От автора. Я люблю своих героев за то, что они очень искренние люди. Они расскажут о себе сами, и вы, надеюсь, тоже полюбите их. Вначале они представятся вам, а затем мы с вами откроем их письма и странички из дневника.
АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ : Мне сорок пять лет, я - физик, научный работник. Женат, семья дружная, трое детей. Много приятелей и родственников. Одно время мой дом стал приютом для Ксении, студентки-первокурсницы. Ксению, или попросту Сеню, или ласково - Ксюшу, я знаю давно, ещё девочкой. С её родителями мы дружим домами, живут они недалеко от Москвы, и поездки туда в село Стрешнево всегда были для меня праздником!
Тон нашей дружбе задавала Софья, мать Ксении. Эта невысокая, полная, красивая брюнетка, всегда энергичная и весёлая, обаяла и держала в своей власти нас всех. Она приходилась троюродной сестрой моей жене Маше. Будучи женщиной весьма практичной, Софья понимала, что дать своим девочкам образование в Москве - дело весьма нужное. И вот в июне девяносто второго Сеня появилась в нашей квартире - сначала сдавала экзамены в Тимирязевскую академию, а потом начала учёбу.
Софья была решительно против того, чтобы Сеня сразу после школы поселилась в общежитии. Сама Софья закончила ту же Тимирязевку и прожила все пять студенческих лет в общежитии; кроме того, подрабатывала секретарём-машинисткой в деканате. Потому, видимо, и оберегала Сеню, которая характером была не столь бойкая, как она.
Теперь о письмах. Не мог ожидать от себя такой глупости - писать письма юной девушке, живущей в моём доме, не отправляя их, а засовывая поглубже на дно ящика стола - но вот они, я листаю их и они снова бередят мою душу. Почему они жгут мне глаза ультрафиолетовым блеском своих слов, словно электросварка, увлажняя их? Больше вопросов, чем ответов...
КСЕНИЯ: На квартиру тёти Маши и дяди Саши я переехала окончательно в августе, когда меня зачислили. У них такая великолепная квартира с окнами на Главный ботанический сад, и метро рядом. Мне всегда у них жутко нравилось, а теперь я просто счастлива, что мама всё так устроила. В общежитии у девчонок я бываю, но мне там не нравится.
Мы с Мариной (это дочь тёти Маши, мы с ней одногодки) делили комнату на двоих, и нам не было тесно. Только когда я занималась, мне приходилось подставлять к кровати передвижной столик, но всё равно было нормально. Правда, мешала их младшая дочь Алёнка: она забиралась мне на спину и дурачилась. Приходилось с нею "воевать", потому что она не понимала, что у меня зачёт. Есть ещё их сын Андрей. Он-то не мешал, а наоборот мы с ним дружны. Ему четырнадцать лет, но он такой умный и воспитанный джентльмен и "ходячая энциклопедия", с ним интересно было. Он то сидел за своим маленьким компьютером, то готовил уроки, то читал, то помогал отцу - они всё что-то пилили, красили, благоустраивали. Когда сильно стучали, я просила их быть потише.
Тётя Маша... с ней у меня как-то не сложились отношения. Она то слишком старалась для меня, будто я в гостях, то требовала сделать то-то и то-то по дому, когда мне не с руки. И с дядь Сашей она как-то... надоели они друг другу за двадцать лет, что ли? С Мариной тоже иногда бывали осложнения. Вообще-то она общительная, но иногда находит на неё что-то, сердится из-за пустяка, и мы ссоримся.
ДядьСашу я люблю с детства. Он часто приезжал к нам, иногда с семьёй, иногда один, привозил что-нибудь интересное, рассказывал. И в Москве ходил с нами в цирк. У меня как-то получалось, что я иногда будто разговариваю с дядьСашей, особенно вечерами перед сном. Он такой же интересный и хороший как папа, и когда они вместе строили баню, всё у них так здорово получалось, но всё же сильно от него отличается: культурный, говорит складно. Типичный москвич, как у нас говорят. А у нас в Стрешневе часто бывала такая скука, что хотелось сбежать куда-нибудь.
С восьмого класса я стала вести дневник. Есть там такие странички, которые посвящала дядь Саше, вроде как с письмами к нему обращалась. Но я никому эти странички не показывала. Они у меня лежат отдельно, под клеёнкой обложки. И никому их не покажу. Я тогда как бы лучшей частью своей души обращалась к дядь Саше, а это со стороны может показаться смешным. Когда я их перечитываю, мне как-то и страшновато и приятно, - будто тает что-то в груди...