От автора:
Когда вы это прочтёте, сначала подумаете, что автор сошёл с ума. Потом вам станет стыдно возводить напраслину на незнакомого человека, и вы усомнитесь в собственной вменяемости.
Спешу утешить: с вами всё в порядке. Просто теперь вы знаете, что рассказывают о Ленине в украинских школах.
Я ограничился дореволюционным этапом жизни вождя, потому что смог осилить лишь учебник для младших классов.
Итак, примите валидол и наслаждайтесь.
Ленин и Тень.
1870-й год.
В Симбирске весна. В небе заливаются жаворонки.
Резкий порыв ветра опрокинул единственную урну, украшавшую городскую площадь. Вспугнув жаворонков, на город спикировала стая ворон. Солнце зашло за тучу, и показалось, что сама тишина окутала город чёрными крыльями. Лишь Волга, печально урча, несла к морю русалок и сорванные с якорей рогатые мины.
Раненным зверем завыл пароходный гудок.
В родовом замке клана Ульяновых мама третий час играла на рояле, пытаясь заглушить вопли младенца. Она даже поставила колыбель на полированную крышку музыкального инструмента, но от самых удачных пассажей дитяти в окнах вибрировала заменявшая стекло плёнка из бычьего пузыря. В семье всё время кто-то рожал, дети всё получались горластые, и на стёклах можно было разориться.
В комнате, перекрыв вой младенца, завизжал поросёнок. Это об него споткнулся вошедший отец – Илья Николаевич, инспектор народных училищ.
У него важная работа: следить за тем, чтобы в школах всегда хватало розог, кнутов и зелёнки. Больше всего проблем возникало с зелёнкой: в губернии было много способных учителей, и к концу рабочего дня они стирали себе руки до крови, заботясь об образовании масс.
И если розги и кнуты росли прямо на школьных огородах, то зелёнку приходилось покупать за валюту.
Илья Николаевич даже задумал реформировать систему народных училищ путём перехода на йод и бамбуковые палки, как в Японии. Японию он выбрал, потому что там выпускались самые надёжные счёты, что неоспоримо свидетельствовало об успехах тамошней науки.
Но министр образования Малюта Скуратов всё время сыто бубнил о европейском выборе и не любил азиатов: дескать, глаза у них узкие, а, следовательно, и кругозор не широк.
В завершение беседы министр зарубил реформу и обозвал Илью Николаевича масоном.
Отец отдал горничной рогатину, которую носил с собой, чтобы отгонять медведей и, заглянув в колыбель, с надеждой прокричал очередному сыну:
- Может быть, хоть ты доживёшь до бамбуковых палок и йода!
В комнату, закрывая уши, вошли дети.
Младенец стих.
Дети открыли уши и радостно запрыгали:
- Умер! Умер!..
Из колыбели высунулась маленькая ручка и продемонстрировала родственникам кукиш.
Дети опечалились, а Илья Николаевич с мамой принялись вспоминать имена своих сыновей, чтобы дать мальчику ещё не задействованный бренд.
Наконец отец объявил:
- Назовём его Шуриком. Саши у нас ведь нет?
- А я кто, по-вашему? – Возмутились сразу двое чад.
- Забыл, - признался Илья Николаевич.
Подключилась мама:
- Я недавно книгу читала. Там был очень хороший герой. Давайте назовём мальчика в его честь.
- Как?
- Точно не помню. То ли Вольдемар, то ли Дуримар…
Отец расстроился:
- Если министр Скуратов узнает, что я так назвал сына, то точно решит, что я масон. Лучше пусть будет просто Вова.
- Вовасик, у-тю-тю, - Илья Николаевич сделал «козу» и принялся пугать ребёнка.
Младенец с размаха хрястнул погремушкой по папиным пальцам и потянулся к золотой цепочке на его часах.
Илья Николаевич обрадовался:
- От голода точно не умрёт.
Так в клане Ульяновых появился на свет новый человек.
Володя рос, и уже не его пугали «козой», а он пугал братьев и сестёр, гоняясь за ними с молотком. За это его ласково прозвали Забойником.
К поступлению в гимназию Володю готовил репетитор. Такое наказание за нерадивость придумал преподавателю Илья Николаевич. Но, будучи человеком гуманным, отец разрешил учителю приходить в каске и хоккейной маске.
В перерывах между занятиями Володя-Забойник выстукивал кочергой один и тот же мотив. Забившийся в угол репетитор не знал, что на его каске исполняется Лунная соната.
Домочадцы страдали от шума, но терпели, ибо только во время Володиных уроков по замку можно было ходить безнаказанно. И даже красться не приходилось.
Наконец Илья Николаевич сжалился над репетитором и отпустил его лечиться на воды, вручив плату за занятия.
Увидев деньги, Володя начал рваться с цепи и кричать, что мыслить нужно экономически, и что «Этого гада дешевле похоронить».
Преподаватель бежал, а ребёнка посадили за книги. Особенно ему нравился Фрейд.
Вечерами Володя-Забойник царапался в дверь, за которой прятались сёстры, и шептал:
- Ваша позиция ненаучна. Откройте, я вам что-то покажу…
В семье сразу двое детей носили имя Саша. Илья Николаевич в своё время подумывал переименовать хоть кого-нибудь из них, но оба Александра был близнецами, и не было уверенности, что новое имя получит именно тот, а не другой брат. К тому же, они были не простыми близнецами, а сиамскими, и когда звали одного из них, неизменно приходили оба. Поэтому отец решил назвать сиамскую парочку просто, скромно и в единственном числе – Александр.
Заметив, что Володя не отражается в зеркале, Александр начал усиленно есть чеснок и подсовывать брату в кровать серебряные крестики.
Забойник заставил себя терпеть, и так закалился, что стал есть и пить только с серебра и даже таскал у соседей серебряные ложки.
По ночам Володина тень отделялась от тела и болталась по городу, пугая запоздалых прохожих. Поэтому в Симбирске быстро вышли из моды гуляния под луной.
Тогда тень придумала себе новое развлечение. Она любила подойти к дому, дождаться, когда погаснет свет и крикнуть: «Муж пришёл». Если из окон никто не выпрыгивал, следовал крик «Пожар».
Дома для развлечений выбирались побогаче, и передовая молодёжь считала эти акции проявлением классовой борьбы. Та же молодёжь, что выпрыгивала из окон, использовала другие термины.
* * *
В Симбирске до рождения Володи ёлок не наряжали. Их просто ставили в домах, чтобы любоваться зеленью и дышать хвоей.
Забойник, лишь начал ходить, принялся объедать иголки на нижних ветках. Вид обглоданного дерева навевал грустные мысли, и Илья Николаевич придумал обматывать ветки колючей проволокой, а дети посыпали их солью. Её кристаллики блестели как иней, а когда Володя раскачивал дерево, проволока весело звенела, разбрасывая по снам солнечные зайчики.
Ночью на новогоднюю красавицу со всех углов замка слетались совы и летучие мыши; призрачного света их глаз побаивалась даже Володина тень.
Гости были в восторге от необычных украшений, и мода наряжать ёлки быстро распространилась по городу.
В бедных семьях, где не было сов и летучих мышей, на ветви ставили свечи, а если не хватало колючей проволоки, её заменяли гирляндами из фольги.
В семье Забойника любили помогать бедным, поэтому вечерами в столовой дети резали и клеили из фольги украшения, которые потом продавали нуждающимся.
- Идём, посмотрим ёлку, - позвал Володя. Братья и сёстры согласились и, взявшись за руки, вошли в зал.
Там их встретил отец. Вид крепко держащихся за руки детей тронул его, и Илья Николаевич с чувством сказал:
- Чада мои, дружите так всегда.
Отец не знал, что Володя намазал ладони детей универсальным клеем.
* * *
Летом в Симбирске раздолье. Володя встаёт рано: его будит возвращающаяся с ночной прогулки тень.
Первым делом – собрать упавшие за ночь яблоки, чтобы потом продавать их братьям и сёстрам. И издеваться:
- Кто рано встаёт, тому бог подаёт.
У Саши и Володи обязанность: нанимать кого-нибудь из соседских детей, чтобы натаскали воду.
А потом в столовой за самоваром Илья Николаевич напоминает:
- Сегодня французский день.
Значит, за столом все говорят по-французски. Это если по отношению к русскому рублю вырос французский франк. Если же вырос курс дойч-марки, то семья говорит по-немецки.
После обеда сестра Оля зовёт Володю:
- Пойдём играть.
- Ха-ха, - рычит Забойник, - В чёрную палочку, в палочку-застукалочку! – И хватает бейсбольную биту.
Все, радостно смеясь, удирают.
Илья Николаевич подзывает сына:
- Ты уже большой, и должен знать, что нехорошо гоняться за людьми с бейсбольной битой.
Мальчик внимательно слушает, кивает и, согнав с письменного стола ворону, садится за чертежи.
Остро отточенный карандаш быстро бегает по ватману и уверенно объезжает лекала. Все расчеты Володя делает в уме, чтобы лучше развить память.
Илья Николаевич кладёт руку на плечо сына:
- Что ты изобретаешь?
- Бензопилу.
Саша крестится четырьмя руками и зовёт Володю в церковь.
Забойник откладывает карандаш.
- На извозчике поедем?
- На экипаже, - поправляет брат и пытается пугать, - с серебряными колокольчиками.
- Ничего, Рахметов на серебряных гвоздях спал.
Володя проверил: на месте ли тень, и сделал мужественное лицо.
- Поехали.
Саша пересчитывает мелочь и вздыхает: чего не сделаешь, чтобы попугать Забойника распятием и облить святой водой. Опять же, бензопила назревает…
В пролётке Володя затосковал; брат сжалился и купил ему леденцы. Остаток пути Забойник хрустел леденцами и крепко прижимал к груди бейсбольную биту.
У Храма Саша напомнил:
- Веди себя по-человечески. – И они вошли.
Службу в этот день вёл поп Гапон. Он сразу заприметил Володю: тот истово крестился битой и предлагал окружающим леденцы.
Гапон спустился с амвона, зачерпнул ведром из купели святую воду и вылил её на мальчика.
Забойник даже не поморщился; он раскрыл зонт и продолжал смотреть представление.
Поп замахнулся распятием, но передумал и попросил братьев остаться после службы.
Когда зрители разошлись, Гапон попросил Володю закрыть зонтик и спросил Сашу:
- Что с этим отроком?
- В зеркале не отражается, ёлку качает, бензопилу чертит…
- Галоши грызёт?
- Пока нет. Может, его в семинарию отдать?
Поп задумался:
- Нет свободных мест. Вот если выгонят Джугашвили…
- Так что с ним делать?
- К ёлке не подпускать. Зеркала заменить на серебряные. Я раньше тоже не отражался… А насчёт бензопилы, - Гапон почесал Забойника за ухом, - не надо мешать техническому творчеству молодёжи.
Клан Ульяновых любил кататься на пароходе.
На одной из речных прогулок Илья Николаевич повёл детей на экскурсию в машинное отделение.
В чреве парохода обливающийся потом кочегар швырял уголь в пышущую жаром топку.
Его подгонял обмахивающийся веером машинист. Садистки ухмыляясь, он предложил детям горячий чай.
Володя хитро посмотрел на дымящуюся чашку и опрокинул её на машиниста. Ошпаренный надсмотрщик выронил веер и заверещал.
Забойник немного подирижировал, потом подобрал веер, отдал его кочегару и объяснил отцу:
- Несправедливо когда одни у топки греются, а другие от сквозняков веером отбиваются.
Илья Николаевич покачал головой:
- Справедливость – это когда всем одинаково плохо. – И опрокинул самовар на кочегара.
Вой ошпаренных матросов смешался с смешался с пароходным гудком. Речная прогулка подошла к концу.
В августе Володя держал экзамены в гимназию. Их ввёл Илья Николаевич для экономии зелёнки.
Забойник смело выходил к доске и заявлял:
- Мой папа работает в министерстве образования.
- Какой способный ребёнок, - умилялись учителя и ставили ему пятёрки.
Володя понял, что за домашним заданием можно долго не сидеть. Поэтому, вернувшись с уроков, он сразу принимается шутить.
- Митя, а Митя, - зовёт Забойник.
Митю бросает в пот, он тихонько взвизгивает и сползает со стула, предчувствуя шутку.
Володя выносит приговор:
- Идёт коза рогатая. – И заводит бензопилу.
Все с радостными воплями разбегаются по чуланам.
До поздней ночи из замка доносятся сообщения о нашествии коз и треск бензопилы.
Гимназисты Забойника уважали.
В параллельном классе кто-то начал наушничать преподавателям. Ученики с ног сбились, но доносчик искусно маскировался. Ребята косились друг на друга и ставили капканы, но всё безуспешно.
Тогда староста класса решился на крайнюю меру. Он собрал гимназистов в спортзале и сказал:
- Приведите Забойника.
Ученики побледнели, но ослушаться не решились.
Володя сразу приступил к делу. Он ласково посмотрел на ребят:
- Бон Жур. Минута на размышление.
Несколько человек упали в обморок. Через минуту никто не признался.
- Вот и славненько, - обрадовался Забойник. Он положил на пол ручку и сильно крутанул.
Гимназисты с ужасом ждали, на кого она покажет.
Перо выбрало длинного паренька. По залу пронёсся вздох облегчения.
Володя улыбнулся длинному:
- Признаёшься?
Тот утратил дар речи и молчал, мелко дрожа.
Класс взмолился:
- Длинный, ну признайся, пожалуйста…
Длинный потерял сознание. Класс затаил дыхание. В гулкой тишине спортзала стало слышно частое биение сердец.
Староста робко поблагодарил Забойника.
Тот задумался:
- А если доносчиков несколько? – И, вытащив из кармана динамитную шашку, поджёг бикфордов шнур.
Весь класс сразу признался.
- Вот видите, какие вы. Больше не будете?
Ребята замотали головами так усердно, что в спортзале поднялся ветер.
С тех пор в гимназии никто не доносил. А длинный выжил.
Брат Саша поступает в Петербургский университет.
Забойник, мечтая о столичной жизни, начинает усиленно читать. Особенно ему нравятся книги о страданиях народа.
Герцен и Белинский, де Сад и Мазох рассказывают о том, чему не учат гимназии. А преподаватели об этом не знают. Они даже не догадываются, что Забойник умеет читать.
Окончив гимназию, Володя подаёт документы в столичный университет.
Председатель приёмной комиссии одобрительно кивает, разглядывая аттестат с пятёрками, слегка расплывшимися от слёз преподавателей. Стоящий у стола Забойник скромно размахивает золотой медалью и демонстрирует отпечатки зубов на награде:
- Высшая проба. В ломбарде проверял.
Комиссия аплодирует.
Председатель интересуется:
- А что у вас в чемодане?
- Володя скромно потупился:
- Музыкальные инструменты. Люблю побаловать себя ноктюрнчиком или сонаткой. Хотите послушать?
Комиссия умилённо соглашается.
Забойник извлекает из чемодана бензопилу с бейсбольной битой и начинает их настраивать. От стола отлетают щепки, стружки и преподаватели.
После концерта председатель спрыгивает с люстры и хвалит Володю:
- Замечательно. Искусство – это ваш профиль. Хотите в Заполярную консерваторию? Мы походатайствуем…
Забойник в сомнении смотрит на бензопилу:
- Там мотор прогревать долго. И цены на бензин кусаются.
Председатель находит выход:
- Тогда в Казань, к татарам. Там никто не кусается. И Кремль есть. Представляете: ваш сольный концерт в Кремле. Дорогу мы оплатим.
Володя заинтересовался:
- На извозчика хватит?
Председатель вздыхает, пускает шапку по кругу, и молодой человек отправляется служить музам.
Когда он выходит на улицу и бросает прощальный взгляд на университет, члены комиссии трогательно машут из окон белыми флагами.
Казань.
В Казани консерватории не оказалось.
- Ничего, хоть с Кремлём не обманули, - утешает себя Забойник и поступает в Казанский университет.
Сразу же, один за другим пропадают несколько преподавателей.
- В городе орудует маньяк, берегите себя, - советует Володя оставшимся и протягивает зачётку.
К зиме исчезает последний профессор, и топить становится нечем. Студенты мёрзнут, но не жалуются, ведь лекции начинает читать сам Забойник.
Успеваемость растёт, средний балл по университету – пятёрка. Причём оценки не натягиваются. Натягиваются лишь нерадивые студенты. Многие начинают усердно молиться. Исчезновения людей продолжаются.
В декабре запас студентов закончился, и Володя пишет в столицу. Он просит объявить дополнительный набор абитуриентов.
В ответ присылают комиссию.
Похвалив Забойника за тишину в аудиториях, проверяющие знакомят его с полицмейстером.
Страж закона симпатизирует молодому человеку и приходит в восторг от новой методики обучения. Заботясь о Володином здоровье, полицмейстер показывает его врачам. Те прописывают пациенту отдых в санатории Кокушкино.
Полицмейстер обещает присылать гостинцы и часто проведывать.
Кокушкино.
В Кокушкино Володю привезли вечером. Урядник, ткнув пальцем в сторону небольшого флигелька, развернул сани и укатил, не попрощавшись.
Кокушкинские крестьяне привыкли к часто сменяющимся поселенцам, и особого внимания Забойнику не уделили.
Флигелёк продувало насквозь, сугробы наметало до окон. В трубе завывало и свистело.
Из вещёй врачи разрешили взять с собой лишь томик запрещённого Чернышевского.
Немного почитав на ночь, Володя заметил:
- Да, жизнь в России – просто кошмар. Жаль, что народ об этом не знает. – И уснул.
Из-за туч вышла полная луна.
Из флигелька выскользнула тень Забойника. Не оставляя следов на снегу, она забралась на крышу ближайшей избы и, наклонившись над печной трубой, завыла Марсельезу.
Музыкально необразованные крестьяне всю ночь ожесточённо крестились. Окончив партию у трубы, тень переходила к следующей избе.
Наутро в сельской церкви был аншлаг.
Подсчитывая выручку, приходской священник истово шептал:
- Верую. Вот теперь верую…
Лишённый музыкальных инструментов, Володя часами просиживает в библиотеке. На полке с запрещённой литературой он нашёл две книги: «Манифест Коммунистической партии» и «Неэвклидову геометрию».
В «Манифесте Коммунистической партии» Маркс и Энгельс доказывали, что кухарка не только может, но и должна управлять государством.
В «Неэвклидовой геометрии» Лобачевский доказывал, что параллельные прямые не только могут, но и должны пересекаться.
Нестандартные суждения и глянцевые обложки всегда нравились Забойнику. И теперь уже не тень, а сам Володя ночами пугает крестьян, показывая им путь к светлому будущему.
В России зрела революционная ситуация.
Тень вождя от тела больше не отделялась. До самого переезда в Мавзолей.
Но это уже совсем другая история.