Наши редкие искренние разговоры с родными людьми до утра не всегда приносят мир и гармонию в душу. Чаще наоборот, именно после них мы не можем еще долго успокоиться. В эти минуты, я всегда разгоняюсь до запрещенной скорости и совсем не замечаю, как лбом пробиваю дыру в окружающем мире. Только вдруг ощущаю колючий холод внутри, и пальцы хотят прикоснуться к теплой поверхности. Надо остановится, выйти на воздух, я задыхаюсь. Комок нервов застрял в горле. Я снова много говорила. Говорила правду. Комок – это один из признаков. Откуда же она известна мне? Не знаю, это тихий и ласковый голос шептал слова, а я как дурачок повторяла. И улыбалась от радости, что можно их произнести. И каждый раз я обещаю себе, что буду играть по правилам, не превышать скорость полета. Но только обещаю.
Утром решила поехать к морю, погулять на берегу залива. Понаблюдать за веселыми чайками. Недолго посидеть на земле, обняв себя за коленки. Море меня успокаивает и приносит тишину в сердце.
Выйдя из дома, быстро дошла до остановки маршрутных такси, и огляделась вокруг. Много людей собралось одновременно, вероятно сейчас автобусы по расписанию приедут, и заберут их. Так и случилось. Я осталась одна на остановке и подумала: «Надо на скамейку сесть». Не успела. Потому что поймала взгляд человека, с интересом изучающим меня.
На скамейке сидел мужчина, лет 40, не больше. Калека. Что-то с ногами, рядом лежали костыли. Позже поняла, что у него церебральный паралич, в легкой форме. Способен медленно передвигаться. Мужчина был чисто одет, значит, ночует под крышей, гладковыбритое лицо только подтвердило мои догадки. Когда я внимательно посмотрела ему в глаза, сознание произнесло тихо: «Нормальный». Он улыбнулся и окликнул меня негромко:
- Девушка, можно Вас спросить?
Я подошла чуть ближе и услышала вопрос:
- У Вас карточка на проезд?
Поначалу я не обнаружила логики в его вопросе и быстро ответила:
- Нет.
Он замолчал, и только глаза продолжали просить о чем-то. Они, кстати, всегда немного странные у людей с такой болезнью. Непрозрачные и мутные. Сложно понять, какого они цвета. У моего собеседника кажется серо-голубые глаза. И светятся изнутри. Я давно пришла к выводу, что у счастья и страдания одна и та же окраска. Яркое свечение. Энергия жизни, которая, вдруг пробудившись от толчка, не прячется больше и свободно льется из глаз. Наших самых незащищенных и правдивых окон души. Ее невозможно удержать внутри, спрятать. Нет в нас силы для этого. Я спросила у него:
- Вам надо 6 рублей на проезд?
Ответил тихо-тихо:
- Нет.
Дальше я не расслышала. Переспросила, а он рассмеялся в ответ и сказал:
- Да Вы подойдите ближе, я нормальный, не бойтесь.
И неотрывно смотрел в глаза. Они все такие, доверяют, безусловно, а может, делают вид. Не знаю. Я подошла ближе и увидела следы болезни на лице, на руках. Похоже на проказу, виденную давно когда-то на картинах старых мастеров. Вероятно, мое лицо исказилось гримасой быстрой, он отвел глаза в сторону и повторил свою просьбу:
- Купите мне кефира и булочку.
Я вначале съежилась вся, как от холода. Настолько резким было несоответствие между моим вымыслом и реальностью. Ведь ум уже успел пробежаться по своим полочкам и предлагал готовый сценарий этой истории. Я удивленно переспросила:
- Кефир и булочку?
- Да. - тихо прозвучало в ответ.
Лихорадочно стала соображать, где же все это продается. Ближайший магазин метров триста. Туда и обратно минимум полчаса. И мгновенно появилась жалость к себе любимой. Маршрутное такси уже стояло на кольце. Хотелось быстрее увидеть море, вздохнуть полной грудью, оторваться от земли. И так могла еще до бесконечности искать причины. Ум в этом имеет заслуженные награды. Снова провалилась на секунду в глаза калеки и поняла, что я же дешевка. И буду себя долго и садистки мучить, если уйду сейчас прочь от него, торопливо сунув деньги в руку. Обернулась на павильон остановки, в продаже стандартный джентльменский набор. Пиво, чипсы, лимонад, шоколад. Увидала печенье и соки. И спросила с надеждой в голосе:
- А может сок и печенье на завтрак?
Пришлось дважды повторить. Так как мужчину заклинило на кефире и булочке. Он крепко подумал и дал согласие. Боковым зрением вижу отъезжающую с кольца маршрутное такси, машу водителю рукой, мысленно прошу подождать, а сама быстро протягиваю деньги в окошко и жду свои покупки. Но водитель меня плохо расслышал и быстро умчался по своим делам. Отдавая в протянутые руки сок и печенье, улыбнулась про себя «Все, что ни есть, все к лучшему…» Отошла в сторону и пока не уехала, мучительно делала вид, что мне совсем не интересно, как справился с коробкой сока калека. Сумел ли открыть непослушными пальцами?
Идиотская натура. Завела себе правило, не оставлять следов. А в сердце что-то тонко щемило.
Вероятно, поэтому мне захотелось описать это маленькое происшествие. Чтобы разобраться, наконец, где он это страх? Почему прячется? И страх, ли это? Да, это обыкновенный страх. Но перед чем? Не вижу источника. Кто оно или что? Почему каждый раз начинаю сжиматься внутри себя? Чего стесняюсь? Очень не хочется говорить о жалости, но другой причины не вижу. А может это можно назвать по-другому? Состраданием, например? Так лучше? И сразу почувствовала тепло от этого слова. Ладно, теперь каждый раз вспоминая слово жалость, я буду менять его на слово сострадание. Только ничего не надо делать специально…