Осень 2002
Как всегда светлым, тёплым, летним вечером по тихой деревенской дорожке шёл Евгений Миров, смуглый, со строгими чертами лица, 19-летний юноша. В жизни Жени был переломный момент: в детстве он был очень разговорчив, никогда не помнил где и что сказал.
Однажды из-за него, как он думал, пострадал человек. В один солнечный день к Жене подошли незнакомые мужчины и спросили:
--Мальчик, ты не видел мужчину из 47-ой квартиры?
--Дядю Лёву, что-ли? Видел. Он почему-то сегодня очень спешил на дачу.
На следующий день уже говорили об убийстве соседа. Женя не знал, что его знакомый, добрый дядя Лёва, был замешан в бандитских кругах, и убили его за долги. Долго Женя себя винил. Вскоре его было не узнать: тихий, молчаливый, вечно страдающий. Теперь прежде чем что-то сказать, он несколько раз обдумает свои слова.
Уверенно шагая, он шёл в сторону дома своей новой знакомой – Люды. Он знал, что человек, характер которого ему не нравится, не может быть ему близок. Под эту категорию Люда Камнева не только не попадала, но и близко к ней не подходила. Вскоре Женя понял, что Люда дорога ему не только как друг, но и как интересный собеседник. Когда он первый раз увидел эту невысокую девушку с приятной внешностью, которая была старше его на три года, ему показалось, что она была ему знакома, как сестра, как близкий друг, как человек, с которым прожил большую часть жизни, как собственная мать. В первую их встречу, когда их познакомили, кроме традиционного обмена приветами, они не сказали друг другу ни слова. Но потом сдружились.
Женю Люда встретила широкой улыбкой, именно той улыбкой, с которой встречает обычно своих родителей, свою бабушку или своего собственного мужа, с которым, кстати, был знаком Евгений. Толя не ревновал Евгения, хотя сам работал в городе, и Люда была на даче одна. Он знал Женю слишком хорошо, чтобы подумать о нём, и тем более о своей ангельской жёнушке что-нибудь плохое. Люда любила Женю, любила как друга. Она попросила подождать пару минут, пока оденется: весь день она сидела дома и смотрела телевизор, и, когда пришёл Женя, выбежала в лёгкой блузке, а ночи в это лето были на редкость холодными. Они прошлись по тропинке до леса и всё время разговаривали, как будто ни о чём, а когда возвращались к деревне, уже выпали прохладные капли росы. Такие прогулки они совершали уже в течение месяца, и всё время философствовали. Сегодня на обратном пути речь зашла о счастье. Они остались поговорить подольше, чем обычно и сели на скамейку возле дома Люды. Когда Женя услышал, что Люда рассуждает о счастье, он, обычно занимавший пассивную роль в разговоре, весь запылал желанием высказаться:
--Счастье – это когда у тебя всё есть и больше ничего не надо! – уверенно говорил Евгений.
--А как же мечта? – возразила Люда, -- как же без мечты? Без мечты ты превратишься в дикое животное, неспособное ни к чему стремиться!
--Счастье – это когда у тебя всё есть, а значит и мечта тоже.
--Если у тебя есть мечта, значит, у тебя есть какое-то желание, что противоречит твоим словам.
--Да, в нашей жизни много противоречий и это одно из них. ответил Женя, пытаясь закрыть тему.
--Так что же, по-твоему, счастье? Снова спросила Люда.
--Счастье – это друзья, настоящие друзья, настоящая, чистая, светлая любовь и деньги.
--Разве счастье невозможно без денег?
--Нет.
--Почему?
--Потому что в современном мире всегда существует зависимость от других людей, которые, как правило, ничего не хотят делать бесплатно. Медицина, обучение, работа, жильё. Деньги правят миром!!! – с ужасом в глазах говорил Евгений.
Если отречься от современного мира, завести своё собственное хозяйство, можно жить в счастье, ни от кого независя.
--Если только так. Но как же твои друзья? Ведь они не могут только по одному твоему желанию тоже отречься?
--Их можно посещать или они будут посещать тебя. – объясняла Люда.
--Тогда ты нарушишь свой нейтралитет. Тем более что редкие встречи не могут являться проявлениями большой дружбы, потому что чем ближе тебе человек, тем чаще ты с ним встречаешься, значит или друзьям, или тебе пришлось бы переселиться.
--Ты прав. Но ведь если они мои друзья, то должны понимать меня, значит, и также думать и они переедут.
--Понимать-то они тебя понимают, но думать будут по-своему.
Их разговор продолжался всю ночь, и разошлись друзья уже под утро.
По дороге домой Миров видел, как ярко светило солнце, жалел весь свет, который пропадал зря