Глава 3
Что можно узнать из дощатых книг и что потом выдумать
Радегаст с трудом разбирал древние руны… Его в такое время не было в этом мире. Он пе-реносился в древние времена, в Империю Средиземья (это еще до второго нападения Ледяной Стихии).
Что бы значили такие строки?
- … рече мал погибель послана за мной ибо открылись мне многия каверзы небожителями творимыя были на небесах с караваном амброзии кипрской и критской берегись воевода брат мой львов в пустыне паче берегись рыб морских ибо не рыба это как и львы не львы и кара за грехи наши…
Задумался суровый воин, занятыйц по мнению родни черной магией, и приведился ему чудесный мир:
Боги жили на небесах, но не забывали и о земле. У них было всего вдосталь, а чего не хва-тало, то быстро доставлялось. Кем доставлялось? – Служителями храмов, в их честь постро-енных. Порою люди (когда становилось туго), от князей до рабов, начинали считать поборы храмовые в пользу богов прихотью жрецов, ан нет! Магия магией, а кушать всем хочеться. Магия вроде бы из ничего окорока добыть не может, или дождь с неба устроить, а в жизни это оборачивается в одном дворе пропажей поросенка, или засухой в другом месте. Боги вре-менами поддерживали свой авторитет, и поток подношений не иссякал.
Жрецы тоже себя не обижали: посредническая деятельность между Землей и Небом давала неплохой доход. Знали они немало, да помалкивали. Незачем на Земле слышать о том, что у Светлых богов очередные ссоры или неурядицы. Такая весть может сбору храмовой десятины помешать. Вдруг два Великих уважать перестанут…
Жрец Малом звался из-за своей малозаметной наружности. Доставлял он обычно Богам вина с морских островов. В тот раз Мал не успел разгрузить тяжело навьюченных крылатых коней, как набежали небожители – трубы горели видать, и стали пробу снимать из зеленых бутылей с ближних островов и из черных амфор с дальних архипелагов. Скоро принялись орать и хлопать друг друга по мощным телесам, ржали так, что облака тряслись.
А затем хватать пошли напропалую, кто скольких верблюдов в песках поймал, львом об-ратившись!
- Я восемь диких за день ухлопал!
- А я – десять домашних!
- Домашние не считаются!
- Да я вместе со всадниками!
- Так бы сразу и говорил! Верблюд со всадником – знатная добыча!
Сильно отбиваются, их ловить занятно!
- А мы в море акулами были и тоже неплохо поохотились!
- На рыб, на рыбаков, на купцов! Повеселились славно!
- В воде люди беззащитные! Их не интересно ловить!
- Не скажи брат! Вон Мурсу глаз ныряльщики за жемчугом вырезали.
- Ха – ха – ха! Бог войны теперь одноглазый! Надо бы в храмах скульптуру повязкой снаб-дить! Вот потеха – то!
- Вам смешно, а мне три года без охоты, травки прикладывать, чтобы новый глаз вырастить. А вырастет еще другого цвета!
- Что значат три года для бессмертного!
- Тише, тише нас подслушивают!
- Оборви уши, ежели увидел кого!
- У меня в глазах круги зеленые! Кто-то, кажется, был тут, возле коней, а теперь не вижу!
- Пошли по следу гончую смертишку за человечком и забудь! Гончие свое дело знают! В счи-танные часы или дни беглеца словят.
Мал, притаившись за колонной, выслушал все до последних слов. Затем на нетвердых ногах тихонько прокрался в харчевню для обслуги. Он с хозяином делился крохами того, что доставлял, а владелец корчмы за это готов был Мала облизывать! Сейчас вот жрец сказал, что желает отдыхать на крыше, что ему нужен большой халат, сапоги и чтоб до отправки домой о нем забыли. Что велели, корчмарь исполнил в точности. И отправился Мал домой с подуш-кой за пазухой, сильно изменив облик и размеры.
Толи обман удался, или еще по какой причине, но не настигла в пути жреца смерть. Доб-рался Мал до торговой базы на полуострове живым, но не сказать, что здоровым. Сдал кара-ван и быстрей в таверны города! Боялся толпы и боялся оставаться один, боялся прогово-риться, боялся напиться и не мог молчать. Затем устал бояться и рассказал все в темном углу за кружкой пива двоюродному брату – воеводе здешнему! Тот три раза переспрашивал, по-том, расчувствовался, написал письмо в самую дальнюю имперскую крепостницу и велел доставить за год, а через пару лет, сказал, можно будет без опаски вернуться.
Очнувшись в своем тереме, князь вспомнил об интриге, затеваемой женами, и о пропав-шей Беляне с дочкой. Исчезнувшая могла стать третьей женой, но была отправлена к своему отцу, как не родившая сына. Сильная охрана видать не смогла уберечь. Надо разыскать!!! Зря слушал не волхвов, а «Молодых» магов! Жаль пропавших, да и отцу Беляны врагом стал!
Глава 4
Кого находят второй раз, а кого-то впервые
Дружина остановилась в устье лесной реки, что по карте называется Немдой.
Годом раньше Радегасту удалось узнать, что где-то здесь потерялись следы тех, кто не за-хотел добираться домой верхами, а предпочел Большую речную дорогу. Князь почти поллета уже искал пропавших.
Непонятное началось, едва ладья повернула к берегу. Радегасту показалось, что их нехо-рошо разглядывали и пересчитывали две птицы. Немного погодя как с неба свалилась зади-ристая лесная «кошка» с коротко стриженной шевелюрой цвета соломы. Она двигалась плавным перетекающим шагом. Напрявляясь к князю, осмотрела содержимое котла, затем поклонилась и слегка усмехнувшись заявила:
- Хорошо, что не человечину варите!
Племенную знать и сейчас легко узнать, а тогда и подавно приходилось считаться! Одетая в кожаные штаны, в широкой меховой безрукавке, из под которой виднелся пояс, увешанный оружием, в боевых рукавицах, она, наклонив голову набок, спросила в лоб:
- Зачем прибыли?
Князь рассердился:
- Тебя скушать второй год мечтаю! С тех пор, как прослышал о наглой кареглазке, так покой потерял!
Марта рассмеялась:
- На службе не играюсь! А придется, так я тебя в миг кашеедом сделаю! Зубки-то повышибу, чтоб мясного не хотелось!
Князь неуловимо напрягся, готовый поймать «кошку», но быстро передумал, когда она ему погрозила перед носом пальцем, вдруг оказавшимся со страшным когтем длиной в ла-донь! Настроение шутить пропало, как и разговаривать, особенно после того, как вождь дру-жины заметил, что незнакомка ни на миг не задерживается между князем и ближними куста-ми.
Старейшин обещали известить и на том спасибо! Князь запретил своим снимать доспехи и отходить от ладьи. Из головы не шли длинные шрамы на плечах девки. Похоже, что Радегаст говорил с медвежатницей! А тогда каков же ее отец? Переговоры с Дорну и со старейшинами длились как обычно долго. Только молодые, да неопятные сразу говорят, что думают и отве-чают быстро…
Лишь на третий день Радегасту представили огромного медведя с чудесным ребенком на загривке. Показали также колыбельку с покрывальцем, где девочка лежала, когда ее нашли. Князь прослезился от радости! Медведь, на котором восседала его Линочка (Эвелина), а по здешнему Марьятта, не показал зубы чужому, когда отец подошел и обнял ребенка. Князь не думал о медведе и не боялся его, а кому хочеться скалить зубы, если его не замечают? Пока молодой Тишка думал шугать князя или самому пугаться, медведица подкралась к князю сза-ди. Просто так, без видимой причины, выпустила когти и вздыбилась. Но ей можно не волно-ваться! Встреча была дозволена на правом берегу, дружина князя оставалась далеко на левом. Татуировка на правой кисти ребенка объясняла все! Марьятта тут своя и ее не отдадут! Да и кто у князя будет воспитывать дочку, пока мать не найдена? Гостить лесовики разрешили, как и наведываться еще. Радегаст не поскупился на награду спасителям и еще передал Верту, брату вождя и приемному отцу Ятты, шкатулку для дочки. В ходу здесь золотые украшения или нет, а пусть будут у нее.
Девочку тут почему-то величали Принцессой и обожали люди и звери. Князя обхявили ро-дичем, но в деревню не приглашали. После подарков стали щедро снабжать провиантом, при-везли смолы для ремонта ладьи, но с дочкой встречаться можно было только на уединенной поляне.
Нянькой и телохранителем при Марьятте была воинственная Марта, так и не сказавшая князю, отчего у нее отметины на руках.
Все же любовь к одному маленькому «медвеженку» сблизила Радегаста и Марту. А может Макошь – судьба распорядилась так, что Марта стала проводить возле чужаков гораздо больше времени, чем надо было для встреч князя с дочкой. Они любили подолгу плавать вдвоем. Особенно ночами, когда все спали. Марта научилась целоваться. Научилась и бо-роться с воином (это оказалось легче, чем с медведем) и поддаваться ему.
Она познакомила князя с русалками и с водяным. Князь же знавший руны, объяснил Мар-те, что у нее на рукавах расшитой рубахи не просто узоры, а древние охранные заклинания.
Лесная «кошка» не походила на двух жен Радегаста и совсем не хотела стать третьей. У них в лесу у всех по одной, а у кого и совсем нет пары. Она собиралась всю жизнь воевать, а не стряпать в доме. Не понял такого желания Радегаст. Он оставил полюбившуюся ему румя-ную девку и оттого был раздосадованным. Оставил и дочку. Племя своих не выдает! Об этом его сразу упредили, чтоб малышку с грозной татуировкой на кисти не просил отдать.