Сантехник Вася сидел в ободранном кресле троллейбуса, оперевшись на спинку переднего сиденья. С правой руки его свисал хрустящий пластиковый пакет-маечка с заветной литровой бутылкой водки «Русский размер». Грязные колёса троллейбуса разрезали мутные осенние лужи, давили сырые побуревшие листья. Периодически они останавливались и тогда, если это происходило не на перекрёстке, между ними можно было увидеть десятки мелькающих ног.
На душе у Васи было по-особому противно, противно как никогда, противно так, что хотелось залить в себя этот «Русский размер» разом и без всякой закуси, обложить, насколько хватит слов, матом всё-всё на свете, вплоть до не желавшего вылезти из-за облаков солнца, уснуть и больше не просыпаться. В принципе, хреново Васе было практически каждый день, особенно утром после большой гулянки, когда к тому же по-страшному болит голова. Но в этот раз на душе у него скребли даже не кошки, а настоящие тигры.
Внезапно в сознании у него застряла Мысль. Мысль была странной, абсолютно неестественной и даже пугающей для Васи. Спустя мгновение он оказался в полной её власти. Мир неожиданно переменился, стал каким-то ярким и красочным. До боли хотелось сделать что-то новое и необычное. В следующую секунду Вася встал, достал из пакета бутылку и взял её в руки наподобие гитары.
- Это мой инструмент. Я могу играть на его струнах, - громко сказал он.
Все недоумевающее посмотрели на него. А Вася продолжал:
- Хотите, я сыграю что-нибудь?
Он провёл пальцами по этикетке.
- Вы слышите эти прекрасные звуки?
Вася окинул вдохновлённым взглядом пассажиров, несмотря на то, что сам не слышал никакой музыки.
Наконец женщина-кондуктор не выдержала:
- Мужики, уберите отсюда этого сумасшедшего!
Он обернулся к ней и вопрошающе посмотрел в глаза.
- Вы не хотите меня слушать?
- Нет, не хочу, псих! Уберите его, ради Бога, отсюда, пока он ещё никого не убил!..
Шесть крепких мужских рук схватили Васю и вышвырнули в специально для этого открывшиеся двери на мокрый асфальт, словно мешок с мусором. Следом ему в голову прилетела бутылка «Русского размера». Из троллейбуса донеслись оханья какой-то пенсионерки:
- Нарежутся, как свиньи, сволочи. Покою никому не дают…
Очнулся Вася спустя полминуты. Шишка на голове сильно болела, одежда была перепачкана до неузнаваемости. Он никак не мог понять, что же он не так сделал.
Не мог Вася понять этого, когда подошёл к одиноко стоявшему на остановке мужчине и со словами «друг мой» попытался обнять того и получил в ответ тяжёлый удар в челюсть.
Не мог понять, когда обрызганный кровью он встал на колени перед толстой мымрой лет сорока, сказав «любимая моя», приложил руки к сердцу, и едва не задохнулся от едкой струи из перцового баллончика.
Не мог понять, когда два атлетически сложенных санитара в белых халатах вели его, одетого в смирительную рубашку, по коридору.
Не мог поставить диагноз ему и Василий Петрович, психиатр местной клиники для не совсем нормальных людей. Однако он не стал мучить себя лишними раздумьями и коротко написал в справке: «шизофрения».