Ночью, лежа на кровати, я смотрела в окно. Я видела только грязно-рыжее, рыхлое городское небо. Оно казалось каким-то ненастоящим, бутафорским. Не хотелось верить, что наше небо может быть таким. С улицы раздавался мучительный гул, серая смесь звуков, издаваемых поездами на железной дороге и машинами на бессонной окружной. Гул то усиливается, то ослабевает, но никогда не исчезает. Он усиливал тягостное впечатление от этой ночи. Болезненная, безнадежная ночь слабой размокшей зимы. Небо распухло, и слышно, как падают капли.
Вдруг, где-то посреди этого дряблого рыжего неба показался край чистой золотистой луны. Через некоторое время она появилась целиком, и мимо ее ослепительного круга быстро проплывали маленькие облачка. Небо ожило. За окном упала большая звонкая капля. Луна странно смотрелась на этом нездоровом небе. Как улыбка, на лице больного, предвещающая выздоровление.
Но вот луна затянулась рыжей пухлой мутью и уже трудно найти место, где она только что была. Снова за окном тяжело повис грязный влажный воздух. Странно, но уже небо не пугает своей болезненной безнадежностью. Хочется верить, что луна обязательно еще появится. И будут яркие звезды, настоящее черное небо, темные пики елей и чистый воздух.