Амальрик
...Огромный черный бык опять нападал. С ревом он несся вперед. Клочья земли отлетали из-под копыт. Бык уже бежал уже совсем близко, налитые кровью глаза и покачивающиеся кончики тяжелых рогов преодолевали последние сантиметры, и монах, наконец, проснулся. Весь в поту, он сидел, тяжело дыша, на кровати, еще не в силах различить реальность и сон. Только потом он понял. Это опять случилось. Черный бык снова нашел его. Глупостью оказалось бегство из родной земли, молитвы и посты, схимничество в отдаленном монастыре. Мир собственных снов продолжал преследовать его. Утром монах пошел к настоятелю, чтобы отпроситься и продолжить свои странствия с целью потерять часть самого себя. Брат Август выслушал его и совершенно неожиданно попросил монаха рассказать о преследующих его снах. Впервые за долгие годы, с таким участием расспрашивали монаха об его проклятие. Давнишняя глупость всплыла в его памяти как вчерашняя. Как заново он переживал её.
Он родился в бедной крестьянской семье, десятым ребенком, хилым и немощным. Родителям он оказался мало нужен. За определенную мзду, они отдали его священникам, справедливо рассчитывая, что у них какое никакое будущее ему обеспеченно. У ворот монастыря родители в последний раз обняли его, еще раз поклонились святым отцам и ушли навсегда из его жизни. Так монах стал на путь, впоследствии приведший его в эту отдаленную обитель. Родители немного просчитались. Болезненность, присущая ему в раннем детстве, позже полностью исчезла, уступив место богатырскому здоровью. С сопутствующим нравом непоседы. Для будущего послушника не лучший характер. Воспитатели, хоть и не отличались особым умом, это увидели. Всеми средствами, которыми их наделил господь бог и собственное разумение, они стремились исправить «упущение». На долгие годы ближайшими спутницами монаха стали зверские порки за малейшее нарушение. Выводы воспитанника не совпадали с надеждами воспитателей. Да и кто же будет сидеть на искалеченной заднице, когда есть совершенно здоровые ноги. Годам к десяти мальчик решил, что образования с него вполне достаточно и впервые совершил побег, смутно надеясь на иную жизнь. А местность простиралась вок-руг темная, закон сюда захаживал редко, и чахлые ростки цивилизации с трудом приживались в редких небольших городках. Где искать и что беглец не имел понятия и, тем не менее, бежал. Просто удивительно, как он не стал добычей волков, или каких-нибудь нелюдей, в изобилии водившихся в окружающих монастырь лесах. По извилистым тропкам, по заброшенным прогалинкам пробирался мальчик. Уже изнемогая, он, наконец, добрался до человеческого жилья и как же велик был его ужас, когда он увидел, кто там живет. Старый священник, тихонько напевая себе под нос, методично мотыжил грядки за своим домом. Беглец уже хотел развернуться и бежать дальше, но темнело, и так хотелось есть. Поэтому он робко, готовый в любую секунду повернуть обратно, вышел из леса.
Утром приехали люди из монастыря и забрали его. Вины старого священника в этом не было. Просто некто в монастыре решил начать поиски отсюда, а также еще в паре мест, справедливо рассуждая, что если мальчика там не окажется, то значит его уже нет и дальше искать бесполезно. Они нашли беглеца, но предыдущий вечер навсегда запомнился их нерадивому воспитаннику и определил всю его будущую жизнь. Старик жил одиноко, что объяснялось не столько его саном, сколько его прошлым. С самой юности он был волшебником, но позже на его пути возникло пророчество, предсказывающее ему стать причиной забвения всего, что любит. И он постригся, сознательно отрекся от своего прошлого, тайно улыбаясь про себя. Ему никогда не нравились тупые фанатики с их догмами. Пусть лучше исчезнут они, чем что-либо другое. Обманывал судьбу - вот чем он занимался с тех самых пор. И пока всё складывалось неплохо, он почти привык к религии, только вот жить ему пришлось одному. Новые соратники не любили его также как и он их, раньше, а неграмотные крестьяне по-прежнему боялись его волшебной силы. Сказывались втихомолку продолжающиеся занятия магией. Потому ему пришлось жить отшельником, а ведь кроме волшебства, у него было еще одно увлечение - он страстно любил живую речь, попросту говоря, старик не мог жить без общения. Когда к нему вышел мальчик из лесу, он, конечно, приютил его, будучи достаточно добрым от природы. Приютив, накормил и оставил ночевать. Но, перед тем как они ушли спать, он, впервые за долгие годы, вдоволь наговорился, и не со своими многочисленными кошками, а с настоящим, понимающим и действительно благодарным слушателем. Под утро, он уже и сам не помнил, что рассказывал, в отличие от мальчика. Тот запомнил все, до единого слова и свято поверил в услышанное. Приехавшие утром монахи забрали беглеца вместе со всеми его новыми идеями, даже и не подозревая об этом. Священнику пришлось уступить их требованиям, он лишь смог пообещать мальчику, что приедет в монастырь и заберет его на воспитание к себе. Но только на следующий день резко испортилась погода, а вместе с бурями пришли и варвары. Они приплыли на своих драконьих судах по реке, в поисках наживы и славы. Никто не знал, как это произошло, но больше старика-священника в этих краях никто не видел. Мальчик убегал еще пару раз, и всегда он приходил сюда, к дому бывшего волшебника. В то время здесь уже жили другие люди и его всякий раз возвращали обратно. Но в его памяти навсегда осталась та магическая ночь и не гасла надежда найти старого сказочника, снова услышать его спокойную речь и услышать его необыкновенные, пропитанные волшебством истории. Особенно ясно ему вспоминалась одна легенда. В любое время дня и ночи он мог дословно пересказать ее. Она снилась ему по ночам, и ему не хотелось просыпаться, ведь сказка таяла, когда приходил день. В этой легенде ему виделся некий свет, избавление от замучивших его старых костоломов-воспитателей, а позже, она дарила ему надежду на помощь в поисках священника-волшебника. Старик рассказал ему эту историю в пояснение собственных похож-дений, а благодарный слушатель запомнил особенно ярко именно её. Называлась она "Легенда о башне Амальрик".
Никто не знает, когда её построили, или когда она появилась. Скорее всего, она была всегда. А почему ей дали имя Амальрик? Этого тоже никто не знал. Скорее всего, она нарекла так себя сама. Потому что она жила своей особой каменной жизнью и возможно поведала об этом своим немногим редким гостям. Но чтобы посетить её, нужно было приложить немало усилий, заручившись перед этим помощью высших сил. Ведь дороги, ведущие в башню Амальрик, постоянно меняются. Они извиваются как змеи и в случае неправедных мыслей идущего по ним, могут завести совсем не туда куда надо, на страшную смерть, или на ещё более худшую жизнь. Тем не менее, люди рискуют и ищут эту таинственную башню. Немало великих правителей и волшебников в прошлом ушли по этим таинственным дорогам к башне и исчезли навсегда. И несмотря ни на что всегда найдутся новые искатели мудрости, которые уйдут вслед за пропавшими. Ведь в башне Амальрик хранятся три книги всего сущего на земле. В первой самой толстой книге записано всё, что может быть на земле, во второй - всё, что существует сейчас, а в третьей, самой тонкой, все, что будет всегда. И первые две книги пред-ставляют для алчных людей огромную ценность. Ведь из них можно узнать обо всем, а если удастся что-нибудь записать, то изменить мир по своему усмотрению.
Несколько неполно рассказал эту легенду старый волшебник. Ведь до него она прошла через сотни людей, каждый из которых изменял и украшал ее по своему вкусу. Но рассказ, как будто сплетенный из лоскутков различных старинных историй, произвел этим только еще большее впечат-ление на неискушенного слушателя. И имя старого волшебника, которого беглец знал всего один вечер, навеки осталось в его памяти тесно связанным с именем башни Амальрик.
Прошло шесть лет. Приближался страшный для упрямого воспитанника день. Скоро он должен был принять постриг. После этого у него не осталось бы даже души, так как она бы перешла во владение Церкви. Поэтому новый побег не стал чем-то невероятным. Но спокойно выехавшие на поиски монахи на этот раз никого не нашли. Была прочитана молитва за упокой души сбежавшего, а после про упрямца забыли. Он же всё это время прятался прямо в монастыре, заранее подготовив несколько укромных мест. Когда улеглась суматоха, он спокойно и не спеша, ушел в большой мир. С единственной целью - найти башню Амальрик. Только она могла дать ему возможность отомстить своим мучителям и найти старого священника-волшебника.
Говорят, удача сопутствует дерзким. Так получилось и с ним. Ничего не зная о своей цели, не представляя где ее искать и что именно его там ожидает, он сумел найти её. Позже он осознал, что вел его злой рок, а вовсе не удача. И вот когда он топтал своими запыленными сандалиями очередную тропинку, за поворотом его ожидала столь желанная башня Амальрик. Когда он увидел её, он обомлел. Громада из черного камня, упиравшаяся своим острым шпилем прямо в пасмур-ное небо. И хотя от башни веяло мертвым холодом камня, он не мог отделаться от ощущения, что и она тоже увидела его. Она бесстрастно изучала его тщедушную фигурку, осмелившуюся встать у её подножия. Беглый послушник почувствовал это и понял, что он, наконец, достиг цели. В мире существовала только одна живая башня, и она возвышалась прямо перед ним. Здесь же возникла первая, никогда не слышанная им ранее подробность. Башню охранял немалых размеров дракон. Ленивым взглядом рептилии он изучал путника, как будто решая, что же с ним сделать - съесть сразу или оставить про запас?
Его везение шло по нарастающей. Дракон просто-напросто проигно-рировал его. Возможно, он и вовсе не охранял башню, а возможно не счел нужным атаковать ничем не примечательного путника в сером монашеском балахоне и решил подождать какого-нибудь героя в блистающих доспехах. Как бы то ни было, а странник прошел в башню Амальрик беспрепятственно. Ветер свистел и пел внутри башни. Но сама башня молчала, игнорируя незваного гостя. Тогда он пошел наверх по бесконечно кружащимся ступенькам. Пошел к трем таинственным книгам, уже смут-но размышляя - а не повернуть ли назад? Но даже очень долгий подъем рано или поздно заканчивается, и вот он, наконец, вошел в святую святых башни, в её сердце. Он находился в зале, где лежали три книги бытия. Огромный зал, после темноты лестницы казавшийся невероятно светлым. Всё оказалось именно так, как он представлял в своих детских мечтах. Посреди бескрайнего мрамора пола пирамидами возвышались три постамента, увенчанные главным сокровищем башни Амальрик - книгами. И больше ничего не было в этом зале, лишь с высоты лился бесстрастный золотистый свет. Робко, неведомо чего стесняясь, подошел странник к постаментам и взглянул вблизи на таинственные книги. Первая, самая толстая была отмечена печатью с головой мертвеца, вторая, средняя по толщине, печатью с головой черного быка, третья, лежавшая выше других и самая тонкая оказалась отмечена печатью дракона. Ни первая, ни последняя книги не интересовали его. Он сразу же схватился за вторую книгу, где отмечено всё что, есть на земле и раскрыл её.
Бесконечные ряды золотых рун, вот что ждало его внутри. В разочаровании он начал бешено перелистывать книгу, пока случайно не дотронулся до одной из рун. И тут же оказался в древнем, заросшем длинными бородатыми мхами лесу. Молодая женщина в непривычном, цветастом сарафане что-то искала меж корней суровых гигантов. Налетел ветер, пробежал по макушкам деревьев, и странник опять очутился в зале с книгами. А ветер налетел в действительности. По всему залу гуляли вихри, бешено закручиваясь, исчезая и появляясь снова. Вот один из них оказался рядом, подхватил незадачливого читателя, но оторвать не смог. Ведь путник обеими руками вцепился в книгу, которую, из-за вмещенных в нее знаний, не смог бы поднять даже вихрь размером с всю башню Амальрик. Затрепетали страницы, побежали пальцы по рунам. В одно мгновение он пережил сотню воплощений, в том числе некоторые настолько непонятные, что он даже не смог их увидеть. Ветер усилился. Безумный вихрь с адской силой пытался оторвать его от книги. В какой-то момент не выдержали страницы. Треснул плотный пергамент. Через мгновение странник уже летел, судорожно сжимая в руках несколько с корнем выдранных страниц. И странное дело. Пока он летел, он видел, как усмехаются печати на двух других книгах, злорад-ствующие ухмылки черепа и дракона и поднимающегося черного быка, на глазах обретающего плоть и форму. Затем его подняло под потолок, ударило и он потерял сознание.
Очнулся он в каком-то тенистом парке. По гравийным дорожкам прогуливались люди с усмешками поглядывающие на подвыпившего монаха. Руки его по-прежнему сжимали вырванные страницы. С изумлением он огляделся вокруг, не понимая, видел ли он сон, или всё происходило в реальности. Он хотел упасть и умереть, но только страницы с золотыми рунами не дали ему успокоиться, забыться. Со стоном, сам не зная зачем ему куда то идти, он поднялся и побрел к выходу в парке. Вслед ему грозно глядела мраморная статуя быка.
Непонятное встретило его почти сразу. У входа двое людей в тогах с тревогой обсуждали исчезновение парковой горгульи, еще днем раннее служившей надежным сторожем. Он не обратил на это внимание. Тогда же он впервые попытался избавиться от страниц. Выброшенные они возвратились к нему вечером. Так начались его скитания, посты и молитвы, ведь он, с неожиданной для себя силой, обратился в веру, которую с детства не любил, позднее приведшую его в монастырь на краю мира к брату Августу. И черный бык всё это время преследовал его по пятам.
- И ты никогда не пытался вернуться снова в башню Амальрик?
- Конечно, пытался. Зачарованные дороги лишь смеялись надо мной, приводя куда угодно, только не к башне. Именно тогда я отказался от своего имени, пытаясь обмануть их, но ничего не вышло.
- А что было начертано на вырванных страницах, что исчезло из нашего мира?
- Сначала я тоже не мог понять, что же произошло, а когда узнал, то был поражен. Ведь из мира исчезло волшебство. Старое пророчество оказалось верно. Волшебник, несмотря на свое отречение, оказался первопричиной его исчезновения.
Наутро безымянный монах покинул монастырь. Он ушел в безлюдную страну, царство непролазных топей и гнилого воздуха. Старый настоятель долго смот-рел ему вслед, размышляя о дорогах ведущих этого человека, о таинственной башне Амальрик и о пророчестве так верно сбывшемся через столько лет после своего появления на свет.