Слишком. Слишком. С –лишком. Во всем. Слишком аскет. Слишком интеллектуал. Слишком гурман. Слишком идеалист.
Слишком редкие, едва пробивающиеся усики. Неизменные очки на переносице. Слишком усталые круги под глазами. Всегдашнее обреченное ирландство.
Я помню, как нас познакомили невыносимо жарким августом 1917 года. И вот первое ощущение: гора, а не человек. Джомолунгма. И взойти на нее, дабы подышать этим разреженным воздухом, не всякий отважится.
Мы сидели в пабе. Джойс одновременно был и жалким, и величественным. Отводил взгляд в сторону, теребил ворот белой рубашки, нервически открывал и закрывал портсигар.
Потом придвинул мне лист бумаги. Там аккуратным, хотя и не очень разборчивым почерком было начертано:
«План жизни и книг до 1950 года. Пьеса «Изгнанники»: 1917-20гг. Повесть «Улисс»: 1921-25гг. Пьеса «Поминки по Финнегану»: 1940-42гг. Нобелевская премия по литературе:1944.»
Этот клочок (собственно это все он написал на обороте счета за пиво) сохранился у меня до сих пор.
Я не помню тогдашней своей реакции: то ли я светло улыбнулся, приняв все это за шутку, то ли озадаченно хмыкнул. Нет, не вспомню. И не буду врать.
Теперь же этот пожелтевший почти папирус я храню как реликвию канувших и необъяснимых стремительных дней моей жизни на этой диковинной земле.
Я вглядываюсь в иероглифы этих цифр, выставленных Джойсом. Все совпало и не совпало. Пьеса «Изгнанники» родилась в 1918 году, но не имела особого успеха. В 1922 явился «Улисс». Но не повестью, а романом. «Поминки по Финнегану» (1939) оказались не пьесой, а почти непроходимым прозаическим текстом.
До получения же Нобелевской премии Джеймс Джойс не дожил трех лет. Может поэтому ему так ее и не вручили.
19 мая 2002г.