Несколько лет назад над городом стояло тяжелое угарное лето. По проспектам, тротуарам и газонам стелился дым. Где-то горел лес. Бессмысленно и вредно. От дыма люди кашляли, чихали и матерились. Першило в глотке и голове. Но это было терпимо, так как рублевые знаки еще что-то значили. Тогда. Сейчас же все наоборот – кислород есть, а денег – бич наплакал в подвале с похмелья. Да и терпение у многих кончается...
К автобусной остановке подошел обрусевший в холодных восточных зимах «Икарус» венгерского происхождения. Остывшие от ожидания пассажиры равномерно и мудро распределились внутри. Вместе с другими в автобус заползла интеллигентная старушка с пачкой газет и стала улыбчивым голосом привлекать внимание. Ехавшие бесплатно и в большом количестве пенсионеры газет покупать не стали, но завели диспут на тему: «Периодическая печать как помощь к пенсии». В прениях упоминались властные структуры. Итоги разговора звучали довольно сердито. Некоторые из еще работоспособных граждан даже приобрели по этому случаю газеты с телевизионными программами. А упомянутые крепким словом члены правительства должны были, наверное, перевернуться в своих креслах и лимузинах.
Вдруг из сердцевины транспортного средства послышалось:
– Девочка, что ты тут застряла? Проходи...
– Я вам не девочка, а кондуктор! Платите.
Что ж, кто-то неправильно идентифицировал хозяйку денежно-билетной сумки. Бывает... Нервная у нее работа. Да и пассажиры тоже... Так и норовят забесплатно нахамить.
Старушка-газетчица вскоре куда-то испарилась – наверное, вышла. А нездоровое настроение в автобусе осталось. Две пожилые плохо похмеленные пьяницы громко обсуждали девчонку в короткой юбке.
– Ну! И как же эта молодежь нынче такое одевает? Все ж видать... – рассуждала помятым ртом одна из них, добавляя циничные слова.
– Ага, – соглашалась вторая, – и не боятся, что кто-нибудь сзади подкрадется... Ну никакого стыда! Да в наше время бы за такое...
Она повернулась к сидевшему сзади мужчине в очках.
– Правильно я говорю?
Добавила два-три мата и замерла в ожидании ответа.
Мужик оказался культурным и спокойным тоном ответил:
– А какое ваше дело? Да пошли вы...
Разумеется, уточнил куда... и отвернулся в окно.
– Что? Нравится бесстыдство... – ехидно возмутилась пьяница. – Пожилой человек, а все туда же...
Она хотела добавить слова посочнее, но не успела, так как мужик резко пошел на выход и с разгону выпал в открывшуюся дверь. Автобус покатил дальше. Девчонки тоже видно не было. Наверное, застыдилась старших и пошла пешком. Тетки заскучали без нее и успокоились, начав дремать.
В другом углу спал старичок в шляпе. Ему снилось, что он летит в самолете, а красавица-стюардесса объявляет приятным голосом:
– Уважаемые пассажиры, наш самолет...
Неожиданно сквозь сон послышалось совсем другое:
– Дед, ты свою остановку не пролетишь?
Он проснулся, увидел совсем не ту стюардессу, понял всю бестолковость реальной жизни, взгрустнул и промолчал в ответ.
Понабилось народу, стало тесно. Кто-то кричал, чтобы больше не входили – из-за тесноты в карман нельзя залезть. Женский голос обращался к кондуктору, что не может достать деньги, так как задняя рука прижата. Мужики на это ржали конями и чистосердечно помогали владелице руки прижать еще что-нибудь. Через несколько остановок теснота спала, но в салоне запахло паленой резиной и дымом. Некоторым даже показалось, что вернулось лето лесных пожаров. Водитель спокойным тембром объявил, что это что-то где-то притирается. Народ успокоился, хотя задышал чаще и стал покашливать. Главное, что пожара нет – огня-то не видно. А кому не нравится, пусть топает пешкодрапом.
На остановках это средство общественного транспорта отрыгивало из дверей прокопченных людей и всасывало других непритязательных граждан. Вырвавшиеся же наружу какое-то время жадно хватали ртами свежий воздух, очухивались и разбредались по своим делам...
Вот так и ездят граждане. Даже сознательные. В дыму и раздражении. Угар, одним словом.
2001 г.