(продолжение. Начало см. часть 1)
Глава 6. Буратино-коммерсант
Рано поутру Буратино встал с тяжелой головой. Идея куда-то тащиться спозаранку казалась ему теперь полным бредом, но Папа Карлсон продолжал настаивать на своем. Пришлось подчиниться. Максимум, что удалось выцыганить Буратино – это старый потрепанный справочник врача-нарколога, который Карлсон в свое время за каким-то хреном попятил, находясь на излечении в ЛТП. Других книг в этом доме не водилось, впрочем, даже упомянутый справочник так и не был прочитан Карлсоном – судя по тому образу жизни, который он вел. А вот страничек в нем здорово поубавилось – бумага в справочнике была мягкая, немелованная…
- Вот тебе пока заместо азбуки. Видишь, какие буквы! Там, правда, кое-где нерусские попадаются, но ты на них не смотри…
Буратино угрюмо брел по дороге в школу и даже не смотрел по сторонам. Его абсолютно не привлекали «Марсы», «Сникерсы» и прочая дребедень из поддельного шоколада, в изобилии выставленная в окошках многочисленных киосков. Душа отчаянно просила холодного пива, но денег у Буратино в любом случае не было ни копья и он, скрепя сердце, брел мимо.
Улицу переходил слепой старикан, пенсионер союзного значения Василий Иванович Полосухин. Слепого вполне можно было попытаться обшмонать на предмет бабок, но Буратино удержался от соблазна, вовремя заметив пасущегося неподалеку мента... Внезапно неподалеку заиграла веселая музыка. Это стало для Буратино последней каплей.
- Ну ее в баню, эту школу! Какое может быть учение без опохмелки?
И он стремглав рванул в сторону, откуда доносились звуки музыки. Там, в Парке Культуры и Отдыха, на берегу захламленного болота, бывшего некогда красивым прудом с пляжем и лодочной станцией, возвышался цветастый балаган, украшенный поблекшими от времени полотнищами со звездами и полумесяцами. Над балаганом, подпрыгивая от собственной мощи, бодро хрипели четыре громкоговорителя.
У входа в балаган стояла большая толпа, среди которой явно преобладали дети школьного возраста. Некоторые из них мирно курили в тени деревьев, кое-кто жадно отхлебывал пиво прямо из горлышка бутылки.
- Ого, сколько прогульщиков! – довольно усмехнулся Буратино, - Ну, раз пошла такая пьянка, то мне в ликбезе точно делать нечего!
Он подошел к одному из мальчиков, который, развернув козырьком назад линялую бейсболку, самозабвенно играл горниста на бутылке «Клинского».
- Извини, друг, такие дела… - осторожно дернул Буратино мальчугана за рукав, - Понимаешь, мы сами не местные… приехали на лечение, бабки все сперли, трубы горят, поправиться нечем… Субсидируй на бутылочку пивка, а?
Мальчик поперхнулся пеной.
- Щас! Разбежался!
Буратино понял, что на халяву ему здесь рассчитывать не приходится.
- Вопрос номер два. Что за тусовка?
- Кукольный театр из Азербайджана приехал. Последняя гастроль. Крутая эротика, говорят!
- Ну? И почем билеты?
- По полтиннику.
Буратино погрустнел.
- Что-то дорого больно… А детям скидки есть?
- Какие, на хрен скидки?! Дети туда вообще не допускаются!
- А чего ж тогда они все тут стоят? – недоуменно спросил Буратино, кивая на толпу детей у входа.
- Так по взрослому билету они кого хошь пустят!
В конечном итоге ясно было одно – надо срочно добывать полтинник.
- Слушай, брат! – Буратино снова дернул мальчика за рукав, - Купи у меня штаны! Всего 50 рублей, как другу предлагаю!
- Вот эту бэушную рубаху – за 50 рублей?! – презрительно засмеялся мальчик, - Ищи дурака!
- О кей! Тогда возьми мой хорошенький колпачок! Чистая шерсть!
- Отвали, фарца малолетняя! На хрен мне твоя пидорка усралась?!
Мальчика можно было понять – отслюнявить подозрительному незнакомцу полста целковых за сомнительной свежести шерстяной носок было бы верхом расточительности! Без особой надежды на успех Буратино выставил на продажу последний лот.
- Пацан… Чисто как другу… Уникальное издание. Бери, не пожалеешь!
При виде справочника врача-нарколога в глазах мальчика появилось некоторое любопытство.
- А там картинки есть?
- До фига! – подтвердил Буратино, - Черти, глюки всякие… Прикольно!
- Ну-ка, ну-ка… - с интересом принялся листать мальчик пожелтевшие страницы, - Надо же! С чего только, оказывается, не торчат! Попробовать, что ли… Сколько просишь?
- За полсотни отдам! И кружку пива!
- Так там же половины страниц нету!
- Поэтому и отдаю за полцены! – не уступал Буратино, - Один черт, дешевле нигде не сыщешь!
- Ладно, держи, кровопийца! – мальчик нехотя протянул Буратино деньги и плеснул ему из своей бутылки в одноразовый стаканчик, - Будет с тебя и этого… Приятного просмотра!
Торопливо утерев пивную пену ото рта, Буратино стремглав метнулся в кассу.
- Дайте-ка мне билет в первый ряд! – сказал он толстой чернявой тетке с усами, сидящей в окошке, - Чтоб все видно было!
Глава 7. Шоу
В зрительном зале было не продохнуть от табачного дыма. Трезвых среди публики было мало. Впрочем, для Буратино, сроду не бывавшего в увеселительных заведениях, это было нормально.
Разобрать смысл действия, разворачивавшегося на сцене, ему с непривычки было сложно, но к концу первого акта Буратино начал постепенно въезжать в смысл происходящего. Суть пьесы заключался в том, что какие-то разбитные кукольные девицы в черных масках, отпуская непристойные намеки и внаглую демонстрируя застиранное исподнее, пытались сбить с пути истинного некоего морально устойчивого молодого человека в белом по имени Петя. Вместо того, чтобы нормально подмять под себя хотя бы одну из них, мудаковатый Петя, который из-за своей бледности и неимоверной худобы больше смахивал на покойника, чем на живого человека, лишь слабо отбрыкивался и занудно ныл о своей нетрадиционной ориентации и праве человека на свободный выбор. Тогда, очевидно, чтобы вправить ему мозги, на сцене появился какой-то размалеванный хмырь в нелепом клетчатом трико. Отрекомендовавшись почтеннейшей публике «гражданином Арлекиным, ловеласом и жизнелюбом», хмырь засучил рукава, и принялась нещадно бить горемычного Петю прямо по натертой мелом морде, злобно приговаривая:
- Получай, пидор! Вот тебе!
Зал ревел от восторга. Буратино в недоумении заглянул в программку. Пьеса и впрямь называлась: «Мальчик с голубыми наклонностями или тридцать три подзатыльника» Причем, по замыслу автора, являлась комедией...
- Отстой, но прикольно! – хмыкнул Буратино, - Поглядим, что там у них дальше будет?
И тут случилось неожиданное. Подойдя к краю сцены, Арлекин как-то странно посмотрел на сидящих в первом ряду зрителей и вдруг заорал во все горло:
- Глядите-ка! Этот кадр тоже из наших! Гадом буду!
Петя и сонм скабрезных девиц в масках тоже уставились на Буратино. Тот смущенно заулыбался, не зная, радоваться ему или, наоборот, делать отсюда ноги.
- Как звать-то тебя, друг?
- Дык, эта… Буратины мы… - почему-то на крепостной манер, ответствовал Буратино, смиренно комкая в руках шерстяной колпак.
- Из Бурятии, что ли? Вроде не похож!
- Да нет, тутошние мы…
- А ну-ка, лезь к нам на сцену!
Неловко цепляясь за доски кургузыми конечностями, Буратино взобрался на сцену. Его тут же обступили куклы, добрая половина которых в представлении была даже не занята. Все кинулись обнимать, целовать и щипать Буратино. Причем ущипнуть норовили все больше ниже пояса…
- Наш человек! – радостно вопил жизнелюб Арлекин, - Ого-го! Мужик!
- Какой хорошенький! – льнули к нему полуодетые кукольные барышни.
- Что вы делаете сегодня вечером, юноша? – игриво интересовался подозрительного вида горбатый бородач в колпаке.
Зрители были растроганы. Одна беременная женщина даже прослезилась. Какой-то пожарный плакал навзрыд. Только пацаны на задних рядах были недовольны и топали ногами:
- Хорош лизаться! Когда делом заниматься начнете?
Услышав весь этот шум, из-за кулис высунулась такая кошмарная образина, что все тут же в ужасе заткнулись. Густая нечесаная борода этого страшного человека волочилась по полу, черные косматые брови срослись на переносице, полный золотых зубов рот лязгал при каждом шаге… В руке он держал кочергу.
Это был директор и бессменный художественный руководитель кукольного театра, народный артист республики, лауреат Ленинской премии за заслуги перед Отечеством IV сорта Ядулла Юсуфович Насруллаев. Впрочем, поскольку фамилия Ядуллы Юсуфовича до известной степени оскорбляла ухо русскоязычного зрителя, все предпочитали звать его не иначе как Кара-Босс, что в переводе с этнического басурманского наречия означало «Черный Властелин». Директору это льстило.
- Га-га-га! Гу-гу-гу! – заревел Кара-Босс, злобно оглядывая притихшую в ужасе толпу актеров, - Что за бардак в моем театре?! Почему посторонние на сцене?!!
Куклы попытались спрятать Буратино за свои спины, но Кара-Босс ловко выудил его оттуда двумя пальцами и поставил перед собой.
- Так это ты, чурка недоделанная, помешал представлению моей гениальной комедии?!!
- От чурки и слышу! – обиженно огрызнулся Буратино.
О, лучше бы он этого не делал… От возмущения Ядулла Юсуфович на какое-то время даже забыл русский язык. Когда же поток грязных ругательств на языке родных гор у него тоже иссяк, он схватил Буратино за первую же подвернувшуюся под руку выпуклость и потащил его за кулисы, злобно приговаривая:
- У-у-у, мерзкий выкидыш саксаула… Сейчас ты узнаешь, кто из нас чурка, клянусь Аллахом!
Арлекин и Петя упали на колени, умоляя директора на делать скоропалительных выводов в отношении их нового приятеля. Но Кара-Босс пригрозил актерам кочергой:
- За работу, сволочи! Я вам покажу, как на сцене профсоюзные собрания устраивать!
Глава 8. Кара-Босс
Войдя в свой кабинет и втащив туда же упирающегося Буратино, Кара-Босс запер дверь изнутри, чтобы Буратино не смог удрать, и злобно уставился на возмутителя спокойствия. Тот стоял перед ним навытяжку, начиная смутно догадываться, что основной причиной его нынешнего незавидного положения послужила невоздержанность на язык. Поэтому на полувопрос-полуутверждение Кара-Босса: «Ну что, гад деревянный, допрыгался?!» он на всякий случай предпочел не отвечать вовсе. Его здорово смущал потрескивающий в углу кабинета камин...
- Ты что, шайтанье отродье! – снова рявкнул на Буратино багровый от ярости Кара-Босс, замахиваясь кочергой, - Язык проглотил?
Буратино сообразил, что опять не угадал с тактикой.
- Никак нет, херр гауптман!!! – поспешно выпалил он первое, что пришло ему на ум.
Кара-Босс тупо уставился на него и вдруг принялся остервенело шуровать кочергой в камине.
- Хер? Я?!! Ну все… Хана тебе, сын доски и гвоздедера!
Вдруг его глаза налились кровью, нос, затем все лицо собрались поперечными морщинами. Через секунду раздался оглушительный протяжный звук и кабинет директора наполнился подозрительным запахом…
- Я дико извиняюсь, - рискнул подать голос Баратино, - Но на вашем месте я бы уволил сантехника…
Его реплика потонула в звуках еще одного залпа. В комнате было уже не продохнуть, однако багровое лицо Ядуллы Юсуфовича сохраняло напряженное выражение. Буратино заподозрил неладное.
- Простите, нельзя ли…
Кара-Босс потряс воздух очередным выстрелом из кормового орудия.
- Бедный я, несчастный, - заныл Буратино, с тоской поглядывая на задраенную форточку, - никому меня не жалко!
- Перестань реветь! – рявкнул Кара-Босс, снова собирая морду в кукиш, - Ты мне мешаешь!
- Ага, вам помешаешь…
- Это все вчерашнее! – пожаловался Кара-Босс, - Из-за таких, как ты, даже свинину себе на ужин как следует зажарить не успеваешь! И пиво подсунули прокисшее…
- Безобразие! – поддакнул Буратино, - Куда только смотрит ваша жена?
Вопреки ожиданиям, на этот раз Кара-Босс выпустил тихую задумчивую струю.
- У меня никогда не было жены! - с горечью сообщил он, - Это трагедия всей моей жизни…
«Кажется, старик начинает добреть! - подумал Буратино, - Надо его разжалобить!»
- Тоже мне, трагедия! – заявил он, - У меня вот, например, не то, что жены – мамы сроду не было! Так я вообще одними солеными огурцами питаюсь…
- Как это - одними огурцами? – удивился директор театра, - У вас что в доме - кушать больше нечего?
- Выходит, что так… - пожал плечами Буратино, - Честно говоря, никакой другой жратвы лично я в доме моего папаши не наблюдал. Увидал разок, правда, банку китайской тушенки, хотел схватить, да хрен на рыло! Только пробил ее насквозь, не скажу, чем…
- Должно быть, это было непросто! – удивился Кара-Босс, - Банка-то железная!
- То-то и оно, что не железная! На картонке нарисованной оказалась…
Кара-Босс несколько оживился.
- Тушенка китайская была, говоришь?
- Ну, да…
- Марки «Великая стена»?
- Вроде бы, так…
В глазах Ядуллы Юсуфовича запрыгали чертики.
- Где? Где ты видел нарисованную банку тушенки?!
- В каморке моего папы, Карлсона.
- Твой отец – Карлсон? – Кара-Босс взмахнул руками, борода его разлетелась, - Ага! Так значит это в каморке старого Карлсона находится…
Тут он, видимо, чтобы не проговориться о чем-то, на всякий случай запихнул себе бороду в рот.
- Знаете, - сказал Буратино, - Если вас интересует наша жилплощадь, то вы должны поторопиться. Папашу за неуплату того гляди выкинут на улицу!
Кара-Босс выплюнул бороду.
- И-и-и! – замахал он руками, - Даже не думай об этом! Скажи своему папе, чтобы он пару дней не умирал и, главное, никуда не съезжал! А чтобы он смог погасить долги по квартплате – вот, держи!
И он протянул Буратино несколько скомканных бумажек.
- Что это?
- Баксы! Лучшие деньги в мире! А теперь ступай домой и отдай их Карлсону.
- Диди мадлоба, батоно Кара-Босс! Доставлю по назначению! У меня – как в Форт-Ноксе!
Буратино сунул баксы в карман штанов и, расшаркиваясь, поспешил покинуть провонявшийся директорский кабинет.
- Кстати, если тебе нужна работа…- неслось ему вслед, - то у нас острая нехватка актеров на мужские роли второго плана. А у тебя, я вижу, есть данные!
В коридоре ему повстречались Петя сотоварищи, только что отыгравшие спектакль; при этом лицо Пети украшали наспех припудренные фингалы. На радостях куклы принялись снова обнимать, целовать, толкать, щипать и хватать Буратино за разные места, после чего скопом потащили его в кукольную спальню, но Буратино решил, что это будет уже слишком… Вежливо, но непреклонно отлепив от себя потные ладони Пети, он отвел того в уголок, где популярно объяснил ему свои воззрения на сущность мужской дружбы. Петя несколько опечалился, но высказал надежду, что поработав в их труппе какое-то время, Буратино изменит свои отсталые взгляды на более прогрессивные. Буратино сказал, что только крайняя нужда может толкнуть его начать карьеру труженика подмостков под началом свирепого Ядуллы. Впрочем, учитывая его нынешнее положение, это можно было истолковать и как желание приступить к репетициям хоть с завтрашнего дня…
На расспросы же, как ему удалось избежать участи стать топливом для камина, Буратино лишь хитро подмигивал и шепотом говорил куклам:
- А хрен его знает!
Глава 9. Василий Никодимыч и Элис Фокс
Выйдя из театра, Буратино пересчитал валюту. Бумажек было столько, сколько пальцев на руке – пять.
- Ух, и нажремся сегодня! – подумал Буратино и вприпрыжку побежал домой.
Когда балаган кукольного театра скрылся за деревьями, он едва не столкнулся с оборванным небритым стариком, уныло бредущим по пыльной дорожке парка.
- Куда прешь! – проворчал нищий, в упор глядя на Буратино через круглые стекла темных очков, - Не видишь – слепой идет?!
Это был известный в городе бомж и профессиональный нищий Василий Никодимович Полосухин, доводившийся своему тезке и однофамильцу, пенсионеру союзного значения Василию Ивановичу Полосухину, дальним родственником по линии тети. Буратино хотел было пройти мимо, но Василий Никодимович цепко ухватил его за руку.
- Подай слепому дедушке денежку! – приказным тоном сказал он Буратино, дыша ему в лицо водочным перегаром, - Дедушка себе покушать купит!
- Хрен тебе! – морща нос, ответил Буратино и брезгливо вырвал свою руку из чесоточных лап Никодимыча, - Сам свой опохмел субсидируй! Что я тебе – касса взаимопомощи?
Но отвязаться от прилипчивого нищего было не так просто.
- А куда это ты идешь, добренький Буратино? – очевидно, решив отказаться от тактики кавалерийского наскока, заискивающе спросил нищий.
- А тебе не один хрен? – сухо бросил Буратино, ускоряя шаг.
Слепой бодро семенил рядом, иногда из приличия постукивая по асфальту белой тростью.
- А что ты собираешься делать со своими денежками?
- Какими денежками?
- А с теми, которые ты минуту назад в карман положил…
Для слепого этот нищий был чертовски осведомлен!
- Сначала пивка для рывка! – с вызовом ответил Буратино, - Потом нормальный прикид себе оформлю. А остальную фанеру папаше вручу, пускай тоже прибарахлится. А то ходит, как обсос…
Подобные планы окончательно убедили Полосухина в кредитоспособности клиента.
- А кто твой папа, богатенький Буратино?
- Карлсон. Есть подозрение, что ты с ним знаком…
Щербатый рот Полосухина расплылся в улыбке.
- Как же, как же! Так у него, оказывается, и детишки имеются? Хе-хе! Может, у тебя, Буратино, и мама есть?
- Нет, с этим глухо…
- Ну, а он-то как? Здоров?
- Здоров-то здоров, только квасит без просыху… Последнюю телогрейку с себя надысь пропил!
Полосухин сокрушенно покачал головой.
- Ай-яй-яй! Это не есть гут! И такому человеку ты намерен дать возможность распоряжаться своими кровными сбережениями?
- У тебя есть другие варианты? – заколебался Буратино.
- Слушай, Буратино! – неожиданно предложил Василий Никодимыч, - А давай, пойдем к тете Элис!
- Элис? – переспросил Буратино, - А кто такая Элис?
- О! – закатил глаза Полосухин, - Элис Фокс – моя давняя хорошая знакомая!
- Вот это-то меня и смущает…
- Что ты! Она добрейшей души женщина! Почти не пьет, разве что самую малость... Геморрой и простатит лечит. Она могла бы быть тебе заместо матери!
- Знаете, - с сомнением покачал головой Буратино, - вообще-то, геморрой меня пока не мучает. И потом, мне и с папашей-то, я считаю, не шибко повезло, так что если и мамочка окажется того же разбору, то мне тогда вообще лучше сразу в петлю!
- Уверяю тебя, тетя Элис – птица совершенно другого полета… А вот, кстати и она!
У Буратино отвисла челюсть. Навстречу им, небрежно дымя сигареткой «Virginia Slims» и кокетливо вихляя крутыми бедрами, двигалась потрясающей красоты огненно-рыжая деваха в приталенной цигейковой шубке и черных колготках сеточкой! Невольно засмотревшись на ее торчащие из-под шубки худые длинные ноги, Буратино не сразу сообразил, что на самом деле под видом молодой девицы скрывалась изрядно заштукатуренная зрелая дама, которой ломился минимум четвертый десяток. Да и шубейка ее при ближайшем рассмотрении также оказалась здорово траченной молью… Глаза старика Никодимыча блудливо загорелись.
- Привет, моя радость!
- Привет, мой гадкий старичок! – на колючей щеке Никодимыча незамедлительно появился отпечаток густо накрашенных губ, - Что, клиента привел?
- Нет. Он еще несовершеннолетний.
Рыжая шмара оценивающе взглянула на деревянного человечка.
- Ты уверен? А то инструмент у него – хоть куда…
- Элис, у хлопчика на кармане столько фанеры, что тебе с ним неделю кувыркаться придется! – торопливо шепнул ей на ухо Полосухин, - Тут посерьезнее дело…
- Вот как? Ну, тогда хоть познакомь меня с молодым человеком!
- Буратино. Сын Папы Карлсона.
Рыжая удивленно вскинула бровки.
- Так старикашка Карлсон, оказывается, был все-таки в состоянии строгать детей? Странно, лет десять назад у меня сложилось совершенно иное впечатление…
- А это – тетя Элис! Я тебе про нее рассказывал.
«Ничего себе, мамочка! – пробормотал про себя Буратино, не сводя глаз с глубокого выреза кофточки, выглядывавшего из-под распахнувшейся шубки, - Такую я бы и сам не прочь зажать где-нибудь в теплом месте…» Вслух он, правда, выразился, несколько деликатнее.
- Интересный цвет у помады… Сами подбирали?
- Сама!
- Ага! Небось, какая-нибудь дура выкинула, а ты – тут как тут! – заржал довольный своей шуткой Буратино, - Взяла и подобрала!
Лицо Элис вспыхнуло под слоем штукатурки.
- Богатенький Буратино шутит! – взял ее под локоток Василий Никодимыч, - А твое дело – не обращать внимание на детские шалости и быть с ним поласковее! Тем более, что в данном случае он абсолютно прав…
Рыжая Элис изобразила жалкое подобие улыбки.
- Так то лучше! Теперь о деле. У нашего юного друга проблемы…
- Избыток наличности ты называешь проблемой?! – с умилением посмотрела на Буратино Элис.
- Нет, - ответил за него Полосухин, - Хотя это временное недоразумение, в сущности, нам и предстоит со временем устранить… Проблема его в том, что у него отец – алкоголик!
- Можно подумать, мой папаша – председатель общества трезвости! – пожала плечами Элис.
- Так вот, нашему другу Буратино срочно требуется помочь надежно и выгодно вложить энную сумму в иностранной валюте! Не то старый алкаш Карлсон их как пить дать пропьет…
- А так их пропьет старый алкаш Полосухин! – шепнула на ухо бомжу Элис.
Сладкая парочка довольно заржала.
- Надеюсь, ты не собираешься отдавать денежки своему папаше? – сладким голосом запела рыжая лахудра.
- Вообще-то у меня была мысль поделиться с предком, но теперь уже прямо и не знаю… - замялся Буратино, нащупывая в кармане баксы.
- Ну, это действительно дурацкая идея! – рассмеялась Элис.
- О-хо-хо! Нашел, с кем делиться! – веселился вместе с ней Василий Никодимыч.
- Тебе, детка надо срочно нести денежки в банк! – назидательно подняла наманикюренный пальчик мадемуазель Фокс.
- Да не в какой-нибудь, а в хороший! – в тон ей наседал на Буратино старик Полосухин, - Хочешь, чтобы у тебя денег стало в десять раз больше?
- Хочу, - честно признался Буратино, - А как это делается?
- Проще простого. Пойдем с нами!
- Куда?
- В Страну Непуганых Идиотов.
Буратино почесал репу. Перспектива пешего похода хрен знает куда его не слишком прельщала.
- Знаете, ребята… Прикольно с вами, конечно, но я, пожалуй, домой пойду!
Элис Фокс разочарованно закатила глаза.
- Пожалуйста, мы тебя за веревку не тянем! Тем хуже для тебя!
- Тем хуже для тебя! – поддакнул старик Никодимыч.
- Ты сам себе враг! – сказала Элис.
- Ты сам себе враг! – проворчал Полосухин.
- Мы славно бы порезвились! – подмигнула Элис, как бы невзначай демонстрируя Буратино кокетливый разрез на своей и без того коротенькой юбчонке.
- Мы славно бы… - начал было Никодимыч, но вовремя осекся.
- А потом твои баксы превратились бы в кучу денег!
Буратино остановился и разинул рот.
- Врешь!
- Ну что ты, деточка! – проворковала Элис, - Ты ведь такой милашка, да еще с таким…
- Да нет, я насчет баксов!
- А… Насчет баксов я тебе сейчас объясню! В Стране Непуганых Идиотов живет волшебник по имени Сергей Навроде…
- Добрый?
- Добрее некуда! Так вот, у волшебника Навроде есть волшебная стеклянная банка. Если сунуть в нее твои баксы, закопать ее в полночь в чистом поле между помойкой и кладбищем, сказать три раза: «М! М! М!», а потом на все это дело как следует помочиться, то наутро вырастет волшебный печатный станок. А там уж печатай бабки, сколько душе угодно… Причем в любой валюте!
Буратино даже подпрыгнул.
- Гонишь!!!
- Ты мне что, не веришь?! – оскорблено захлопала накладными ресницами Элис.
- Побожись!
- Бля буду!!!
Полосухин, надувая щеки и брызгая слюной, поспешно отвернулся. Его сотрясало что-то похожее на судороги.
- Ну ладно, хрен с вами, - сказал Буратино, - Ведите меня в вашу Идиотскую страну, или как ее там…
Полосухин тут же перестал ржать и, приняв горделивую позу, погладил Буратино по голове.
- Вот это другое дело! Слышу речи не мальчика, но мужа!
Элис, в свою очередь, чмокнула Буратино в нос. Вслед за этим на деревянного уродца обрушился целый поток незаслуженных дифирамбов:
- Сразу видно умного человека!
- С таким сыном наш Папа Карлсон не пропадет!!
- Да он просто Лившиц и Греф в одном флаконе!!!
Голова Буратино окончательно закружилась от похвал. Он уже готов был идти с Полосухиным и Элис хоть на край света.
- Одного понять не могу! – сказал он, когда они уже вышли за пределы города, - Если вы такие умные – чего же вы такие бедные?
Глава 10. Харчевня «Банда четырех»
Темп троицы был невысоким. Очевидно, Страна Непуганых Идиотов располагалась где-то поблизости.
- Жрать охота! – сказал вдруг Василий Никодимыч, - Слушай, Буратино! Как насчет спрыснуть знакомство?
Сбоку от дороги стояла забегаловка с плоской крышей и стилизованной под иероглифы вывеской над входом: «Банда четырех».
- Неправильно снятое похмелье приводит к запою! – отрезал Буратино, на всякий случай ощупывая в кармане смятые купюры.
Он и сам не прочь был бы выпить кружечку пивка, но угощать за свой счет всю ораву в его планы не входило.
- Что, жаба давит? Ну, хоть корочкой хлеба-то угостить человека можно?!
- И правда, Буратиночка, – вступила в разговор Элис, - что ты себя ведешь, как чурбан деревянный? Где твое благородство?
Буратино дрогнул. Все трое ввалились в кафешку. В нос шибанул аромат жареной селедки и подгоревшей рисовой каши…
- Эй, шеф! – крикнул Буратино плешивому узкоглазому метрдотелю, лениво протирающему стаканы за стойкой, - Три корочки хлеба! Цигель!
- «Трех корочек» нет, однако… - расплылся в улыбке узкоглазый, - «Кириешки» будете?
- Тащи! – махнул рукой Буратино.
- Ну, есьли вы больсе нисего не хотите…
- А разве тут еще какой-то чифан имеется? – неожиданно встрял в беседу бомж Никодимыч.
Глаза хозяина округлились.
- Конесьна, конесьна… - подобострастно засуетился он, - Будите ситати меню?
- По-китайски не шпрехаем! – сказал Никодимыч, - Ты нам так скажи!
Когда хозяин дошел до жареных опарышей и тухлых яиц под острым соусом, бедняжке Элис чуть не стало плохо.
- Не надо нам вашей маоистской экзотики! – решительно заявил Буратино, - Почем у вас огурцы соленые? Хорошо, дайте два!
- Богатенький остроумненький Буратино шутит! – подмигнул опешившему хозяину Полосухин, - Знаешь, что, Цзэ Дун? Дай-ка нам с девушкой что-нибудь вкусненькое, но без закидонов…
Сошлись на двух порциях фирменного блюда «Кости старого императора» для друзей Буратино (хозяин предусмотрительно не стал сообщать, из чего оно готовилось) и литровой бутылке рисовой водки «Маотай» на всех. Сам Буратино мрачно давился огурцами… «Кости императора» Полосухин и Элис слопали натурально вместе с костями. Животы у них надулись, морды залоснились, а с Элис начала обсыпаться штукатурка.
- Ну, на посошок – и двинем дальше! – удовлетворенно икнул Василий Никодимыч, - А то уже что-то темнеть начинает…
Буратино, крякнув, осушил стопку.
- Разбавляют, сволочи… Гадом буду, нету там сорока оборотов!
- Да ладно вам, мальчики! – сказала Элис, - По-моему, здесь очень мило!
- Мило будет, когда этот хунвэйбин счет притаранит! – проворчал Буратино, - Вот будет хохма, если бабок не хватит!
- На этот счет не волнуйся! – успокоил его бомж, - С твоими капиталами можно хоть в «Метрополь» заваливаться…
- А вот поглядим, - пробурчал Буратино, угрюмо глядя на суетящегося возле кассы китайца.
Его вдруг начало клонить в сон. «Хреновая водяра! - подумал он, - Наша – лучше!» И отрубился… Развязка наступила внезапно. Кто-то тряс его за плечи.
- Покусали? – интересовался хозяин, наклонившись над сонным Буратино, - А мы узе закрываемся!
- А? Что? – оглянулся по сторонам тот, - Где все?
- Васи друзия? Усли! Сиказали читобы вы, сяо Буратино, скорее безали по дороге к лесу!
- Вот деятели! Ладно, хрен с ними…
Буратино уже направился было к дверям, но хозяин встал у него на пути.
- А за ужина кто платить будет?!
- Блин! А сколько?
- Счет, позалуйста!
Буратино осоловело уставился в поданную ему бумажку.
- Это что, в юанях?!
Хозяин кивнул.
- Слушай, друг… Я что-то не въехал… В баксах это сколько будет?
- Ноу проблем! – хозяин тут же что-то настучал на своем китайском калькуляторе и сунул его под нос Буратино.
- Ни хрена себе! – поежился Буратино, - Знаешь, друг, я сейчас не при фанере, но завтра…
Улыбка сползла с лица плешивого метрдотеля.
- Ли! Сянь! Нянь!
Из подсобки тут же выскочили еще три китайца. В руках они нервно теребили бамбуковые нунчаки…
- Теперь я понимаю, почему это заведение называется «Банда четырех»! - буркнул Буратино, поднимая руки, - Ладно, ваша взяла!
Он торопливо сунул ближайшему китайцу одну из долларовых бумажек и, пока тот ее разглядывал, ловко скользнул мимо него за дверь...
- Эй! Тута мало! – запоздало неслось ему вслед.
- Зато вас тута больно много! – огрызался на ходу Буратино, отчаянно сверкая пятками, - Понаехало, понимаешь...
Глава 11. Гоп-стоп
Отдышавшись и оглядевшись по сторонам, Буратино с удивлением обнаружил, что уже почти стемнело. Вокруг него стеной вставали высокие деревья, навевая чувство ностальгии, однако его новых друзей нигде не было видно.
- Если это не лес, то я – Папа Карлсон! – ворчал Буратино, - Ну, и где тогда их черти носят?
Буратино устало присел на пенек, решив отдохнуть немного, а потом, если никто так и не появится, первой же попуткой вернуться обратно в город, где по возможности стрясти с этих халявщиков все, что с них причитается. Однако дальнейшие события начали развиваться в совсем уж непредсказуемом ключе…
За спиной Буратино раздался треск сучьев.
- Явились, не запылились! – воскликнул Буратино и обернулся.
Сквозь придорожные кусты к нему ломились двое, оба – в надетых на голову мешках, свисающих чуть ли не до самых колен. На Василия Никодимыча и рыжую оторву Элис эти странные фигуры походили разве что ростом.
- Эй, висельники! – окликнул их Буратино, ощущая неприятный холодок в спине, - Что, уже Хэллоуин наступил?
Путаясь в мешках, незнакомцы бросились на Буратино. В темноте мелькнуло лезвие ножа…
- Где твои деньги? – рычал один, злобно зыркая на Буратино через прорези в мешковине, - А ну, живо!
- Деньги, маленький паршивец! – неприятным, каким-то бабьим, фальцетом визжал другой, беспорядочно шаря тонкими пальцами по телу деревянного пленника, - Черт… Опять мне ничего не видно!
Мешок на его голове и впрямь съехал набок, отчего дырки для глаз обнаруживались где-то в районе левого уха. Из-за этого вид у разбойника был довольно комичный, но Буратино было не до смеха. Выкладывать оставшуюся наличность ни с того, ни с сего, да еще неведомо кому, было до слез обидно!
- Полегче, ребята! Щекотно! – стуча зубами, обратился Буратино к грабителям, - К вашему сведению, сейчас сюда должны нарисоваться мои крутые кореша…
- Эй, дедушка! – взвизгнул «безглазый» грабитель, тщетно пытаясь поправить мешок на голове, - А ну, сними-ка с него стружку! Больно много разговаривает…
В бок Буратино уперлось широкое тупое лезвие. Тем временем тонкие пальчики уже подбирались к заветному карманчику. Буратино решил, что пора начинать действовать. Причем внезапно.
- У-е-е!!! – взвыл первый гопник, потрясая укушенной волосатой рукой. Тонкие пальцы второго поймали пустоту… В это время Буратино во все лопатки улепетывал по узкой тропинке вглубь леса. За его спиной неслась ругань и взаимные упреки:
- Вперед, коза драная!
- Ага! Сам бы на каблуках по лесу побегал!
Пожалуй, у Буратино были все шансы уйти от погони, но внезапно лесная чаща на его пути расступилась, и путь ему преградило озерцо шириной метров пятьдесят. В нерешительности он застыл на месте. Потом, подумав, побежал вдоль топкого берега налево. Вдруг сучья затрещали, и наперерез ему выскочил один из гопников. Тут же второй возник у него за спиной.
- Ну все! Попался, урод деревянный! – истерично завизжал он и бросился на Буратино, но, зацепившись ногой за торчащий из земли корень, бесформенным кулем рухнул в грязь прямо перед своей опешившей жертвой. При этом деревянный человечек готов был поклясться, что успел разглядеть на ногах незадачливого уркагана женские колготки!
Подивившись и отступив на шаг, Буратино едва не налетел на первого бандита. В руке у того снова неприятно поблескивало перо.
- Деньги! Деньги давай! – поставленным голосом профессионального нищего принялся занудствовать он, поигрывая ножом.
- Хрен вам! – ругнулся Буратино и… бросился в воду.
Плавать он не умел, однако материал, из которого он был изготовлен, не позволял ему пойти ко дну. Беспорядочно шлепая по воде руками и ногами, Буратино медленно, но верно удалялся от берега… Грабители разочарованно взвыли.
- Стой, сволочь!
Но Буратино и не думал останавливаться. Лишь доплыв до середины озерка он позволил себе немного передохнуть. Его преследователи тем временем ожесточенно ругались на берегу, безуспешно пытаясь загнать друг дружку в воду… Убедившись, что ему больше ничего не угрожает, Буратино выкрикнул в темноту пару язвительных оскорблений и вскоре благополучно высадился на противоположном берегу. Уже скрывшись в окружающих озеро кустах, он вдруг хлопнул себя по лбу.
- Блин! А как же мои баксы?
Дрожащими от волнения руками он расстегнул кармашек своих импровизированных штанов. Так и есть! Купюры совершенно размокли. Буратино схватился за голову.
- Ох, е мое! Как же это я так лоханулся? - убивался он, - Что же я теперь в банку-то класть буду?
И тут вдруг ему в голову пришла спасительная мысль.
- А что, если их просто высушить?
Он осторожно расправил на коленке расползающиеся в руках кусочки зеленоватой бумаги и аккуратно развесил их на ветках. На соседнем дереве он развесил сушиться свою промокшую до нитки одежду. Так он провел около получаса, периодически ощупывая сохнущее имущество и совершая короткие пробежки, чтобы не замерзнуть голым в ночном лесу. Во время одной из таких пробежек ему вдруг показалось, что кто-то идет ему навстречу. Приглядевшись, он и вправду различил в неверном свете луны две темные фигуры, бредущие вдоль берега.
- Т-с-с… - прошипела одна из них, - Ты слышал? Как ты думаешь, это он?
- А кто же еще? Попался, голубчик!
Фигуры решительно двинулись в лес прямо на Буратино.
«Кажется, пора делать ноги!» - подумал Буратино, торопливо натягивая на себя так и не высохшие до конца штаны и колпак. К сожалению, снять с ветки баксы он уже не успевал…
- Вот он!!!
Буратино понял, что его заметили, и бросился наутек. За ним, с треском ломая ветки, рванулись его преследователи… После непродолжительной гонки Буратино выскочил на небольшую красивую лужайку. Посреди красивой лужайки стоял маленький, освещенный луной домик в четыре окошка. На натянутых возле крыльца веревках сушилось дамское белье.
- Караул, убивают! – завопил Буратино, колотясь в дверь руками и ногами.
В окошко высунулся педерастического вида молодой человек с неумело припудренным угреватым носом. Голову его украшал парик немыслимого голубого оттенка, а лицо было так размалевано, что в темноте молодой человек и впрямь здорово смахивал на бабу – впрочем, довольно страшную. Глаза у него были закрыты.
- Кто там? – зевая, поинтересовался он.
- Спокойно, Маша, я – Дубровский! – выдохнул Буратино, - Можно у вас водички попить? А то так жрать хочется, что аж переночевать негде…
- Я не Маша, я – Мальвин! – кокетливо сообщил молодой человек, не размыкая глаз.
Терпение ночного гостя начало лопаться.
- Эй, хозяин, открывай! – что есть силы, заорал ему Буратино, - Тут за мной банда уркаганов гонится! Они меня пришьют!!!
- Ах, какая чушь! – сказал молодой человек, зевая во весь рот, - Оставьте меня в покое! Я хочу спать…
Он сонно потянулся и скрылся в окошке. «Кранты! - подумал Буратино, - Кажется, вписки не будет!» И тут же, получив удар дубиной по голове, мешком свалился в траву…
Продолжение следует...