет, он будет умолять о прощении, стоя на коленях… Но ничего не произошло. Механик вздохнул и поднялся на ноги.
— Как это случилось?— спросил он без эмоций.
— Что?— Роберт рассеянно уставился на него.— А… Упала с лестницы.
— Сколько раз?— механик усмехнулся, покосившись на разбитые в кровь кулаки Роберта.
Тот стыдливо спрятал руки за спину.— Вам повезло, что она не человек.
— Она будет жить?— спросил он.
Механик покачал головой.
— Это вряд ли,— он вновь усмехнулся.— Но трахать ее будет можно.
— Как?…— Роберт едва не задохнулся от злости. Как этот мужлан может применять по отношению к ней это слово?
— Как захотите: лежа, стоя, раком, в рот, в задницу …
— Да как вы смеете!— Роберт вскипел. Темная половина его вновь завладела сознанием.
— Да, что вы так разволновались,— механик успокаивающе и предупреждающе поднял руки.— Это же только кукла, робот, резиновый станок для мужских забав.
Механик жестами показал, что нужно делать с куклой.
— Нет,— Роберт замотал головой.
Механик удивленно поднял брови.
— А вы с ней в шахматы играли?— он сокрушенно покачал головой, мол, не ей, а тебе голову надо чинить.
Роберт промолчал. Он еле сдерживал душащие его слезы.
— Ладно,— механик похлопал его по плечу.— Сейчас заберем твою дорогушу, а вечером привезем ее в лучшем виде.
Роберт оживился.
— Правда.
— Будет как новенькая,— кивнул механик.
— А память?— насторожился Роберт.— Она будет меня помнить?
Механик пожал плечами.
— Не знаю. Все зависит от того, поврежден или нет ее процессор. Он конечно достаточно прочный, но всякое бывает.
Роберту стало немного легче.
— Оптика реагирует на свет, значит, вы… она себя не окончательно загубила.
Роберт покраснел.
— Да ладно дружище,— механик понимающе кивнул.— Мне самому иногда хочется свою стерву по стенке размазать, но она, увы, человек, а это сами знаете,— он символично скрестил четыре пальца.— А денег на электронную сучку у меня нет.
Роберт хлопнул себя по голове.
— Никуда не уходите,— он сбегал в кабинет, достал из сейфа деньги и вернулся.— Вот.
— Что это?— механик сделал вид, что не понимает Роберта.— У нас безналич…
— Берите,— Роберт засунул пачку купюр механику в нагрудный карман.— Берите. Здесь ровно штука.
— Ну, ладно,— согласился тот.— Я постараюсь вернуть ее вам как можно скорее. Лично займусь ремонтом.
Он развернулся и хотел, было позвать напарника, но Роберт остановил его, схватив за руку.
— А вы можете сделать, чтобы она помнила…— он замялся.— То есть, чтобы не помнила…
— Как упала с лестницы?— механик понимающе кивнул, но при этом неприятно усмехнулся.— Конечно. Главное, чтобы после ремонта не было никаких сбоев.
— А, что, бывают?— испугался Роберт.
— Неисправимых нет,— успокоил его механик.


Эльзу привезли через четыре часа. Роберт не поверил глазам. Она была такой же, какой он увидел ее впервые. Никаких изменений. Увидев Роберта, Эльза побежала ему навстречу.
— Боже! Как я по тебе соскучилась!— она повисла на его шее.— Роби, я так тебя люблю.
Механик, стоя у ворот, помахал Роберту рукой. Он вернулся в микроавтобус.
— Счастливо!— крик механика потонул в реве движка и автобус уехал.
— Пойдем,— он взял ее за руку и повел в дом.
— Пойдем.


— Я так по тебе скучала,— Эльза завалила Роберта на кровать и, запрыгнув на него верхом, начала раздеваться.

Они занимались ЭТИМ часа два, занимались бы всю ночь, но Роберт быстро выдохся. Толи волнение сказалось, толи просто устал. Он попытался прекратить скачки, но Эльза и не думала сдаваться. Она вновь оседлала его.
— Эльзик! Я больше не могу,— заскулил Роберт.— Смилуйся надо мной. У меня «батарейки сели».
— Что?!— ее лицо исказила гримаса злости. Она хлестко ударила его ладонью по щеке.— А ну взбодри свой штеккер, пока я не вырвала его вместе с батарейками.
— Ты что?!— он оттолкнул ее.— С ума сошла?
— Да?!— она вызывающе подняла брови. Ее голос один в один стал похож на голос Веры.— А я думала это ты, бьешь своих женщин так, что они в результате пропадают без вести. Давай, трахай свою резиновую роботессу. Она расхохоталась.— Кукла Маша, кукла Даша, просто… пупсик стал умнее…
Лицо Роберта налилось кровью. Гребаный механик! Что он сделал с Эльзой?!
Она вновь его ударила, на этот раз кулаком в нос и очень сильно. Затем еще раз. Он попытался вырваться, но безрезультатно. Ноги Эльзы стальным хомутом стиснули его бока, удар за ударом сыпались на его лицо. Он попытался закрывать его руками, но очень скоро выдохся и сдался. Он потерял сознание не сразу. Эльза била его минут двадцать, но он все еще шевелился. Он то проваливался в черную пустоту, то вновь выплывал из нее. Наконец, он замер. Кровавое месиво некогда бывшее его носом перестало выдувать омерзительные красные пузыри. Эльза остановилась, протянула дрожащую руку и приложила ее к шее Роберта. Пульса не было. Все кончено. Он, а встала с постели и побрела в душевую.


Вика, продавщица магазина стильной одежды, та самая, что помогала Роберту покупать Эльзе одежду, вихляя бедрами, шла по огромному торговому залу. Она направлялась к подругам, чтобы принять участие в небольшом перерывчике, выпить чаю, скушать печенюжку-другую. Она вошла в комнату отдыха и замерла. Все ее подруги уставились в телевизор. Они сидели, не дыша, раскрыв от удивления рты.
— Девчонки! Что, опять терракт?
— Нет,— это была Наташка, ее лучшая подруга.— Мужик… тот самый… Ну, помнишь, две недели назад?
Вика всмотрелась в экран. Там показывали кадры криминальной хроники, какого-то мужика на огромной кровати в шикарной квартире. Он лежал без движенья, а лицо его выглядело так, словно по нему несколько раз звезданули кувалдой.
— Ой!— Вика прижала ладошку к губам.— Неужели он?
Наташка кивнула.
— Только что фото показывали. Я сразу его узнала.
— Ой!— Вика безвольно опустилась на стул.— Такой шикарный мужик…
— И знаешь, кто его?— поинтересовалась подружка.
— Кто?
— Похоже, та самая, которой он тогда покупал шмотки,— Вика сокрушенно покачала головой.— Представляешь?
— Вот, сука!— Вика едва не задохнулась от возмущения.— Да, чего же ей надо было? Такой мужик!
— Мне бы такого, я бы его на руках носила,— согласилась Наташка.



— Молодец!— Вера погладила девушку по голове.— Здорово сработано!
Эльза на секунду отвлеклась от дороги и посмотрела на Веру. Она преданно улыбнулась и кивнула.
— Больше он никого и никогда не ударит.
Они мчались по скоростному шоссе из Петербурга в Москву. Эльза сидела за рулем, а Вера на соседнем пассажирском кресле. Это было очень удобно. Киборги не спят, им сон не нужен. Они идеальные водители… и не только.
Вера с любовью смотрела на свою воспитанницу. Она гордилась ей. За пять лет работы в компании, ей впервые удалось достичь от робота такого взаимопонимания. Эльза была ей почти как дочь. Лучше. Она только что ликвидировала ее врага, бывшего, ненавистного мужа. Ликвидировала тем же способом, каким он доводил до исступления и безумия своих женщин. Ее лицо исказила болезненная гримасса.
— Больше никого…
Дело сделано. Поездка близится к концу. Совсем скоро они сядут в самолет и улетят назад в Америку, туда, где в огромной корпорации «Нью Атлантик Кибертроникс Инк.» ее ждет успех и слава. Новую модель киборгов-универсалов, практически сразу же можно запускать в серию. Они совершенны, могут работать в любых условиях и на любых заданиях. Они могут проникать в тыл врага, могут втираться в его доверие, могут стрелять, драться, трахаться. Одного они не могут… любить. Да, они преданы и выполняют все приказы своего хозяина, но это не любовь, это запрограммированное рабство. Вера улыбнулась.
— Зачем?!
Она перестала улыбаться и посмотрела на Эльзу.
— Что?
— Зачем?— повторила Эльза. Она повернула голову и посмотрела на Веру. Ее глаза были холоднее льда.— Зачем было его убивать?
— Ты что, жалеешь его что ли?— Вера рассмеялась. Она достала сигарету и закурила.
— Я любила его,— Эльза продолжала смотреть на Веру.
— Что-о-о-о?!— та даже подавилась табачным дымом. Она закашлялась. Скорость под двести, а у этой кибердуры крыша поехала.— Следи за дорогой.
— Я его любила!— повторила Эльза. Она продолжала смотреть на Веру, вместо того, чтобы контролировать дорогу.
— Ты не могла его любить. Вы роботы не способны любить, вы можете только трахаться.
— Заткни-и-ись!— Эльза закричала так громко, что у Веры едва не лопнули барабанные перепонки.— Это вы, люди не способны любить, единственный кого вы действительно можете любить это самого себя. Вы эгоисты. Вы не способны пожертвовать тем, что на самом деле ничего не стоит. Вы не способны на самопожертвование.
— Эльза! Деточка!— испуганно затараторила Вера. Скорость теперь уже была за триста. Спортивный автомобиль несся по шоссе как метеорит. За его окнами выл ураган. Вера успела заметить, что они только что просвистели мимо патрульной машины ГАИ.— Ты ошибаешься. Это не любовь.
— А что? Что это?— Эльза горько рассмеялась.
— Ошибка! Эльза, это был сбой,— Вера сама уже не верила своим словам. Она говорила это только чтобы не умереть от страха.— Сбой программы…
— Правда?!— губы Эльзы задрожали и она заплакала.
— Правда. Правда, солнышко,— Вера обрадовалась. Она прильнула к Эльзиному плечу и положила руку на ее правую ногу.
— Значит, мы действительно не можем любить?— слезы катились по щекам девушки.
— Не можете,— Вера машинально гладила Эльзу по ноге.— Не можете.
— Но почему?!
— Потому, что вас создали люди, и потому, что у вас нет души.
— Неправда!— воскликнула Эльза.— Есть. У меня есть душа.
— Ну, и где она?— Вера криво усмехнулась.
— Здесь,— Эльза коснулась ладонью груди, там, где у нее должно было быть, но на самом деле не было сердца. Она вернула руку на рулевое колесо. Выжала педаль газа до упора и направила несущуюся с огромной скоростью машину в припаркованный у обочины контейнеровоз.

Санкт-Петербург,
14 апреля 2004 года