Булка

               
Челноки  возвращались  из  Польши  домой,  свои  родные   горы.  Они  все – члены  тургруппы,  были  либо  близкими,  либо  дальними  родственниками,  что-то  вроде  кланового  подряда,   и  – как  правило  занимали  один  самолёт.  На  этот  раз  с  самолётом  вышла  накладка – их  рейс  был, оказывается,  дополнительным, его  отменили.  Деньги  за  билеты  с  грехом  пополам  вернули -  и  всё,  делайте  теперь, что  хотите.  Билетов  на  нужный  рейс  в  кассах  оказалось  всего  два  и  то -  через  неделю.  Руководитель  пошёл  по  кабинетам,  предупредив  родственников,  что  если  повезёт,  и   удастся  «найти»  самолёт  -  надо  будет  «скинуться». Ну, об  этом  даже и  предупреждать  не  надо  было – все  были  готовы, вопрос  был  только  в  том,  как  к  этой  готовности  отнесутся  польские  начальники.
      Вскоре  руководитель  вернулся  с  поляком  в  форме,  начальником  смены,  который, вроде,   мог  бы  пойти  навстречу  застрявшим  на  неопределённым  срок кавказским  туристам    при  одном  условии.  Все  согласно  закивали  головами, многие  уже  вытаскивали  деньги.
- Мне  -  женщину  на  пять  минут.  И  через  полчаса  вы   все – в  самолёте.
Поляк  сказал  это  по-русски, -  распад   СССР  только  усилил  распространение  русского  языка  по  всему  миру,  -  не  понять  его  было  невозможно.  Все  его  прекрасно  поняли  и  вошли  в  состояние  столбняка.
Поляк  невозмутимо  оглядел  всех  и  добавил:
-  Я  -  в  своём  кабинете.  Поторопитесь,  если  моё  условие  вам  подходит.  Если  нет – больше  меня  не  беспокойте.
 И  ушёл.
   Все   молча  переглянулись.  Незамужние  и  замужние  покраснели. А  пара  разбитных   разведёнок  раздражённо  пожали  плечами – если  бы  тайно, на  ушко  бы  намекнули, чтобы  никто  не  слышал, ещё  можно  было   бы  -  ради  общего  дела.  А  так  демонстративно  взять  и  пойти  в  кабинет – нет  уж.   И  тут,  к  руководителю  подошла  Булка:
- Где  кабинет?
Руководитель  открыл  рот   и  часто-часто  заморгал:
- А - а - ы,  в  каком  смысле?   
- Где  этот  поляк  сидит, которому  женщина  нужна?
Её  звали  Булкой, потому  что   её  полное  коричневое  лицо «украшали»  бородавки, совсем  как   коричневую  корочку  булки   чёрненькие  изюминки,  всплывшие  в  результате  запекания  на  поверхность.  Она  была  «уже  в  возрасте»,  очень  полная  внизу. Купленные  плащи  и  пальто  всегда  укорачивались  почти  наполовину  и  никогда  не  застёгивались  на  последнюю  пуговицу.  Булка  обожала  дешёвый  парфюм  со  сладким  запахом, который  вместе  с  её  природным  ароматом  создавали  невыносимую  ауру. 
   Руководитель  безнадёжно  вздохнул  и,  махнув  рукой,  удалился  с  ней.  Оставшиеся  старательно  делали  вид, что  ничего  особенного  не  произошло. Всех  мучил  один  и  тот  же  вопрос,  а  что  если  поляк,  совершенно  справедливо,  воспримет  визит  Булки  как  издевательство  и  посадит  их  всех  за  оскорбление  должностного  лица  при  исполнении  служебных  обязанностей. Через  15  минут  пришёл  руководитель  с  милой  секретаршей  польского  начальника, которая  у  всех  собрала  паспорта.   Через  полчаса  их  всех  пригласили  на  посадку. Поляк  оказался  человеком  слова.  Сказал,  через  полчаса  будете  в  самолёте –  и  слово  своё  сдержал.
     И  тут  появилась, наконец, Булка.
- Где  мои  вещи? – зычным  голосом спросила  она.
- Вот,  вот,  мы  всё  принесли, - засуетился  руководитель.
 Она  прошла  вперёд, рассекая  небольшую  очередь  родственников  как  нос  корабля   воду.  Мужчины  трусцой  подбежали  за  ней  с  её  чемоданами,  услужливо  выкладывая  их  на  ленту  транспортёра.  В  самолёт  Булка  тоже  вошла  первая,    рядом  с  ней  тут  же  заняли  места  мужчины, чуть не  устроив  потасовку  между  собой.  Женщины  устроились  в  хвосте,  боясь  даже взглядом  выказать  своё  неудовольствие  покинувшими  их  мужчинами,  сгрудившимися  вокруг  Булки  в  тёплую  компанию.
Все они  старались  её  рассмешить, шутили, соперничая  друг  с  другом.
- Эй, Фира, где  ты  там, -  вдруг  раздался  властный   зов  Булки.
-Фира, Фира,  зовёт  тебя, зовёт, -  пронеслось  по  салону.
- Да, я  здесь, - Фира  даже  попыталась  встать  с  места, совсем  как  школьница.
- У  тебя,  я  знаю, обжора  ты  эдакая,  всегда  есть  что-нибудь  вкусненькое.  Давай  сюда.
По  салону  в  направлении  Булки  поплыли  коробки  с  печеньями,  конфеты,  журналы.
Фира  переглянулась  с  сестрой:
- Слушай, как  ты  думаешь, а  что  она  там  с  поляком  делала?  Неужели...
- Да нет, конечно. Он  такой  симпатичный  мужик, европеец...
- Ой,  а они, между  прочим,  такие извращенцы, - обернулась  с  сидения  спереди  одна  из  разведённых.
- Ну  извращенец  не  в  отношение  же  запаха.  Ещё  не  описывались  извращенцы, которым  нравились  бы  вонючки.
- Ты  не  знаешь, - высокомерно  вставила   другая  разведёнка, -  в  момент  экстаза  запахи  не  воспринимаются.
- Ну  всё  равно, - упорствовала  Фира, - за  пять  минут  ничего  не  успеть.  И  нечего  тут  из  себя  корчить,  тоже  мне,  раскомандовалась.
- Ну, иногда  и  за  две  минуты   укладываются, - тяжело  вздохнула  замужняя  женщина  с  сидения  сзади, - как  бы  там  ни  было,  делала  она что-то  или  не  делала, но мы -  в  самолёте,  и  это – факт.  Теперь  она – героиня. Подождите, когда  приедем,  посмотрите, как  она  будет  попрекать  и  напоминать.  До  конца  жизни  будем  у  неё  в  должниках.
- А  ты  с  ней   поругалась,  -  набросилась  на  сестру  Фира, - теперь  все  будут  говорить, что ты – скандалистка.
- А  про  неё  будут  говорить, что  она -  проститутка.
- Дура, проститутка – это  комплимент. Мужики  в  очередь  уже  выстроились, сама  посмотри.  А  вот  скандалистка – это  пятно.  Никто  на  тебя  смотреть  даже  не  захочет.    Так  и  останешься  старой  девой.
  У  несчастной,  так  неосмотрительно   поругавшейся  с  Булкой,  засосало  под  ложечкой.  Она  вдруг  с  ужасом  припомнила, что  еле-еле  наметившийся  жених   был  четвероюродным  племянником  двоюродной  бабушки  Булки – по  кавказским  меркам, довольно  близкий  родственник.  У  неё  по  щекам  покатились  тихие  слезинки,  а  по  салону  торжествующе  громыхал   смех  Булки.
 
От  автора:  в  основе  повествования   -  реальные  факты. Если  кто-то  и  усмотрит  параллель  с  «Пышкой»  Мопассана,  то  это  потому, что  история  повторяется  один  раз  в  виде  трагедии,  а  другой  раз  в  виде  фарса.