Наблюдатель
В этот предрассветный тихий час туман уже рвался клочьями, прикасался живой росой к прибрежной траве. Река здесь образовывала излучину, упираясь в невысокую, но величественную скалу. Такие скалы местные жители называют камнями и дают им обычно какое-нибудь имя: Высокий, Олений, Красный. Но это был просто - Камень. С незапамятных времен высился он здесь и никто не решался называть его иначе.
Над водой Камень нависал неприступной стеной, но другие склоны его были достаточно пологи, чтобы по ним мог подняться путник без специального снаряжения. Одинокие сосны и бурые, изрядно прореженные осенью кусты позволяли мне видеть, как по узкой, едва приметной тропке вверх пробираются двое.
Впереди лез русоволосый юноша с бледной кожей, которая выдавала в нем городского жителя. Вторым шел проводник. Лицо его было лишено возраста и казалось застывшей маской, которая не желает поддаваться действию времени.
Юноша иногда останавливался, поворачивался к проводнику, что-то возбужденно спрашивал, но даже, не дождавшись ответа, опять продолжал путь. И все же пару раз выслушивал он пространные ответы спутника, кажется все больше уверяясь в чем-то.
Я знал зачем они здесь. Предание манит многих.
Издревле повелось так, что одним из самых сильных желаний людских было желание летать. И не переставали никогда люди рваться в небо, не переставали, потому что летаем мы в наших снах и кажется это нам чем-то родным и далеким одновременно, словно глубоко спрятанное воспоминание.
Предание дарило мечту.
Юноша
Это было чистым везением, что я обнаружил ту рукопись в архиве библиотеки.
Путник, забредший однажды далеко вглубь тайги, встретил древнее племя, которое приютило его на время долгих холодов и вьюг. Замечательные следопыты и охотники, эти люди поведали бережно хранимую легенду о Мечте, как-то не вязавшуюся с простым и грубым бытом племени.
На заре времени были люди свободными, им было известно счастье полета. Это вызвало черную зависть Повелителя Демонов и однажды обрушил он с небес огромный Камень, погубивший многих. Настала долгая, холодная ночь.
Прошло время, тьма отступила, но оказалось, что возможность летать безвозвратно утрачена. Тщетно пытались смельчаки вернуть потерянное. Сотни и тысячи скелетов усеяли Землю в те времена, но все оказалось напрасно.
Торжествовал Повелитель Демонов, однако и он не всесилен. Согласно преданию, когда первые лучи солнца освещают Камень, ненадолго в небе возникает мираж - отзвук тех времен. И человек может увидеть, увидеть и вспомнить, вспомнить и ... полететь.
Я сразу же поверил в предание. Не знаю почему, просто понял вдруг, что все это правда. Не удивился даже, когда в археологическом музее обнаружил древние скрижали с поразительно похожей легендой. Когда происходит событие такого размаха, оно обязательно попадает в сказания различных народов.
В деревне, нанимая проводника, нашел я еще одно подтверждение. Старожилы знали Предание, оказывается оно сохранилось и в наше время в виде изустных сказаний. Я совершенно укрепился в мысли, что сама судьба ведет меня к разгадке древней истории.
Мы были уже на середине пути к вершине. Я обогнал проводника и шел первым - нетерпение не давало покоя, ведь где-то там наверху меня ждет Мечта.
Проводник
Сирены - вот уж кто действительно прославился. В какие только летописи да сказания не попали, и в греческие и даже славянские. А все от недостатка ума и сноровки. Грубо работали, неумело. Сначала радовались дурехи, хвалились. Только в нашем деле слава ни к чему. Как иссяк поток людишек доверчивых - спохватились, заволновались, да только поздно было.
Я работаю тоньше, гораздо тоньше, умнее. От этого зависит моя жизнь. Теперь люди уже не те что раньше, редко попадаются подходящие. Но - попадаются, да и способы есть на то, приемы разные, уловки.
Сначала, конечно, нужно найти жертву. Обычно это молодежь - в возрасте этом жив еще тот огонь, что толкает людей на безрассудные поступки.
Я как кочегар, моя задача - раздуть пламя до нужного уровня. А там людишки сгорают сами. Но это слишком образно, на деле все гораздо проще: подкинешь парочку нужных текстов, подложишь каменные таблички, - глядишь и попалась рыбка. И крепко попалась - не соскользнуть.
При всем при том, главное - чтобы жертва попала в придуманный мир и жила там, не догадываясь, что он ненастоящий. Здесь я - подлинный Мастер. То как история подается, как выстраивается цепочка событий - все это просто завораживает людей, лишает их разума, как пение сирен.
- Вишь как рванул, как рванул-то. Не терпится видать.
Нынешней постановкой я гордился. Парня зацепило крепко, а как жадно впитывал он подготовленные мной россказни деревенских стариков! Все идет к тому, что очень и очень скоро, как бывало уже тысячи раз, острые каменные клыки у подножия скалы окрасятся свежей кровью, а я получу и время и силы для поиска новой жертвы.
Тогда что же так тревожит меня? Что-то такое, что я старательно вычеркнул из памяти? Или мне жаль этого неудачника, этого мечтателя, что так резво стремится к своей смерти?
Наблюдатель
Путники добрались до вершины с первыми, неяркими лучами солнца. Немного поговорив они разделились. Проводник присел в отдалении на небольшой валун и принялся ждать, поглядывая то на восходящее светило, то на юношу, который подошел к самому краю обрыва.
Шло время, юноша все стоял застыв, вглядываясь в даль. Казалось он силится преодолеть некую преграду, увидеть что-то знакомое, только давно забытое.
Мое сердце затопила грусть. Я вспомнил время, когда вот так же, ожидая чуда, смотрел в мир, слушал мир.
Рассвело. Вихры юноши высветились солнечными лучами, сделавшись золотыми, как будто это взметнулся, полыхнул и вырвался, наконец, на свободу огонь его души. Юноша чуть подался вперед, неуверенно замер, но потом, вдруг улыбнувшись чему-то, уже решительно рванулся навстречу солнцу, навстречу мечте.
Проводник только этого и ждал, он сразу же кинулся посмотреть вниз. В совершенно ясном небе вдруг грохнуло, сверкнуло, опять грохнуло и тотчас стихло. А у обрыва с открытым ртом застыл проводник. Юноша вовсе не разбился. Широко раскинув руки, парил он над тихой речушкой, над искрящейся травой, над соснами-великанами, над мрачным Камнем. Утреннее безмолвие взорвалось радостным гвалтом, со всех сторон спешило пернатое племя, чтобы, не дай бог, не пропустить такое.
Столько лет ожидания. Столько лет разочарований. И, наконец, свершилось! Я взлетел к юноше, а на вершине Камня в бессильной злобе металась жалкая фигурка проводника. Он подбирал и швырял в нас камни, ветки, сучья, все, что только можно было поднять и кинуть.
Сколько же лет прошло с того дня, когда вот так же шагнул я с этого Камня? Пожалуй несколько тысячелетий, - а проводник летать так и не научился.