Прощай, Берлин!

Прощай, Берлин!
- Фака, Фака, мать твою, ты спишь, бруда? - кто-то старательно расталкивал меня. Немилосердные толчки наносились в грудь, плечи и живот.
После произнесенной фразы прозвучало еще что-то невнятное, потом же последовал мат на трех европейских языках. Толчки усилились, и я решил прекращать притворяться спящим.
Я продер глаза и увидел нависшего надо мной Олега, который слабо раскачивался в такт летевшему по евро-шоссе автобусу. Посмотрев в окно, я наткнулся лишь на мелькающие из летней темноты огоньки далеких и чужих мне городов.  Темная клетчатая рубашка от Ben Sherman неприятно прилипла к потному телу.
“Fucking европейский сервис, не могут установить нормальный кондиционер”, - подумали мои мозги, судорожно отбиваясь от накатывающего волнами алкогольно-наркотического похмелья: пиво, травка, марки смешанные в один взрывной коктейль за последние дни – как еще до сих пор мои мозги способны работать?
- Я тебя не разбудил? – деланно вежливо спросил Олег, на что я с трудом оторвал правую руку с подлокотника кресла и показал ему средний палец.
- Какого? – прохрипел я, чувствуя, как тяжелый язык прилипает к небу.
- На, - Олег протянул мне что-то, плотно замотанное в целлофан.
Взяв сверток я вопросительно посмотрел на бруду. Видимо, было слишком темно и мой немой вопрос Олег не понял, поэтому, я был вынужден его озвучить.
- What the fuck is it?
- Наши с тобой пирожки с марихуаной, - весело прошептал бруда.
Наверное, он уже успел схавать свою дозу, потому что, с того времени как мы покинули Амстердам, меня уже попустило, бруду же перло по-новому.
- Слушай, хреново так, я не загнусь?
- Дурь дурью выбивают, гы-гы-гы.
Аргумент Олега показался мне веским и я, развернув целлофановый сверток, потрогал указательным пальцем пирожок: тесто было несвежим и сухим.
- Развел нас чертов ниггер, - простонал я, - подсунул дрянь какую-то.
- Нормально, это типа, тесто такой, пе-соч-ное печенье, - бруда опять весело рассмеялся.
- Запить бы, - попросил я, чувствуя, что мой язык окончательно прилипает к ротовой полости, требуя немедленно глотка холодного “Пепси”.
На секунду силуэт Олега исчез и тут же возник вновь, протягивая мне пластиковую литровую бутылку с плещущейся жидкостью.
- “Пепси”?
- “Кока”.
- Тоже неплохо.
- Не умничай, блин, типа, тебе есть разница что пить, мудило.
- В “Пепси” меньше калорий, - изрек я, из последних сил ворочая языком и откупоривая бутылку.
- Куда тебе уже толстеть, - благодушно заржал Олег.
- Закройся, - ответил я и припал распухшими от сна, алкоголя, наркотиков и неправильного образа жизни губами к горлышку.
Изобретенный проклятыми американосами напиток разлился блаженством по телу и я облегченно вздохнул.
- Слюней, блин, напустил, - пошутил я.
Олег весело рассмеялся, что-то сказал мне в ответ и побрел к своему сидению, хватаясь руками за сиденья и нелицеприятно отвечая возмущающимся тем, что их беспокоят, пассажирам.
- Молодой человек, имейте совесть, ходите как слон! – вещал голос какой-то женщины.
- Гы-гы-гы, - издавала в ответ массивная фигура моего бритоголового друга.
Проводив взглядом бруду, я полностью развернул пирожок, тщательно расстелил на коленях целлофан, дабы не обронить ни крошки.
Поломав пирожок на четыре более или менее равных кусочка, я стал по очереди употреблять их, засовывая в рот и запивая из горлышка “Кокой”. Пирожное хоть и было суховато, но имело достаточно неплохой вкус, сладенькое такое. Марихуана? Не знаю, это она напоминала по вкусу корицу, или, все же, она была безвкусна и пирожок действительно был приправлен пряностями? Не сильно забивая голову подобной ерундой, я дожевал пирожок, аккуратно поднял с коленей целлофан и высыпал в рот крошки, в которых, так же содержалась марихуана. Я этого не проверял, но, к чему переводить продукт? Дожевав, я еще хлебнул “Коки” и откинулся на спинку мягкого кресла. Голова немного побаливала. Подумав, и решив, что ничего страшного не будет, я порылся в рюкзаке и извлек из него пачку анальгина. Заглотив таблетку, допив “Коку”, я уронил голову на грудь и уснул.
Мне приснилось, что я был водителям автобуса, в котором я сейчас мирно сопел в две дырки. Весело играл в моей кабине OASIS. Машина летела, словно на крыльях по абсолютно идеальной поверхности голландской дороги. Неожиданно, я почувствовал, что сцепление с асфальтом исчезло, колоса куда-то пропали и автобус, словно взлетающий самолет, стал набирать высоту. И вот уже через минуту, подо мной проплывает аккуратно поделенная на квадратики Голландия. Маленькими светлячками мелькают далеко внизу ее города. Еще через минуту земля скрылась за толстым слоем облаков и я почувствовал, как мое тело вместе со всем автобусом попало в состояние невесомости. Я в космосе! Вау!
Кто-то в очередной раз больно пихнул меня в плечо и сон оборвался.
Я открыл глаза. Автобус не двигался. Мы стояли на каком-то автобане. Надо мной раскачивался Олег.
- Пошли выйдем, воздуха дыхнем, - сказал он и двинулся в сторону выхода.
Я поднялся с кресла. Тело, кажется, стало легче. Нет, не невесомость, но, было такое ощущение, что я стал легким словно пушинка и к подошвам моих кроссовок Puma  привязали невидимые пружины, так как при каждом шаге я пружинил от поверхности, по которой ступал. Я взял с полочки над своим креслом помятую ветровку Aquascutum и пошел по проходу автобуса к выходу.
Хватаясь руками за пустые уже кресла (в салоне автобуса я был один, не считая спящего второго водителя), подсознательно боясь улететь под потолок, я добрел до дверей и выпрыгнул из автобуса. Обойдя машину по периметру, я наткнулся на Олега: он, натянув на голову капюшон черного реглана Stone Island, курил (сигарету) и рассматривал витрину, на которой лежали сникерсы, прокладки и бутылки с пивом.
- Олег, ты как? – спросил я, подходя ближе.
- Нормально, прет, - ответил он, бросая окурок мимо стоящей в двух метрах урны.
- У меня такое чувство, вроде я вот-вот возьму и улечу, - пожаловался я и судорожно схватился за колону, подпирающую козырек над входом в магазин.
- Бывает, - пожал плечами бруда.
- Долго стоим?
Олег неопределенно пожал плечами:
- Минут десять, наверное.
- Где мы уже?
- В смысле?
- До границы далеко?
- Это предпоследняя остановка перед тем, как пересечь границу.
Я вспомнил, что я в Западной Европе. Слава Шенгену! Не надо будет проходить таможенный контроль.
Мы зашли в магазин. Все было ужасно дорого и меня как на зло пробило на хавчик. Платить же три бакса за баночку непонятного пива не хотелось. В голове мелькнула мысль попросту его украсть, но, неожиданно, из глубин затуманенного мозга пробилось благоразумие, которое подсказало мне, что прибывая в таком заторможенном состояние воровать – не самая лучшая идея.
Скрипя сердцем я порылся в карманах и нашел оставшиеся гульдены.
- Бруда, тебе чего брать? – спросил я Олега, который растерянно рассматривал двадцатибаксовую купюру.
- Пожрать бы.
- У меня еще остались гульдены, не трать баксы на это мудачье, - сказал я и бросил на прилавок скомканные купюры и несколько монет.
- Четыре сникерса и два пива, - сказал я, кажется, по-английски.
Улыбчивый черный продавец повернулся ко мне спиной и полез за сникерсами. В голове опять мелькнула мысль, что ради коммунизма во всем мире и на зло толстожопым буржуям можно было бы что-то и стырить, но, тут же, я увидел здоровенного (так же черного) охранника, который внимательно меня рассматривал. Удрученно вздохнув, я взял пакет с пивом и шоколадками, забрал на сдачу пачку жвачки и, толкнув завтыкавшего на улыбающеюся с обложки глянцевого журнала красотку  бруду, двинулся к выходу.
- Ребята, мы все вас уже ждем, - крикнул нам наш улыбчивый дебил экскурсовод и помахал рукой.
- Пошел ты, козел, - буркнул я и схватился за автобус, предотвратив падение – меня занесло на повороте.
Мы зашли в салон автобуса и он мягко тронулся. Пассажиры что-то злобно нам шипели. Олег огрызался, я же шел молча, прижимая к груди пакет с шоколадом и пивом.
Олег тормознул меня посреди салона.
- Бруда, давай поменяемся местами, меня уже тошнит сидеть с этим мужиком, - он не стесняясь показал пальцем на своего соседа.
Я наклонился над мужиком: типичным бизнесмен средней руки, который вырвался отдохнуть “за бугор”.
- Добрый день (мудак), - я выдавил из себя улыбку.
- Ну? – злобно спросил он.
- Вы не могли бы поменяться со мной местами (fucking ты козел!)?
Мужик перевел полный отвращения и презрения взгляд с меня на Олега: тот покачивался и перспектива сидеть с этой гориллой вряд ли выглядела привлекательной.
Молча встав, бизнесмен двинулся в сторону моего кресла.
- Спасибо! – весело крикнул я, тем самым привлекая к себе внимание, по крайней мере половины агрессивно настроенных по отношению к нам пассажиров нашего автобуса.
Я забрал свой рюкзак и вернулся на новое место к бруде.
Олег, пропустив меня к окну, радостно плюхнулся на свое место и принялся с энтузиазмом рыться в принесенном мною пакете.
Я же, покопавшись в рюкзаке, извлек относительно свежую тишотку Prada. Стащив с себя уже в конец промокшую рубашку, которую можно было выжимать, я запихнул ее в рюкзак и напялил приятно сухую футболку.
- Ого, шоколадка, - радостно сказал Олег, и принялся рвать упаковку сникерса.
Я, откупорив баночку пива неизвестной мне марки, стал с аппетитом пить его, запивая “густую карамель, арахис и прочее”.
Заглушив прорезавшийся голод и жажду, я полным нежности взглядом окинул салон автобуса. Было начало двенадцатого, и уставшие пассажиры спали. Душа требовала движения, но задница, подсказывала, что очень и очень вероятны неприятности.
- У нас еще должна быть травка, - прошептал я, наклонившись в уху Олега.
- Ага, - с полным шоколада ртом сказал бруда.
- Так, типа, неплохо бы дунуть, - чуть громче сказал я.
- Я думал до Германии оставить.
- Да ну, нах?
- Ну, чтобы не скучно было.
- Ну, я не знаю...
Узел перерубил сопровождающий нас мужик, он же экскурсовод, он же просто мудак редкий.
- Уважаемые пассажиры, через десять минут мы сделаем последнюю остановку на голландской земле. Автобус будет стоять ровно час. Просьба не опаздывать. Вы сможете купить поесть, попить, сходить освежится, - вещал он, - так же, - мудак посмотрел на нас, - я хочу предупредить, что покинуть Голландию вы должны без наркотиков, так как на территории Германии с этим очень строго, возможны проверки дорожной полиции и, если, в автобусе будут выявлены наркотики, нас с вами ожидает очень крупный штраф и длительная задержка в пути.
В нашу сторону повернулось с пол десятка гневных пассажиров. Я удивленно хлопал на них наивными голубыми глазами, бруда же пытался запихнуть в набитый рот последний кусок шоколадки указательным и средним пальцем.
- Вы все поняли, молодые люди?
- А чё мы? Мы ничё? – икнул Олег и хлебнул пива.
Через десять минут автобус затормозил возле ярко освещенного автобана, который, в отличие от ему подобных придорожных строений, был очень большим и состоял из четырех отдельно стоячих зданий. Такой себе городок придорожный.
- Вы найдете здесь кафе, ресторан, магазин – продуктовый и сувенирный -, туалет, за отдельную плату – душевую, - заливался соловьем мудак, пока люди гуськом покидали салон автобуса.
- Ну, так что? Придется план курить, - сказал я Олегу.
- На понт берет козел, просто.
- Возможно, но нах нам нужны траблы?
- Согласен.
Бруда порылся в своем рюкзаке и достал запакованные в отдельные коробочки со штрих-кодом правительства Голландии два джойнта.
- Пошли, - сказал он, пряча курево в карман реглана.
Я, секунду подумав, достал из рюкзака купленную в Амстердаме розу Аякса и повязал ее вокруг шеи.
Мы обошли автобус и встали в его задней части. Справа от нас были строения автобана, слева же – манящая своей неизвестностью темнота придорожного пустыря.
Несмотря на позднее время, на автобане было оживленно: то и дело мелькали люди, приезжали и уезжали разнообразные автомобили. Рядом с нашим автобусом стояло еще два, более пафосных. Наверное, в таких лайнерах путешествуют туристы из Западной Европы. От одного из этих автобусов в сторону кафе продефилировала миленькая чикса лет шестнадцати.
- Hey, chiks! – крикнул я.
Девочка на секунду повернула в мою сторону покрытую беленькими кудряшками головку и улыбнулась. Я собирался уже ринуться в бой, но Олег меня дернул за плечо:
- Попустись, бруда, у нас есть дела поважнее.
Рядом с нами нарисовался доставший уже в конец экскурсовод.
- Ребята, мы час стоим, можете сходить пообедать, - сказал он нам, похлопал меня по плечу и двинулся в сторону одноэтажного строения, которое, видимо, было туалетом.
- Вали-вали, а то сипа по щщам, нах, получишь - тихо сказал Олег и извлек из кармана коробочки с джойнтов.
- Тут будем?
- А что, в Голландии, типа, разрешено.
- Все равно, паливно как-то.
- Не сцы, бруда.
- Давай хоть отойдем, а то люди на нас и так уже всю дорогу косятся.
- Да пох.
- Да, ну, с ними еще не один день ехать.
Мы отошли метров пятьдесят от автобана и оказались возле двух огромных мусорных баков.
- Давай уже тут.
Олег передал мне одну коробочку и я, открыв ее, достал тугой джойнт.
- Дай огня, - попросил я.
Бруда протянул мне зажигалку и я, предварительно смочив кончик джойнта, поднес к нему огонь и затянулся. Дым был вкусный и сладкий. Я сделал еще один напас и сел на высохшую придорожную траву.
- Неплохо было бы запить чем-то, - сказал Олег затягиваясь.
- У тебя остались fucking гульдены?
- Нет, а у тя?
- Истратил все, до последнего.
Мы молча покурили.
- Может пойти попросить у кого-то хоть минералочки?
- Ага, щас, так они тебе и дадут.
Мы сделали еще по несколько напасов. Организм освободил скрытые резервы и приход был особенно сильным: сказалось все выпитое, выкуренное и проглоченное за последние дни. Я упал спиной на траву и уставился на огромный мертвецко-бледно-желтый шар Луны, которая грустно смотрела на меня с переливающегося миллиардами холодных звезд ночного неба.
- Как думаешь, бруда, а есть жизнь на Луне, и чем объясняется ее девственная красота - спросил я, затянувшись в который раз, пристально вглядываясь в чарующее своей неприступностью небо.
- А хер его знает, - ответил не подвластный романтическому настроению даже в такие минуты Олег.
- Ну, а все же?
- Фака, не грузи, будь другом.
- Мудак ты, бруда.
- Мудак, согласен, что уж с меня возьмешь?
- Нет у тебя тяги к прекрасному, - грустно изрек я и сделал последний напас затухающего джойнта.
- Куда уж мне до тебя, философ чертов, - пробурчал Олег и бросил в сторону мусорных баков потухший огрызок своего джойнта.
Я приподнялся на локтях и почувствовал слабое головокружение.
- Ух, блин, поперло, - прошептал я.
- Надо попить, а то хреново будет, - ответил Олег, и поднялся, хватаясь руками за мусорный бак.
С трудом, но я все же оказался на ногах. Неуверенной походкой мы двинулись к светящемуся нереальным инопланетным светом автобану.
Я достал из кармана десятку баксов, смирившись с мыслью, что опять придется тратиться.
Шумно дыша (приход накрывал нас с новой силой и тело, казалось, было распалено от жара), мы ввалились в кафе. Тут, за яркими, что аж в глазах рябило синими пластиковыми столиками, сидело большинство пассажиров нашего автобуса. Увидев нас с брудой в таком виде, они злобно стали перешептываться, некоторые, кажется, даже показывали на нас пальцами. Стараясь сохранять хоть какое-то равновесие, мы прошли мимо их столиков в сторону барной стойки, за которой с невозмутимым видом на нас взирал привыкший, видимо, ко всему белый мэн лет сорока.
Окинув помещение кафе мутным взглядом, я увидел несколько свободных столиков в противоположном от огромного окна углу помещения.
- Займи места, типа, - сказал я бруде.
Олег потрусил занимать места, я же склонился над барной стойкой, схватившись за нее дрожащими и вспотевшими руками. Мэн устало улыбнулся и покачал головой.
- We need something to drink, - сказал я каким-то загробным голосом.
Мэн рассмотрел мою розу Аякса, улыбнулся понимающе кивнул головой (хвала братьям фанатам!) и достал из холодильника с прозрачной стеклянной дверью две покрытых испариной от холода литровых бутылки “Спрайта”.
- Hove much? – спросил я, показывая баксы, жадно хватая холодные бутылки.
- Five, - улыбнулся мэн.
Я бросил на прилавок мокрую десятку, с трудом дождался, пока мэн отсчитает мне сдачу, засунул мелкие купюры в задний карман Levis и двинулся к столику, за которым сидел бруда, обхватив бритую голову руками.
- Скорая, бля, медицинская помощь, - загоготал я и легонько ударил Олега по голове бутылкой.
Бруда поднял на меня затуманенные глаза. Увидев холодный “Спрайт”, он радостно стал откручивать пробку. Уже через несколько секунд мы пили воду, обхватив свои бутылки словно грудники, двумя руками.
Выпив пол бутылки, я почувствовал, как меня стало попускать. Видеть я стал вроде лучше, жар спал, осталась лишь приятная легкость и чувство всепоглощающей нирваны. Опять пробило на хавчик. Я сбегал к барной стойке и купил на оставшуюся у меня пятерку два сникерса, взяв на сдачу еще и карамельку на палочке.
- Пошли посцым? – предложил я.
- Надо бы, - сказал бруда, поднимаясь из-за стола.
Я пошарил взглядом по помещению и нашел дверь с надписью похожей на “ТУАЛЕТ”.
Мы с Олегом ввалились в нее и оказались в относительно чистом помещение покрытым белым кафелем. Все стены и даже потолок были исписаны надписями, которые оставили посетившие это святое место добряки-туристы.
- У тя есть чем писать? – спросил я.
Олег пошарил по карманам и достал красный маркер. Я нашел кусок неисписанного пространства на двери кабинки туалета, почесал голову и написал: Here the FuckOFFskiy and O`B Go! Подумав, я дописал: Аякса, чемпион, нах!
- Гы-гы-гы, - раздалось радостное ржание Олега.
Справив свои естественные потребности, мы покинули туалет, вернувшись в кафе.
- Автобус отправляется через пять минут, - раздался знакомый голос.
- Мать его, откуда? – начал я, шаря по ярко освещенному помещению глазами.
В дверном проеме стоял мудак экскурсовод и обращался, видимо, к нам.
- Ну, ты как? – спросил я Олега, который допивал свой “Спрайт”.
- Намного лучше, чувак.
- Тогда, почапали, пока эти старые мудаки на порвали нас в клочья, - сказал я, показывая на идущих гуськом к выходу пассажиров нашего автобуса.
Мы покинули кафе и уже через минут двадцать сладко спали в покидающем гостеприимную Голландию автобусе. Я уронил голову на стекло, бруда же – мне на плечо.
***
Наглый луч летнего солнца на секунду выскочил из-за крыши дома, пробежал по моему лицу, разбудил меня, мерзацев, и опять спрятался где-то за домами.
Я с трудом открыл налитые свинцом веки. Автобус медленно полз по уже набитой транспортом в столь ранний час улице Берлина. За окном проплывали автомобили, автобусы, многочисленные велосипедисты, вальяжно идущие куда-то люди, копы, витрины и вывески.
Я тихонько зевнул и повернул голову вправо: на моем плечо крепким безмятежным сном спал мой бруда, удобно пристроив на мне свою бритую голову. Я отбарабанил пальцами левой руки по его куполу дробь и он, открыв глаза, уставился на меня.
- Guten Morgen, - приветствовал я его.
- Где мы?
- В Берлине, бруда.
- Ну, нихуя себе, - только и смог сказать Олег зевая.
Он наконец-то оторвал от меня голову и, перегнувшись через меня, уперся лбом в прохладное стекло, рассматривая медленно  ползущую за окном панораму утреннего Берлина.
Я посмотрел на часы: начало девятого. Пассажиры нашего автобуса понемногу просыпались. Все чаще раздавались восторженные созерцанием серых улиц города голоса.
Меня же сушило и было не до восторгов.
Тишину оборвал вещающий из прикрепленных извергами-конструкторами прямо над головой колонок голос экскурсовода.
- Дамы и господа! Рад приветствовать вас от себя лично и от имени нашей фирмы в Берлине! Через десять минут наш автобус остановится в районе “бла-бла-бла”, после чего мы проведем небольшую обзорную экскурсию, посетим часовню “бла-бла-бла”, пообедаем в одной из самых знаменитых пивных города, после чего, я провожу вас в отель. До утра вы будете предоставлен сами себе, покинем же мы город завтра в девять часов утра. А сейчас, я расскажу вам краткую историю города...
- Пошел ты, - подумал я.
- Бруда, а это в Берлине Гитлер пытался переворот устроить, когда его взяли?
- А? Нет вроде.
Автобус остановился на платной стоянке возле какой-то площади, мы с брудой взяли наши рюкзаки и ступили на немецкую землю.
Воздух был свеж и чист. Удивительно для такого крупного города. Кажется, вчера прошел небольшой дождь. Луж не было, но воздух был водянистым.
- Будем прыгать от радости? – спросил Олег.
- Мне бы сейчас опохмелиться, - сказал я, но, все же, стал прыгать.
Пассажиры нашего автобуса, уже в конец уставшие и офигевшие от нашего поведения и привыкшие ко всему, не обращали на нас внимания.
Правильные немцы же, с удивлением смотрели как двое: один огромный, с бритой башкой, в реглане-кенгуру, голубых джинсах и кедах, другой – среднего роста, с начесанным ирокезом, с обмотанным вокруг шеи шарфиком Аякса,  в футболке, джинсах с присобаченной к ним толстой набедренной цепью и кроссовках – скачут словно дети, выкрикивая на незнакомом языке что-то, видимо, очень веселое.
Ведомые экскурсоводом туристы двинулись через площадь, рассматривая стоящий тут же собор и прочую архитектурную хрень.
Я догнал ведущего нас мудака:
- Эй, мэн, а нельзя нам сразу дать карту и сказать где находится наш отель – нам не сильно интересно на экскурсии.
- Нет, нельзя, - экскурсовод смерил нас презрительным взглядом, - вы пойдете с вместе с группой, созерцать архитектуру (мне кажется, или в его голосе действительно сквозило садизмом?!).
- Бля-я, - услышал я за своей спиной стон разочарования Олега.
Мы послушно, словно овцы за стадом, почапали за нашей группой.
- Бруда, если мы сейчас не выпьем пива, я умру, - пожаловался я.
- Когда будет пивная?! – заорал Олег через всю площадь экскурсоводу, подняв в воздух стаю мирно гуляющих еще секунду назад голубей.
- Через час, - крикнул ему улыбающийся мудак.
- Fuck, - вздохнул я.
Хвала богам, нам попался продуктовый магазинчик, и пока наша группа с интересом разглядывала какую-то дыру, в которой раньше жил какой-то писатель или черт его знает кто, мы поменяли денег и купили себе по баночке немецкого пива.
- О, так уже лучше, - радостно улыбаясь, я сделал глоток хмельного напитка и почувствовал, что смогу таки наперекор обстоятельствам и злобным недоброжелателям  дотянуть до пивной.
Еще через несколько минут нам попался фирменный магазин футбольного клуба “Герта Берлин”. В столь ранний час он был еще закрыт и я, припав носом к холодному стеклу витрины, стал рассматривать разложенные по другую ее сторону клубные атрибуты. Мой взгляд привлекла фирменная роза. Стоила она тридцать марок. Я подумал о том, стоит ли мне ее купить попозже. Денег было либо на розу, либо на пиво. Выбор пал в пользу последнего и я с жалостью оторвал лицо от витрины и бросился вслед за группой, наподдав неосмотрительно севшему на моем пути жирному, видать домашнему, коту. Животное, перепугано шипя, бросилось прочь.
И вот (наконец-то!) экскурсия прервалась, и мы оказались возле входа в настоящую немецкую пивную. Внутри все было сделано под старые добрые времена: в огромном зале с высокими потолками рядами стояли массивные дубовые столы и лавки. Публика была, в основном, туристы: жадные немцы пьют пиво в менее пафосных местах, а то и просто дома. Между столами маневрировали одетые в национальные немецкие костюмы фрауы и херры.
Наша группа дисциплинированно отправилась к свободным столам и уселась дружной кучкой. Мы же, отбившись от нашего стада, оставив его лишь в поле зрения, упали за свободный стол.
Тут же, улыбающийся херр дал нам меню: на английском. Мы взяли себе по два литровых бокала пива (такие приходилось встречать разве что в Венеции) и по порции жареных сосисок с картошкой. На двоих обошлось нам это в пятьдесят марок. Дорого, конечно, но что делать?
На большой сцене, которая находилась в центре пивной, красномордые музыканты играли народные песни Германии. Попив пивка, мы с брудой весело подхватили какую-то знакомую мелодию.
Стол наш, как видимо и все в пивной, был исписан надписями, оставленными благодарными туристами.
Я взял у бруда маркер и написал Holocaust-2001. Олег скептически посмотрел на надпись.
- Фака, у них тут это запрещено.
- Как так? Я думал, они типа тут чтят и помнят.
- Не-а, совсем, даже в пассивной форме. Типа у них тут за это посадить могут.
- Нельзя даже просто вот так пройтись с символикой? – я вспомнил гуляющих по Амстердаму наци.
- Ага.
- Да? Блин, хотел сделать людям приятно.
Я с сожалением замазал надпись маркером и вернул его бруде.
- Ты тут, бруда, осторожней, - смеясь я похлопал Олега по бритой голове.
- Гы-гы-гы, - тот почесал миллиметровую щетину.
Мы покинули пивную мы спустя два часа, уже порядком захмелевшими от густого разливного пива. И даже сообщение экскурсовода о том, что сейчас мы посетим очередной собор, не сильно нас расстроило.
Пока группа восторженно находилась внутри, мы с брудой весело бросали сидящему у входа нищему французские деньги.
Пройдя еще минут двадцать по улицам Берлина, прикупив на последние марки по дороге упаковку на шесть баночек пива, мы пришли к нашему отелю – типичному европейскому заведению в три звезды, хотя очень уютному и чистому.
Мы показали в ресепшин наши паспорта и получили электронные ключи от номера. Нас с Олегом, даже не спрашивая, поселили вместе.
Только мы оказались в номере, я тут же рухнул на свою кровать, швырнув в угол кроссовки.
- Блин, как я устал, - я потянулся.
Бруда схватил пульт от ТиВи, нашел MTV. Крутили клип группы “The Bloodhoundgang” на песню “The Ballad Of Chasey Lain”. Знаете, там где, типа, на съемочной площадке ходят голые чиксы, но ничего толком не видно, а эти черти из группы рубят свой калифорнийский рок и пытаются хоть что-то увидеть!
 Бруда стал весело прыгать под музыку, я же свернулся калачиком в надежде отключиться.
Песня закончилась и я услышал голос Олега:
- Фака, ты в душ идешь?
- Иди первый.
- Спасибо.
Дверь в душевую хлопнула и через секунду раздался звук льющейся воды. Потом же, я услышал как Олег поет.
Поняв, что поспать мне вряд ли удастся, я нашел анальгин. Заглотил сразу две таблетки, запив пивом.
Спустя несколько минут из душа появился сияющий бруда, замотанный в одно лишь полотенце.
- Освежает, классно, - сказал радостно он, и протянул руку за пивом.
Решив привести себя в порядок, дабы не заснуть прямо в эту же минуту, я нашел свою электробритвы Braun, зубную щетку, туалетную воду Paul Smith и пошел в душевую комнату.
Чертов бруда оставил после себя мыльные лужи на голубом кафеле и смятые банные полотенца в углу. Притом, он почему-то решил воспользоваться и моим! Я пошарил по ванной и, к своему облегчению, обнаружил два махровых полотенца для рук, чудом не попавшиеся мудаку Олегу. Сняв одежду, я повесил ее на единственно сухой участок тут – на крючок для полотенец – и, брезгливо ступая пятками по мыльной грязной воде, залез в душевую кабинку. Включив воду, я стал смывать с себя запахи Амстердама. Сквозь шум воды я услышал, как бруда гулко прыгает под какую-то песню в стиле “Blink-182”.
Бросив использованные полотенца в общую кучу, я подхватил свою одежду, одел трусы от  Gucci и отворил дверь.
Огромная подушка в белой наволочке пролетев через всю комнату сбила меня с ног ударом в голову. Я охнул, и полетел вниз, к счастью для себя, успев ухватиться за унитаз.
Раздался радостный визг Олега.
- Сука-а! – весело заорал я, подхватил мокрую подушку с пола ванной и нанес сильный удар бруде по куполу.
Он пошатнулся и рухнул за кровать. Я уселся в мягкое кресло, достал две баночки пива и бросил одну из них поднимающемуся бруде. Он едва успел поймать ее на лету.
- Какие планы? – спросил я, закинув ногу на ногу и открывая пиво.
Олег сел на край кровати, открыл пиво, хлебнул и рыгнул.
- Город мы смотреть не пойдем?
- Однозначно.
- Деньги у нас есть?
- Немного имеется, - я прикинул в уме.
Олег почесал череп.
- У меня два варианта: купить пива и напиться, либо снять шлюху.
- Шлюху? Извини бруда, но я не хочу рисковать.
- Да ты чего? Это же Европа, Фака! Это тебе не окружная дорога, а Германия! Понимаешь?
- Ну..., - выпитое пиво сделало меня смелее.
- И недорого.
- Ты это откуда знаешь?
- Узнавал.
- И сколько это твое “недорого”.
- Около тридцати баксов за час.
- Гонишь, даже в Киеве таких мест нет.
- Слушай, Фака, я уже все узнал, все верняк.
- Не-а, я пас, - даже находясь в подвыпившем состояние фачиться с девочкой за тридцать баксов не особо хотелось.
- А я вот, мог бы.
- Ну, так возьми ее.
- А ты мне отдашь свои пятнадцать баксов?
- Ага, разогнался.
- Ну-у, Фа-а-ка, - стал ныть Олег.
- Да пошел ты, - я встал, - я пойду за пивом, ты со мной, или останешься онанировать тут?
Олег нехотя встал и полез в рюкзак за чистой одеждой. Одевшись, мы вышли из здания гостиницы, решив не ходить далеко, посетили ближайший магазин и купили два блока пива по шесть баночек в каждом.
Вернувшись в номер, под недовольные взгляды херра за стойкой ресепшин, мы устроили попойку. Выпитые баночки швыряли в телевизор, когда по MTV крутили совсем уж яростную попсу, и весело прыгали, отбивая штукатурку с потолка нижнего этажа, под забойные звуки гитар. Ближе к вечеру, я, уставший от событий последних дней, отключился.
Проспал я до самого утра, открыв глаза лишь однажды. Было темно. Ночь? Возможно. Олег, кажется, кого-то фачил. Неужели, он решил сходить и снять девочку, или же, мне это все приснилось? Надо будет его спросить.
Проснулись мы, как всегда, в притык к отходу автобуса.
- У нас только десять минут!
- Нас, бля, все порвут!
Мы стали судорожно распихивать свои вещи вперемешку с отельными в рюкзаки. Стрелой, мы вылетели из номера, не успев даже хоть как-то прибрать тот свинарник, в который мы его превратили.
Во дворе гостиницы нас встретил злобный мудак экскурсовод.
- Молодые люди, вы опять опаздываете! – он яростно махал нам руками.
Автобус просигналил нам несколько раз и мы бросились к нему. Олег залез первый, под злобный гул пассажиров.
Перед тем, как подняться в салон, я развернулся и посмотрел на утренний город: мягкое утреннее солнце лениво бросало свои лучи на чистую мостовую, здания отбрасывали нечеткие тени, редкие прохожие спешили куда-то.
- Прощай, Берлин, - тихо сказал я и залез в автобус.
Двери бесшумно закрылись за моей спиной, разделив пространство и время.