Планета Алхоя. 45 градусов по Цельсию днём в тени. Невыносимая жара. И песок. Всюду. В какую сторону ни глянь - до горизонта.
Посреди этой огромной пустыни маленькая, маленькая крепость. Скорее даже не крепость, а замкнутая цепь укреплений. За укреплениями несколько вагончиков расставленных по окружности. В центре плац, зачехлённая техника и палатки. Всё это очень напоминает средневековый "вагенбург". В вагончиках располагаются штаб, медчасть, центр связи, кухня и склады. Гарнизон примерно 600 человек, включая офицеров. Рядовые - желторотые, необстрелянные юнцы, которые пороху-то не нюхали.
Раз в неделю прилетает почтовый корабль, привозит провиант, горючее, письма и посылки - гостинцы из дома. Солдаты радуются, как дети малые. Да они и есть дети. Только в форме и при полном боекомплекте.
Также на почтовом корабле сюда прилетают новобранцы, улетают домой отслужившие тридцать два больших цикла - на побывку и шестьдесят четыре больших цикла - демобилизованные.
Но больше всего места на корабле занимают канистры с водой. Ведь надо её много. Очень много при такой-то жаре.
Планета в целом представляет из себя пустыню с немногочисленными оазисами и столь же немногочисленными островками земли, пригодной для земледелия. Точнее того, что здесь называют земледелием. Правительство Элви не хочет стеснять местное население присутствием своих войск, вследствие чего гарнизоны, по сути опорные пункты, размещены в отдалении от оазисов и сельскохозяйственных центров. Наиболее важным при выборе расположения опорных пунктов считается возможность контроля наибольшего количества месторождений нефти.
На орбите планеты дежурят станции слежения, в режиме постоянной готовности находятся транспортные корабли, готовые в любой момент в любой точке планеты высадить десант, численностью в несколько раз большей, чем войска, базирующиеся на планете.
Такие меры связаны с невылившимся доныне в открытый конфликт противостоянием Элви и цивилизации дустарианцев. Камнем приткновения стала Алхоя. Большинство в правительстве считало невозможным нападение на Дустар до его всестороннего изучения и тщательной подготовки. Ни то, ни другое проведено не было и известно о Дустаре было мало, почти ничего. А то, что было известно, было лишь слухами. Одно было известно наверняка: дустарианцам нужна нефть.
Солдаты шли с утреннего построения. До обеда было ещё далеко и те, кто не ушёл в наряд, разбрелись по палаткам.
Вилло вошёл в палатку и сходу свалился на койку. Делать было нечего. Досуг он обычно занимал написанием писем родителям. Сейчас же писать было незачем. Со следующим почтовым кораблём он отправлялся домой. То есть завтра. Он подумал о доме, о Матери, об Отце и, наконец, о Лиал. На его лице заиграла блаженная улыбка.
Неглядя, Вилло нащупал большую кнопку на своих часах. После нажатия из часов донёсся приятный женский голос:
- До "дембеля" осталось двадцать шесть целых тридцать одна сотая малого цикла.
- Спасибо, милая. - усмехнувшись, ответил Вилло. Часы говорили голосом его невесты Лиал. Ничто так не согревало душу, как её голос. Он часто и подолгу игрался с часами, всё слушая и слушая. Это Мать догадалась прислать ему такие часы. - Спасибо. - повторил он.
"Эх, как хорошо сейчас дома." - подумал Вилло.
Он закрыл глаза и мысленно отправился в тот далёкий уголок Вселенной, где родился и вырос.
Весна. Утренняя роса на цветах искриться под солнечными лучами золотыми россыпями капель. По небу плывут барашки облаков, отчего небо кажется ещё глубже и глубина его ласкает взор. Кажется только протяни руку и дотронешься до этого чуда, до идеального цвета весеннего неба. Кажется нет ничего его прекрасней. И ты тянешься к нему. Кажется ещё чуть-чуть, совсем чуть-чуть и пальцы твои ощутят его прохладное прикосновение. И ты встаёшь на носочки, и вот уже ты оторваешься от земли и паришь. Ничего нет прекрасней родного неба, такого идеально чистого и глубокого.
Дома утопают в зелени, разрастающейся с новой силой. Ветерок заставляет трепетать листву, а вместе с листвой трепещет и сердце. От ожидания. От приближения той радостной минуты, когда наконец увидишь счастье дорогих тебе людей и сам будешь счастлив. Просто счастлив.
Вот и родная улица, которая выглядит такой знакомой будто ты и не был в отлучке такое длительное время. Будто и не было всего того, что было там, вне знакомых с детства мест, за границей привычного уклада жизни. Будто ушёл только вчера.
"Мать, Отец, Лиал... Завра...", - думал Вилло.
Вдруг завыла сирена.
Вилло быстро вскочил и побежал на построение. К платцу со всех сторон сбегались солдаты. На ходу застёгиваясь и одевая ремни. На лицах недоумение.
То, что ожидается песчаная буря знали все, но тревогу по такому поводу объявлять бы не стали. В песчаной буре были более неприятны, скорее, последствия, нежели само её буйство.
Насыщеный песком ветер лихачил среди палаток. Иногда срывал их, а как-то раз даже повалил вагончик. Невидно было не только небо, но даже того, что происходило на расстоянии вытянутой руки. Песок хлестал по одежде и усиленно сыпал за ворот.
Но когда буря сходила на нет начинались пытки похлеще. Первым делом надо было вытряхнуть одежду. Слово вытряхнуть слишком плохо отражает то, что приходилось делать в реальности. Песок сыпался отовсюду, даже оттуда, куда он ну никак не мог попасть. Затем построение, распределение участков территории между взводами и последующая их очистка от нанесённого ветром песка.
Тяжелее всего было с окопами, цепью окружавшими лагерь. Поначалу после каждой бури приходилось рыть их по новой, но потом кто-то поумней предложил накрывать их металлическими листами, а после бури подымать листы целиком, относить их в сторону и сваливать с них песок. Таким образом экономилось много сил и времени.
Итак, Вилло застыл по стойке "смирно" и терпеливо ожидал приказаний майора. В таком же положении находилось ещё, по крайней мере пятьсот его сослуживцев.
- Обстановка следующая. - начал майор, - С орбитального форпоста поступило сообщение, что вблизи нашего гарнизона совершена высадка сил предполагаемого противника. Численность и степень технической оснащённости неизвестны.
Ветер заметно усиливался. Майор глянул на надвигающуюся с востока тьму.
- Дустар отрицает факт высадки, - продолжил он, - В сложившихся условиях наша задача сводится к удержанию данных позиций до прибытия десанта с орбиты.
Далее следовали указания командирам рот, из которых следовало что первая рота залегает цепью в окопах по всему периметру и постоянно держит связь с центром. Остальные же в свою очередь сидят в своих казармах-палатках и ждут дальнейших распоряжений.
Вилло со своим взводом направился к палатке.
- Сообщи, что высадка десанта пока невозможна вследствие песчаной бури. - сказал полковник. Лицо его в зелёном отсвете радара казалось каким-то призрачным, неестественным. Он заложил руки за спину и сквозь смотровое окно наблюдал манёвры десантных кораблей, готовящихся к скорой высадке. - Десант будет только через два малых цикла. - продолжил полковник.
- Есть, полковник. - отчеканил связист и повернувшись начал монотонно: "Пятнадцатый, пятнадцатый, я база. Ответте."
- База, я пятнадцатый. - после некоторой паузы раздалось в динамиках.
- Пятнадцатый, ожидайте десант через два малых цикла. Как сышите меня? Приём... Через два малых цикла.
Помехи становились всё громче и громче.
- База, говорит пятнадцатый. Вас понял. Ждём.
- Всё пятнадцатый. Конец связи. - проговил связист и щёлкнул тумблером. Помехи растворились в тишине.
Полковник одёрнул китиль и напрвился к выходу:
- Будут сообщения с планеты немедленно вызывайте.
- Так точно.
- Эй, на челноке, - проорал солдат, стараясь заглушить рёв турбин, - Это точно те координаты? Вы там ничего не напутали?
Второй пилот, высунувшись по пояс из кабины и приложив руку к уху, также пытался заглушить мощный рёв:
- А? Чего? Не слышно ни фига...
- Вы ничего не перепутали спрашиваю.
- А? Нет, нет не перепутали. Это Алхоя. - Пилот заскалился, думая, что удачно пошутил.
- Дебил, - мрачно буркнул солдат и снова перешёл на крик, - Ты проверь-ка ещё раз. Не может быть, чтобы всё было верно. Нет здесь никакого гарнизона.
- Это ты посмотри ещё раз. - ответил пилот и заржал.
- Ну шутник, ... - выразился солдат, - Дождёшся ты у меня.
Внезапно он почувствовал вибрацию под ногами, будто что-то ударило снизу. Солдат замолчал, присел, затем встал на карачки. Ещё толчок.
- Слышь, бездельники, айда сюда, - крикнул он, обращаясь к кучке десантников, прохлаждающихся рядышком в тени, - А ну, давай-ка отроем чуть-чуть вот здесь.
После минуты разгребания песка ногами показался металлический блеск. Затем блеск принял форму прямоугольника.
- Ну-ка, подымем эту байду... И раз...
Лист отодвинули. Из ямы, что была под листом, донеслось шипение. Рация. Рядом валялся баллон с респиратором. В темноте неосвещённого пространства ямы стали проступать очертания тела. Тела в форме.
- Видно мёртвый. - констатировал кто-то.
- Вытащим его.
Его вытащили и отнесли в тень.
- Дышит, кажись. - сказал один из десантников, склонившийся над телом.
Пощупали пульс, облили водой и солдат пришёл в себя.
- Звание? Часть? - спросил подбежавший офицер.
- Рядовой. Первая рота пятнадцатого батальона передовой группировки войск. - Глаза круглые, всего трясёт мелкой дрожью. - Я связист.
- Где все остальные?
- Умерли... Умерли. Все умерли. Все...
- Всё готово. Стол накрыт. Лиал скоро придёт. Она только что звонила. - Мать суетилась, бегала по дому, вспоминая ничего ли она не забыла сделать к приходу сына, и говорила всё это скорее для себя, чем для Отца, который заметно волновался, хоть и старался это скрыть изо сех сил.
- Я ничего не забыла? - Мать встала перед зеркалом поправляя причёску.
- Незнаю. - рассеяно ответил Отец.
Зазвонил телефон. Отец тут же схватил трубку.
- Да, алло... - Дальше он лишь слушал. Мать с любопытством поглядывала на него, замечая как он меняется в лице, становясь всё мрачнее. - Что?
Отец присел и положил трубку.
- Что случилось? - спросила Мать, почуяв неладное.
- Ты лучше тоже присядь, Мать. - Отец опустил глаза в пол и приложил ладони ко лбу. Мать присела напротив.
- Мать, звонил... да неважно кто звонил... В общем, Вилло не вернётся.
- Как не вернётся? Ты хочешь, наверное, сказать сегодня не вернётся?
- Нет, он не вернётся никогда.
Окно в гостинной было открыто и занавески чуть колыхались от ветерка, несущего со двора запахи весны. На подоконнике стояли цветы, казавшиеся необыкновенными в лучах солнечного света. Там, за окном, всё пело и искрилось... Там, за окном, цвела весна.
17.03.2001