Наша несчастная студия приказала долго жить. Последний диск мы записали полгода назад: подвернулся один провинциальный бард. За его счет, конечно. К концу года опустились аж до того, что стали рассылать спам, вида:
«Организация презентаций, праздничных концертов, пикников, юбилеев, по Вашему заказу от скромной корпоративной вечеринки до супершоу с участием звезд первой величины. Кэтеринг».
Здесь особенно мило это последнее слово.
Гендиректор всех нас собрал, извинился, все было по-человечески. Теперь будет заниматься пищевыми добавками, а помещения использовать под склад. Предложил мне стать менеджером.
Нет уж, спасибо. И шоуменства с меня тоже хватит. Займусь чем-нибудь другим. Для начала напишу кулинарную книгу. Или какой-нибудь триллер. На «Ленфильм» звали, в бригаду для сериала. И так далее. В Питере давно не был. Песенки по гроб жизни обрыдли. Но только с полгода вообще отдохну, поваляю дурака, вволю попью красного вина, пока не кончатся деньги.
Главное, что меня не выгнали с позором: за пьянство, наркоту или соблазнение пианисток. Все произошло спокойно и естественно, не революционно, а эволюционно, как завещал великий Леннон.
Гм! Вот интересно... Этот Word утверждает, что слово «великий» ни с чем не согласуется. Но, если исправить «Леннон» на «Ленин», то он успокаивается. Обучен, стало быть.
(Я имел в виду песню Леннона «Revolution». Которой как раз «evolution» противопоставляется...)
Вот и все. Теперь ясно, что больше никогда в своей жизни я не увижу тебя. Милая моя пианистка. Еще оставалась надежда, что мы опять будем с тобой делать какой-то «проект», сочинять очередную песенку... А теперь все кончено. Никакого пересечения между нами. Никогда. Разве что только, случайно встретить тебя на улице.