Г.И.Ганзбург
Пушкинистика, музыковедение и либреттология
Если просмотреть собиравшиеся годами на книжной полке труды музыкальной пушкинианы, мы увидим, что к этой области относятся специально лишь немногочисленные книги и статьи музыковедов, но зато — многие и многие сочинения композиторов. Есть среди них такие, что сродни стихам Пушкина — музыкальные тексты нерукотворной художественной точности. В их числе — сильнейшие русские оперы, начиная от «Руслана и Людмилы» М.И.Глинки и включая «Русалку» и «Каменного гостя» А.С.Даргомыжского, «Бориса Годунова» М.П.Мусоргского, «Евгения Онегина», «Мазепу», «Пиковую даму» П.И.Чайковского, «Моцарта и Сальери», «Сказку о царе Салтане» и «Золотого петушка» Н.А.Римского-Корсакова, «Алеко» и «Скупого рыцаря» С.В.Рахманинова, «Мавру» И.Ф.Стравинского... Всё, что написано музыковедами для лучшего понимания этих опер, а также романсов, кантат и произведений других жанров, прикосновенных к пушкинскому слову, — относится одновременно и к пушкинистике, и к музыковедению.
Пушкинистика — наука весьма специфичная, по своей разветвленности и пестроте не знающая аналогов. Стремлением ко всеохватности и некоторыми другими чертами она похожа на богословие. Поскольку в ее объекте изучения — в поэзии Пушкина — как в священном тексте, уже второй век ничего не меняется (и не будет меняться), эта наука жива бесконечным разнообразием толкований и динамична благодаря несхожести интерпретаций изучаемого текста. То же свойственно некоторым отраслям музыковедения.
Согласно Гете, цель науки — сделать природу понятной всем[1] . Применительно к нашей теме это должно звучать так: цель музыковедения — сделать музыку понятной всем, а цель пушкинистики — сделать произведения Пушкина понятными всем. Задача каждой из этих наук многократно усложняется, когда их объектом становится синтетическое произведение, где литературный и музыкальный тексты действуют совместно в составе единой композиции.
Пушкинистика — комплексная наука о Пушкине (и не только наука, но весьма широкая специфическая сфера мысли, где явлены в слове лучшие умственные силы всех племен, знающих по‑русски). Бытует мнение, что комплексность позволяет адекватно изучать связи творчества поэта с музыкальным искусством. Можно услышать даже выражение «музыкальная пушкинистика», против которого приходится решительно возражать, поскольку наука о Пушкине не может быть музыкальной, скульптурной и т. п. Музыкальной бывает пушкиниана (коллекция всего, что имеет отношение к Пушкину), а пушкинистика может быть музыковедческой. Такая область знания существует и представлена многочисленными публикациями. Начиналась музыковедческая пушкинистика столетие назад, когда были напечатаны работы М.М.Иванова «Пушкин в музыке» (Спб., 1899) и С.К.Булича «Пушкин и русская музыка» (СПб., 1900). Впоследствии появилялись всё новые публикации, этапными стали книги: И.Эйгес «Музыка в жизни и творчестве Пушкина» (1937), В.Яковлев «Пушкин и музыка» (1949), А.Глумов «Музыкальный мир Пушкина» (1950).
Однако музыковедческая пушкинистика эффективна лишь до тех пор, пока исследование касается музыки в жизни Пушкина и высказываний Пушкина о музыкальном искусстве.
Но что произойдет, когда стихи непосредственно соприкоснутся с музыкой? Может и ничего не произойти (если органичное их соединение не удалось), а может случиться нечто, принципиально подобное термоядерному синтезу — с выходом энергии неотвратимой проникающей силы. Понимание того, что именно происходит с пушкинским текстом при соединении его с мелодией и другими элементами музыкальной ткани, требует применения не филологического и не музыковедческого, а специального аналитического аппарата, которым располагает особая научная дисциплина — либреттология.
Что такое либреттология?
Либреттология — наука о словесном компоненте музыкального произведения[2] .
Основной термин этой дисциплины — либретто — трактуется расширительно. Либретто (итал.: книжечка) традиционно принято понимать как текст оперы, оперетты или сценарий балета. Реже обозначают этим термином текст оратории, в единичных случаях — текст музыкальных произведений иных жанров. Например, Т.Н.Ливанова с осторожностью применяла этот термин по отношению к пассионам И.С.Баха (заключая при этом слово «либретто» в кавычки)[3] . Л.Г.Ковнацкая тот же термин употребила для обозначения литературной основы вокального цикла. Она пишет: «Пирс [...] составил оригинальное «либретто» вокального цикла на стихи и пословицы Блейка»[4].
Как видим, практика словоупотребления такова, что первоначальный смысл термина либретто (словесный текст оперы) имеет тенденцию к расширению. Такое расширение логически оправдано, поскольку позволяет обозначать общим термином все вокальные тексты независимо от жанра, относя их, тем самым, к одному классу явлений. В дальнейшем изложении мы будем иметь в виду под термином либретто — всякий литературный (словесный) текст, который во взаимодействии с музыкой образует художественное целое. Сюда относятся словесные тексты опер, оперетт, мюзиклов, ораторий, кантат, хоров, романсов, песен, вокальных циклов, мелодекламаций. Иными словами, либретто — вербальный компонент синтетического литературно-музыкального произведения.
Выделение либреттологии в особую дисциплину обусловлено тем, что между музыковедческими науками, с одной стороны, и филологическими, с другой, образовалась как бы «ничейная» зона: музыковеды считают специальное изучение проблем, связанных с либретто, компетенцией филологов, а филологи — компетенцией музыковедов. Те и другие бросают на эту область «косые взгляды» со стороны то музыковедения, то литературоведения. И подобно изображению у края объектива, наблюдаемая ими картина искажается. Если же направить и сфокусировать научный «объектив» прямо на эту область искусства, то увиденное окажется существенно иным.
В центре внимания либреттологии — не слово и не музыка, а пограничье между ними, зона прилегания, взаимосцепления, взаимопроникновения. При таком подходе исследователь занимается одновременно и интонацией, мелодией, гармонией, полифонией (то есть всем тем, что изучает музыковедение), и фонетикой, синтаксисом, стихосложением, строфикой (то есть многими из тех аспектов, которые изучает филология).
Пушкинский текст в составе музыкального произведения любого жанра должен рассматриваться как либретто. Это означает, что в определенных случаях пушкинистика и либреттология являются смежными науками.
Как соотносятся либреттология и пушкинистика? По объему знаний эти дисциплины сопоставлять сложно. Либреттология — наука молодая, она лишь после 1976 года стала обретать самостоятельный статус. Пушкинистике — около полутора столетий, сложились специальные научные институты, отделы, кафедры, есть множество специалистов, изданы тысячи книг и статей. Казалось бы, пушкинистика старше и мощнее либреттологии. Но это не совсем так. Взаимодействие слова и музыки стали изучать задолго до рождения А.С.Пушкина, накоплено море литературы по этой проблематике. С такой точки зрения, существовавшая долгое время de facto (до обретения самостоятельного статуса), либреттология намного старше и мощнее пушкинистики.
Выбор изучаемых либреттологией объектов не совпадает полностью ни с музыковедческим, ни с литературоведческим. Творчество каждого композитора интересует либреттологию в той степени, в какой музыка этого композитора связана со словом. Центральные фигуры для либреттологии — те композиторы, в чьем наследии синтетические жанры составляют ядро, а второстепенные — те, в чьем наследии эти жанры образуют периферию. Например, Ф.Шуберт и Ф.Шопен — фигуры в музыкальном процессе равновеликие, но для либреттологии Шуберт — фигура первой величины, а Шопен — не первой.
Так же избирательно либреттология относится и к литераторам. Творчеством того или иного писателя либреттология интересуется в той степени, в какой тексты этого писателя работают (или могут работать) в составе синтетических литературно-музыкальных произведений. Понятно, что поэзия Пушкина — один из самых значительных объектов внимания либреттологии.
Пушкинистика дает либреттологии необходимый материал: знания, добытые при анализе пушкинских текстов. В свою очередь, либреттология может давать пушкинистике такие знания об этих текстах и такие их интерпретации, которые иными методами не могут быть получены. Такой взаимообмен данными естественно делает либреттологию и пушкинистику смежными науками.
Существует и определенная типологическая схожесть между этими областями знания. Филология — комплекс наук, в число которых входит пушкинистика. Сама же пушкинистика — комплексная наука, оперирующая инструментарием разных наук. То же самое можно сказать и о либреттологии: музыкознание как комплекс наук включает ее в свой состав, сама же либреттология — комплексная наука.
Предмет изучения — смысл
Исследование текста с позиций либреттологии бывает необходимым для понимания смысловой структуры синтетического литературно-музыкального произведения. Смысл — истинно либреттологический объект, поскольку возникает «на стыке» слова и музыки как их общий элемент. Словесный текст (либретто) и музыка — два смыслообразующих фактора, а смысл целого создается как результат их сложного взаимодействия. В определенных случаях собственно музыкальный компонент произведения не поддается пониманию отдельно от осмысления вербального компонента. (В предельно категоричной форме эту истину сформулировал Роберт Шуман: «Музыкальный звук есть вообще перевоплощенное слово».[5] В другом высказывании он дал понять, что музыка «как бы пребывает между речью и мыслью»[6].) Этим можно объяснить, почему иногда анализ музыкального компонента синтетического произведения приближает исследователя к осознанию смысла словесно-поэтической составляющей.
Таким образом, мы в своих рассуждениях подошли к самому захватывающему (и загадочному) моменту во взаимодействии искусств: к таинству возникновения смысла «на стыке» словесного и музыкального творчества. Настоящая статья посвящена исследованию сложного случая взаимодействия поэзии и музыки — в романсе А.С.Даргомыжского «Бог помочь вам!..» на стихи А.С.Пушкина.
Продолжение (анализ стихотворения Пушкина) см.:
http://www.proza.ru:8004/2004/02/28-06
[1] См.: Свасьян К.А. Философское мировоззрение Гёте.- Ереван, 1983.- С. 7.
[2] См.: Г.И.Ганзбург. О либреттологии //Советская музыка [M.].-1990.-№2.-С.78-79.; Е.Д.Мышкис, Г.И.Ганзбург. Об одном способе самостоятельного изучения иноязычных либретто (структура учебного пособия) //Особенности преподавания иностранных языков в вузах искусств. Сборник научных трудов.-Л., Изд. ЛОЛГК, 1990.-С.135-141.; Г.И.Ганзбург. Либреттология и специальные аспекты изучения вокальных произведений Ф.Шуберта и Р.Шумана //Шуберт и шубертианство. Сборник материалов научного музыковедческого симпозиума. - Харьков, 1994.- С.83-90.; Г.И.Ганзбург. Шубертоведение и либреттология //Франц Шуберт: К 200-летию со дня рождения: Материалы Международной научной конференции.- М.: Прест, 1997.-С. 111-115; Пушкинистика и либреттология //Вісник Харківського університету № 449. Серія Філологія. Пушкін наприкінці ХХ століття. - Харків, 1999. - С. 261-266.
[3] Т.Ливанова. Музыкальная драматургия Баха и ее исторические связи. - М., 1980. - С. 167.
[4] Л.Ковнацкая. Бенджамин Бриттен. - М., 1974. - С. 322.
[5] Цит. по: Житомирский Д.В. Роберт Шуман: Очерк жизни и творчества. - М., 1964. - С. 119.
[6] Там же. - С. 351.