Горбоносая женщина сидела в ухоженном саду больного города. Безмозглые оранжевые листики вертелись в воздухе. Была середина осени. То и дело кто-нибудь из пёстрых вертляг начинал болтать о том-о-сем, но от природной безмозглости оранжевые листики неспособны были поддерживать долгий разговор, болтовня быстро прекращалась.
Самые умные – кленовые листья – непринужденно беседовали о погоде – мол, ветер сегодня. Давно такого не было. – Да нет, – говорит другой – ещё в начале осени был похлеще. Это так, сквозняк.
Горбоносая женщина выглядела печально. Город болел смертью и голодными людьми. Но горбоносую не печалили смерть и нищета. Женщина была обеспечена и могла себе позволить быть поэтессой. Причиной её огорчений был муж – как это ни заурядно, но поэтессы расстраиваются по тем же причинам, что и все женщины.
- Вот дура-то! - рявкнул грубый заскорузлый лист вяза, просвистев мимо умных кленовых листов. – Делом бы занялась! Сразу вся блажь из головы выскочит. – и шлепнулся в лужу.
Косоглазый муж-поэт присел рядышком с горбоносой супругой. Косоглазый поэт говорил что-то, а горбоносая поэтесса скорбно роняла тяжелые мутные слезы.
- Бедняжка, как он мучает её! – пискнул пятнистый листик с длинным черешком – может, прилипнуть ему к лицу?
- Его жизнь накажет, я знаю. – важный бордовый собеседник источал спокойствие. – я был на самом верху, я видел дальше её горбатого носа и лучше его косых глаз.
- Да ты что?! – восхитился пятнистый мелюзга. Они приземлились. – А как?
- Расстреляют. – хладнокровно отвечал бордовый.
Мелкий испугался.
- Что ж так строго?
- А я-то тут при чем? Так будет, вот и всё. – и, подумав, добавил. – И могилы у него не будет. Много перемрет, и не сосчитаешь. Одна сплошная могила.
- Потому что нечего столько любовниц заводить! – буркнул из лужи лист вяза – Элементы сладкой жизни!!!
- А изменять жёнам станут ещё больше. – возразил бордовый.
- Какой же смысл? – удивился пятнистый.
- Смысла нет. Просто, так будет.
Бордовый бы ещё сказал что-то, но косоглазый поэт встал со скамьи и пошел по дорожке, раскидав носками ботинок листья, и беседа прекратилась.