I.
Рабочий день закончился - иду домой. Ничем особенным вроде бы не занимался – устал. Хочется есть, хочется задрать ноги на спинку дивана и смотреть телевизор; не хочется думать. Собственно, а о чем думать? Механизм крутится, я в числе двадцати четырех себе подобных исправно поддерживаю его жизнестойкость, составляя с ним единое целое, находясь в нужное время на нужном месте. Из динамика радиоприемника обычно льется чудесная музыка, придающая работе яркую эмоциональную окраску, заставляющая меня, выполняющего рутинные полумеханистические обязанности, симулировать духовную жизнь, окунаясь в чужие, филигранно проработанные в звукозаписывающих студиях переживания. Временами репродуктор, поперхнувшись музыкальной заставкой, сообщает мне о новых тарифах на сотовую связь, об итальянской мягкой мебели и ослепительно белых зубах без caries и para odontos. Ну что ж, это тоже нужно знать; да и вообще, как с е й ч а с без этого. Подходит время обеда. Нет-нет, не все сразу; по одному – ты же не желаешь механизму остановки? Конечно нет; терпеливо жду своей очереди. Прием пищи – удивительно приятное действо. Кусок за куском, бережно разогретые микроволновкой, я опускаю в рот, краем глаза не без удовольствия замечая приятную тяжесть в желудке. На сегодня полдела сделано, теперь, набравшись сил, можно смело идти штурмовать – или тихо отсиживать – вторую половину рабочего дня.
II.
Я на крыше мира. Подо мной зеленое хвойное море, надо мной пронзительно голубая синь, и все это в мягких лучах апрельского солнца. По левую руку несколько высотных домов-валунов напряженно вслушиваются в пение лесных птиц; домов-дозорных, несущих свою службу на границе человек-природа. Я художник, а это мое новое творение. Оно так и называется: „На границе“. Вам нравится? Возьмите себе. Я люблю рисовать. В этом мире все меняется, и некоторые вещи бесследно уходят. Порой, я смотрю на что-либо и знаю, что завтра все будет по-иному . И не в моих силах изменить установленный порядок, но в моих зарисовать его сегодня, снять слепок с мгновения, и потом снова и снова посредством картины возвращаться к увиденному и приводить к увиденному Вас.
Я много думаю. Далеко не всегда, правда, это способствует хорошему сну. Временами, осознав всю тлетворность этого занятия, усилием воли прекращаю внутренний монолог, переключаюсь с внутреннего, порой болезненного, самосозерцания на внешнее, с благоговением познающее незавершенную красоту находящегося в непрестанном становлении мира; бесконечно большого и разного Мира, иногда до жути чужого, иногда до наивности удивительно прекрасного, волшебного.
Все это есть здесь, на моих полотнах. И если хотите, я их Вам подарю, в надежде ,что э т о что-нибудь изменит.