Он просто вот такой вот.Просто воздушный, тёплый, мягкий, пушистый, помятый комочек, со смешными пальцами на ногах.Он такой, когда спит.Его мягкие кучеряшки так сваливаются на глаза и щекочут щёки, что он жмурится и становится похожим на хомяка или ёжика.Поэтому я называю его Хомей, а он удивляется.А теперь он просыпается, расправляя свои пушистые реснички, смотрит на меня своими лучистыми, немного недоумёнными глазами, смотрит исподлобья.Улыбается той самой улыбкой, которую я слышу по телефону.От него пахнет карамелью или ещё чем-то необычайно вкусным и приятным.Хомя начинает что-то говорить, всё так же смотрит на меня, словно гипнотизирует.Он говорит так сладко, вкрадчиво, немного с хрипотцой, словно заливает в мою душу свою тёплую карамель, а мне всё мало.Я словно наркоман ловлю каждое его слово, и ничего не понимаю.
Он старше меня на три года, а кажется таким маленьким и беззащитным.Я сижу рядом с ним на диване и лопаю яблоко, а он сидит и хлопает ресницами.Нет, на хомяка он сейчас не похож, это точно, но он такой смешной, такой мягкий.
Вот идёт Хомин пёс, радостно гавкая и размахивая своим хвостом.Вин садится возле дивана и начинает лизать пальцы Хоми.
-Он кушать хочет,- констатирует Хомя.
-Пойдём покормим,- отвечаю я.
-Сиди, я сейчас.
-ок.
Хомя поднимает свою сижу с дивана и по-детски неуверенной походкой направляется на кухню.На шее болтается кожаная ниточка с деревянным клиновым листочком.Это его талисман, Хомя говорит, что он висит у него с тех пор, как он ходил пешком под стол.А на моей шее, на кожаной ниточке, висит маленькая деревянная звёздочка.Из-за этой звёздочки и кленового листочка мы стали родными душами.Я не помню, как мя познакомились, да это и не важно.Просто однажды утром, развязывая шнурки на пижаме, я поняла, что уже некоторое время в моей жизни есть Хомя, что у меня есть время на него и на его кудряшки.Я просто поняла, что люблю его, что без Хомы теперь никак.А потом взяла телефон и набрала его номер...Сново этот голос с хрипотцой и карамелью.Я поняла, что это на целую вечность, длинною в секунду, но самую счастливую.
А он был такой странный, свободный и независимый..Носил кеды независимо от времени года, мнения соседей, настроения и температуры воздуха за бортом его квартиры.Он жил так, как хотелось, чтоб было, что вспомнить.Ему было всё равно с кем спать ночью, но не всё равно с кем кататься на скейте и бродить по ночному городу.ОН пил пиво, курил Winston, занимался своими делами и ничего не ждал, но верил.Ему не было никакого дела до тусовочных разборок и выяснения отношений, а если дело касалось его, то он просто слушал, внимательно слушал, или делал вид, что внимательно слушает, а потом разворачивался и шёл туда, куда шёл раньше. Он был спокойным, как удав.Иногда мне даже кажется, что раньше он был инопланетянином, знавшим, что, что бы не случилось, ему нечего терять.Возможно, поэтому он говорит, что чувствовал себя совершенно одиноким. И я была не такая, как все.Я не умела общаться с людьми, я не знала, как девочки кадрят мальчиков.Это не значит, что у меня не было мальчиков, просто они влюблялись как-то самостоятельго, а потом также самостоятельно исчезали из моей жизни.И Хомя тоже взял и появился, только вот он был не совсем самостоятельный.Он появился, громко заявив о себе, но больше ничего делать не собирался.А потом вдруг взял и поцеловал меня, а потом сам не понял, что он сделал, даже испугался, наверное.Прошло недели три, а Хомя не появлялся в парке, где мы гуляли.Прошло ещё два дня - Хомя позвонил и позвал гулять по городу.Я согласилась...А теперь сижу на его диване. в его комнате, с его псом и люблю всё это.Сейчас мне очень хочется верить в то, что это навсегда.Я бы, возможно, всё в жизни отдала бы ради Хоми, ради того, чтобы сидеть тут и любить всё, что можно, что имеет хоть какое-то отношение к Хоме.А я живу сегодняшним днём и радуюсь тому, что хоть сейчас могу быть с ним.
Вот и Хомя появился в дверном проёме с двумя чашками.Я знаю. что в этих чашках горячий чай с ягодным вареньем и мятой.Мы с Хомкой любим этот чай.
-Вин, я насыпал тебе твой дрянной-дурной педигри,-как-то задумчиво сказал Хома.
В ответ Вин поднял свою сижу, завилял хвостом и побрёл в кухню.
Теперь мы с Хомей были вдвоём.И сколько мы так уже вместе, вдвоём?Год или день, а, может быть, месяц?С ним нет времени, нет правил, потому что нет часов и игр. С ним не хочется играть, потому что, когда он рядом, мира вокруг не существует.Существуют его тёплые и сильные руки, которые так робко путаются в моих волосах, существуют его глаза, в них отражаются небо и море, сливаясь воедино, без горизонта. Он просто рядом. А когда так. мир может умереть, или просто по телевизору покажут лучшие фильмы голливудских звёзд, или где-нибудь на Марсе приземлится первый космический корабль с планеты Земля.Мы так и будем сидеть на диване, смотреть друг другу в глаза, греться в объятьях и дышать общими лёгкими, улыбаться и пахнуть карамелью.И пока так есть, я счестлива.
А через время у меня зазвонит мобильный телефон, я чмокну Хомю на прощание. поглажу его по головке и выйду за дверь.А Вин будет гавкать мне вслед, а он выглянет в окно. не вставая с дивана. улыбнётся мне своей самой нежной улыбкой, обнимет Вина и будет сидеть.Потом пожарит поп-корн и будет нервно его перебирать. съесь семь кукурузин. а остальное высыпет в кормушку для птиц и снова вспомнит обо мне.
А я спущусь на лифте, улыбнусь ему своей самой нежной улыбкой, посмотрю на куст и пойду домой.Одену свои мягкие тапочки и обниму моего Медведя, пожарю поп-корн и буду нервно перебирать его.Съем семь кукурузин, а остальное высыплю в кормушку для птиц, потом пойду пить чай с ягодным вареньем и мятой, почувствую запах карамели. ландышей и сирени и вспомню о НЁМ.
И с ним я буду проживать каждую секунду, как последнюю, и дышать. как в последний раз!