Солнце еще только-только прикоснулось своим дотлевающим краем до линии горизонта, а уже целые рои мелких насекомых наполняли небесное пространство. Ячмень, еще совсем недавно взошедший, игриво покачивался на ветру, кивая своей зерновой головкой. А где то между небом и землей, между ветром и зноем тянулась небольшая вереница повозок. Но то были не торговые телеги или военный караван, то были небольшие домики на колёсах. За все свою жизнь их колеса перемесили много видов грязи, их кибитки пожарило не одно солнце, в их дверки вошло не мало знакомого и незнакомого народу. У природы есть свои законы - она живет по правилам, которые сама устанавливает и с ней не поспоришь. Уж если ты родился ветром, то твое призвание дуть, если камнем, то лежать у дороги и глотать пыль, если хищным зверем, то убивать, если человеком, то терзаться в поисках смысла и поисках любви, и ничего с этими правилами невозможно сделать. Как нельзя посадить птицу в клетку и ждать, что она будет вам за это благодарна, так не отобрать у цыганского народа желание кочевать, желание постоянных перемен, и самой большой ценности - его свободы.
Караван кочевников замыкала средних размеров телега, она была очень похожа на все остальные повозки: те же маленькие, почти символические оконца, рыхлое и слегка размокшее дерево, получерепичная крыша. Но отличие одно все таки было -, как маленькая улыбка одного человека на фоне толпы скорбящих, так и небольшая маленькая лилия была прикреплена над окном той самой последней кибитки. Так и ковылял этот эскорт по ухабистой земле, клылял уже давно, лишь только на мгновения останавливаясь для того, чтобы пополнить запасы. Вот так произошло и в этот раз. Как только на горизонте показался отголосок городской жизни все кибитки остановились и спустя короткое мгновение из них посыпах народ. Еще несколько часов и необжитая земля была домом для нескольких десятков людей. Везде горели костры, как маленькие островки тепла и вокруг этих "оазисов" кучковался народ. Для них началась вполне понятная жизнь - они готовили еду, чтобы накормить детей, разливали вино по бокалам, чтобы успокоить разум стариков. С приходом ночного покрывала, ничто так и не измеилось, только костерков стало поменьше, но те которые остались горели ярче. Тянулось тихое пение гитары и стон скрипки.
- Вставай Нира. Вставай. Хватит спать. Сегодня у тебя много забот.
- Мамочка, позжалуйста. Еще немножко. Еще капельку.
- Нет, моя чаровица. Вставай.
Женщина довольно приклонного возраста нависла над маленьким пушистым комочком, и поцеловала его. Нира немного поерзала, и смирившись с тем, что надо вставать скинула покрывало.