Я парила над алтарём, усыпанным цветами. Передо мной, склонив головы, стояли люди, одетые в простые, свободные одежды разных цветов. Они принесли подношения. Еды было, как всегда, вдоволь. Ни разу ещё за все века существования этого народа не испытали они ни голода, ни природных катастроф; многие века я покровительствую этому народу, со времени рождения первых Сионилов (так называется этот народ), и не было у них ни войн, ни драк, ни даже ссор; я думаю о том как развился и процветает мой народ с материнской любовью; испытываю гордость, за их разумность; счастлива, что они всегда внемлют моим советам и живут по справедливым законам самой Вселенной.
Я замечаю, что дети уже начали подходить ближе к алтарю, конечно, они знают, что сейчас все жители, а их на протяжении вот уже трёх столетий неизменно пятьдесят семей по четыре человека в семье (мама, папа, дочь и сын), будут угощаться едой, которую они вместе вырастили, собрали и принесли мне для освещения. В первую очередь есть начнут, естественно, дети. А потом, после ужина, начнутся песни, танцы и другие развлечения, в которых может принять участие каждый желающий от мала до велика. И, конечно, кто-нибудь будет избран, чтобы рассказать детям перед сном историю народа или другую сказку. Я знаю, что дети с обеда ничего не ели, ожидая праздника, и спешу начать церемонию.
Я опускаюсь на алтарь, хотя когда я спускаюсь, я становлюсь уязвимой, я знаю, что здесь мне не могут желать зла - я в безопасности. В моих руках Священная Лилия, служащая чашей для росы, собранной мной сегодня в Элиорине, потустороннем мире, куда попадают Сионилы, достигшие 39 лет. Они не умирают, а именно попадают туда, безболезненно испаряясь в этом мире и материализуясь в Элиорине, где они живут вечно, не зная боли, не работая и не переживая. Я могу жить как в этом мире, так и в Элиорине и перемещаться между мирами, когда мне вздумается. Я высшее существо, живущее за пределами человеческого понимания. Но на самом деле главное моё отличие от остальных людей в том, что я использую весь свой мозг, а не только часть его, в этом состоит большая часть моей магической силы, хотя не только в этом причина моей божественности. Я была наделена благостью Вселенной, была рождена ею в сердце одной из звёзд - в сердце Солнца. В моём подсознании укрыта главная сила - Дух Справедливости. По меркам Вселенной я ещё подросток, а потому не могу произвольно использовать силу из подсознания, хотя эта сила уже сейчас помогает мне, защищает, но полностью она откроется мне через три тысячи лет, когда я достигну зрелости. Так как я считаюсь подростком, именно этот образ я для себя избрала - семнадцатилетней девушки. А главное, чему я учу Сионилов - это жить по справедливым законам Вселенной и использовать большую часть своего мозга, последнее почему-то у женщин получается гораздо лучше, зато мужчины сильнее физически. Этим обусловлено разделение труда: мужчины выращивают еду, а женщины занимаются управлением и организацией, дела же по дому распределяются также по рациональному принципу - всем, что требует физических усилий, занимаются мужчины, а воспитанием детей и приготовлением пищи - женщины.
Я осветила еду и потянулась к персику, чтобы по традиции начать трапезу первой, но вдруг маленькая загорелая ручка схватила персик и потянула ко рту, опередив меня на пару мгновений. Родители охнули и стали торопливо шептать мальчугану, немедленно просить прощения. У мальчика был такой растерянный вид - он не знал, стоит ли класть персик на место и как именно просить прощения. Я совсем на него не сердилась! Я решила ободрить его:
- Ничего страшного, - обратилась я к его родителям, - Нэриан (я знала по именам всех Сионилов) угадал мои мысли, я хотела отдать этот персик именно ему. Я хочу ввести новую традицию - первыми приступать к еде будут дети. - И жестом предложила всем детям выбрать себе первое угощение - какой-нибудь фрукт.
Но тут моё подсознание передало мне мысли одного из людей, Дух Справедливости предупреждал меня об опасности - один из людей, чужак, который недавно забрёл на нашу уединённую землю и попросил о пристанище, задумал отравить меня, чтобы я не помогала больше Сионилам, так как его народ уничтожил сам себя из-за бесчисленных ссор и междоусобиц, зависть к благословенному, прекрасному как физически, так и морально народу снедала его.
- Не ешьте! - вскрикнула я, но поздно, Нэриан уже успел откусить. К счастью остальные дети ещё не успели выбрать себе фрукты.
Нэриан покачнулся и упал в руки отца и матери. О нет! Это моя вина. Я указала на чужака, который пытался меня отравить. Его схватили и решили изгнать. Но Нэриана этим не вернуть. Я склонилась над ним и решила, что не смогу простить себе его смерть, ведь ему всего пять лет! Я переложила Нэриана на алтарь и склонилась над ним. Да я ещё могу спасти его - душа ещё чувствует тело. Наклонившись к его губам, я позволила перейти в него части Духа Справедливости. Он открыл глаза. Я смогла! Счастье переполнило меня, и из глаз потекли слёзы - впервые в жизни! Но как я ошибалась. Дать смертному благость Вселенной - это недопустимая оплошность. Он не идеально справедлив, простой смертный, получив такую силу, рано или поздно будет пытаться завоевать Мир, получить безграничную власть, равновесие в Мире нарушиться и Мир погибнет, уйдёт справедливость, будет уничтожена истинная Любовь и Свет. Так и произошло. Воскрешение Нэриана было началом конца всему, что создавалось тысячелетиями...
С того памятного события прошло уже тринадцать лет. Нэриану исполнилось восемнадцать, он возмужал, от робкого пятилетнего мальчишки в нём ничего не осталось, разве что прежняя нетерпеливость и спешка в принятии решений. Когда он родился, его родителям были уже 29 лет, поэтому, когда они перенеслись в Элиорин, ему было всего десять лет, а его сестре - 19, и она сама уже выходила замуж, заботу о таких детях берут на себя все люди, в том числе и я. Нэрион мог сам выбрать, где будет жить, и он предпочёл Колиниарий. Колиниарий - это и школа, и место, где располагается власть, которая распределяет еду и работу, а также там люди могут пообщаться со мной, если их что-то беспокоит. Нэрион часто беседовал со мной. Его чаще можно было встретить в Элинирэне, разговаривающим со мной, чем играющим со сверстниками.
Когда Нэриону исполнилось восемнадцать, я стала замечать, что его нежелание проводить время со сверстниками напоминает скорее не замкнутость, а высокомерие. Но, занятая как мне тогда казалось более важными делами, я сначала не обратила на это внимания. Но, как оказалось, напарсно.
Однажды он попросил о беседе со мной. Я согласилась.
Я, как всегда, опустилась на скамейку в беседке и стала уязвимой, какой легкомысленной я была!
Нэрион поклонился мне и сел рядом, я улыбнулась ему, желая подбодрить перед разговором. Вдруг Нэрион повернулся ко мне и попытался поцеловать, я не ожидала от смертного такой силы и смелой настойчивости – я не смогла помешать ему. Со мной не могло такого произойти! Подобное недопустимо для Дочери Вселенной! Я не могла вырваться! Вот тогда я действительно испугалась, я поняла, что наделала тогда, тринадцать лет назад, я не должна была передавать часть такой мощной силы смертному, не подготовленному человеку. Но слишком поздно я поняла это, Нэрион возгордился, считая остальных сионилов не ровней себе. Нэрион почувствовал в себе необычайную силу и не смог противостоять тяге использовать её. Всё это я поняла, проникнув в его мысли, когда он меня поцеловал.
Он, наконец, отпустил меня, и я, испугавшись, исчезла. Это было второй огромной ошибкой, допущенной мной, ведь он ещё не научился использовать силу, и я могла его убить, но…
Я сбежала в Элинирэн. А когда вернулась, то передо мной открылась страшная картина:
Перед алтарём, у которого началась эта история, стояли жалкие, израненные остатки, когда-то гордых и не терпящих угнетения сионилов, стояли на коленях, а на алтаре с огненным лучом в руке стоял Нэрион. Я даже не сразу его узнала, он так изменился всего за неделю, что даже вместо лица его чуть заострённого с мягкими чертами лица, как у всех сионилов, я увидела жёсткую маску, с холодным презрительным взглядом.
- Они отказались подчиниться мне, - сказал он громогласным твёрдым голосом, указывая на искалеченных людей, среди которых были дети.
Вдруг на меня нахлынула жуткая волна боли, боли этих людей, которые пострадали из-за моей глупой жалости и легкомысленности. Из груди моей вырвался громкий крик, глаза вспыхнули пламенем, а из рук вырвались волны света, подхватившие всех сионилов младше пяти лет и перенесшие их в Элинирэн. Теперь, когда прошло так много тысяч лет. Я всё ещё не могу забыть, простить себе те ошибки. Видя, что происходило с людьми на протяжении тысяч лет и что произошло сейчас, я мучаюсь от бессилия. А я действительно бессильна – пока. Когда случилась та трагедия, я поняла, что потеряла силу, и она вернётся, лишь, когда я достигну зрелого возраста, а это будет ещё через несколько лет. А пока… Я могу лишь смотреть на глупость, бессмыслие, злобу людей и мучиться от их боли. Я так одинока!!!… И я боюсь, боюсь, что искоренить это зло, можно буде лишь искоренив его причину – людей, или большинство людей, утративших все мои дары и мудрость. Я одиноко брожу по горам, на вершинах сильный ветер, град врезается в мою кожу, но не эта боль мучает меня, меня гложет боль, как физическая, так и моральная боль людей. Но пока я ничего не могу сделать. Я выжидаю. Я прячусь от всех, но не могу убежать от себя. Я ни с кем не общаюсь, чтобы не чувствовать лишней боли, людям так свойственно желание свалить на других свои проблемы, не нести ответственности за глупые решения, а я сейчас не могу всем помочь.
ВСЁ ЧТО У МЕНЯ ОСТАЛОСЬ – ЭТО ОДИНОЧЕСТВО
И ЖАЛОСТЬ.
Из груди рвутся слова и смешиваются с ветром, стремятся, как заклинание проникнуть в ожесточённые сердца людей:
Мне противна война: умирают бойцы
ради чьих-то наживы и власти,
Дышит кровью Земля, и собаки-гонцы
шлют солдат вниз – в Аидово царство.
Как утихнут бои, с двух сторон под луной
грязно-белые треплются флаги,
И товарищ погибший шлёт с приветом домой
из чистилища страшные знаки.
Крыта пеплом Земля, вскрыты раны Её,
лава жжёт свежепавшие трупы,
Видя это с высот, рвётся сердце моё,
и теснят Волю ржавые путы.
А в памяти постоянно проходит день, положивший НАЧАЛО КОНЦА.