Мда.. этот ужасно. Ужасно, когда сидишь перед самим собой и понимаешь, что в твоей голове нет ни одного полного сюжета. Лишь яркие обрывки совершенно не подходящие друг к другу, совершенно не вяжущиеся друг с другом события.
Перед глазами встают такие картины, но, кажется писать просто о каком-то моменте отдельно бесполезно. Он похож на цветную вспышку сознания. Без продолжения и без начала.
***
Вот в лесу, в маленькой хижине, с прогнившей от сырости крышей, поросшей мхом и плесенью сидит старая цыганка. В единственной комнате стоит терпкий аромат сухих трав и клюквенной настойки. У окна маленький столик покрытый потертой, темно -вишневого цвета скатертью. Тяжелый шторы задернуты, так что свет не проходит в комнату. У большого зеркала, стоящего в углу сидит черный кот, заговорчески протягивая свою мягкую лапу к клубку шерстяных ниток, из которых предполагается плести любовную сеть на какого – то молодого человека. «Кыш!» - шипит на прохвоста женщина. Скрюченная старушка, нельзя определить, сколько ей лет, может 70, может 80, в этом возрасте разница в десятилетиях не имеет значения, а может ей всего 45, но она умело сохраняет свою тайну. Жирные черные густые волосы дерзко распущены по тучным плечам. В ушах висят огромные серьги с непонятной формой, все в бусинках, колечках, крючках. На груди, словно орден висит амулет от злых духов, такой громоздкий (видимо, чтобы даже своим видом отпугивать незваных гостей). Десятки юбок спутавшихся между собой образуют облако летящих тканей, вокруг старых сухих ног. Руки, увенчанные кольцами неспешно перебирают карты, разложенные на столе, а губы шепчут неясные слова. Женщина без собственной судьбы вершит судьбы других людей.
***
А вот молодая девушка идет по кладбищу, летящей походкой огибает могилы и смотрит на посетителей этого загадочного места, в котором видна увядшая жизнь. В черном длинном плаще, с бледной кожей, она не понимает, почему ей так тепло и хорошо на душе, так словно она обрела второй дом. Идет, не смотря на могилы, не смотря на людей, не смотря на небо, видя лишь теплую землю. Идет не зная куда, но не разу не споткнувшись, ведь она так хорошо знает каждый уголок этой обители смерти. Идет и останавливается перед церковью, это единственное место, куда ей запрещено входить. В газах её светится вопрос: «Ну, от чего церковь стоящая прямо рядом, а то и в центре кладбища считается святым местом, а кладбище отвратительным страшным местом? В чем тут секрет? Ведь покойников отпевают в церкви при иконах, а, зарывая в землю, потом боятся их, страшатся их, и стараются обойти как можно дальше? Почему? Ведь она должны быть чистыми, может, они могут даже помочь как-то живым?» Так она стоит и стоит, а время летит для неё незаметно, да и зачем ей время, ведь она уже вечна, она давно уже мертва.
И тут слышен голос разгневанного служителя церкви обращающегося к скорбящей матери просящей как-то помочь ей обрести снова сына : «Да оставьте вы мертвых мертвым. – с мольбой в голосе просит он – ведь мы живы, а она уже ушли в мир иной, примите это как дать, и живите с миром».
«Почему?» - удивляется девушка, разворачивается и идет прочь от церкви… туда в даль кладбища, к таким же как она.
***
А вот молодой человек бросает огромный букет роз к ногам девушки с взглядом тигрицы. Падает сам перед ней на колени, целует её тонкую ручку, затянутую в черную перчатку. Выражает свое восхищение и просит позволить сопровождать в театр. Она же лишь холодно смотрит на него, отдергивает руку и наступая острой шпилькой каблука на пышный бутон красной розы уходит, проходит мимо оставляя в воздухе запах резких духов. Молодой человек так и остается стоять на коленях, обхватив руками голову.
***
А здесь, в этом уголке воображения приведение с подсвечником в руках проносится по залам и коридорам старого замка, за окном слышны звуки разыгравшей грозы, раскаты грома заставляют дребезжать стекла, ветер, задувающий во все щели колышет силуэт приведения и пламя трех свечей, оставляющих после себя тонкие струйки дыма.
Проплывает мимо тронного зала в центре, которого восседает скелет с короной на голове, и усмехается тому, что некому согнать его с этого места.
В следующей зале Пандора сидит, глядя на свою шкатулку, и борясь со своим любопытством.
А вот и сама госпожа Смерть с косой в окружении черепов, пляшет в вихре безумия.
А в окоченевшем сердце хозяина замка стынет пламя жизни. В его комнату бьётся с улицы черная ветка, просится в дом где, как она надеется тепло, но не спеши малолетка, в окна чужие стучаться, в эти окна тебе чужие. Ведь ты же не знаешь, что здесь за мгновение счастья платят веками черствой жизни.
***
Воображение истекает, уже остаются лишь дерзкие очертания сюжетов, без мелких деталей, их так много, но они такие прозрачные, что за всеми просто не угнаться. Они словно спрятаны в самых темных комнатах твоего сознания, и пока ты не найдешь нужные ключи к нужным комнатам и не откроешь их в нужном порядке, не получится целостного, настоящего, достойного внимания произведения.
Вот так и сидишь темными вечерами, при свете свечей или же слепящей настольной лампы, или же едешь в метро и смотришь на людей, а может, стоишь на набережной… и копаешься в темных углах своего воображения или памяти, кому как угодно. Но ведь главное что именно в этих темных углах спрятаны самые главные сокровища нашего сознания…………