Леимунг был для нас чем-то вроде приправы. Когда мы собирались вместе, все шло хорошо, но без него скоро становилось приторно. На день рождения Леимунгу мы подарили телефон, чтобы он всегда был доступен для вызова.
- Але, Леимунг, нам плохо без тебя, - говорили мы ему по телефону.
- Але, время потеряно, растреперено, - как-то так возражал он.
- Ну, ну, бяка-муяка, - улавливали мы его интонацию, и вскоре он появлялся.
В дырявом плаще и затертых джинсах, в сандалиях на босых ногах, Леимунг садился в кресло, выдергивал из стакана соломинку и начинал пить коктейль, наливая в ладонь.
- Сегодня я расскажу, как я изобретал спички.
- Ну-ну, - мы садились поближе.
- Я их изобретал на кухне и изобрел в своем кармане.
Мы подивились его нелепой шутке, но дальше происходило нечто еще более поразительное. Леимунг раскачивался в кресле, пока не падал под общий и свой собственный хохот. Потом он вставал и выходил вон. Только и бывало разговоров, что о нем, и самое главное – о том, куда он пошел от нас.