Майорка сидела на дико холодном плиточном полу общественного коридора, прислонившись к входной двери собственной квартиры и ждала, пока ее Любимая потрахается. С кем трахается ее Любимая, Майорка даже не предполагала, потому что это могло быть существо (чаще все-таки человеческое) всех возрастов и любого из трех известных полов.
От нечего делать Майорка без конца курила и присматривалась к звукам. Помимо острого и циничного, но безумно притягивающего запаха Любимой, который принимал звуковые очертания в порывах страсти его обладательницы, Майорка услышала, что:
этажом ниже, в 39-ой квартире, смотрели шоу "Кто хочет продуть все, что имеет";
в 41-ой ребенок-даун безуспешно пытался найти себя в музыке и тыкал непослушными пальцами по черно-белым клавишам;
в 45-ой никак не подходили к телефону;
в 43-ей ругались одновременно три поколения супругов с фамилией Ослихины;
Петрович из 40-ой онанировал в душе под собственные стоны;
значит жена его ушла к соседу из 35-ой, который ежедневно и самоотверженно боролся с монстрами, зомби, чудовищами и злобно настроенными марсианами; неизменно выходил победителем. Жена Петровича называла его храбрецом, регулярно ему давала, и ей было наплевать на справку с надписью "шизофрения".
Майорка терпеть не могла соседей. Она старалась избегать любых с ними контактов. Исключением был лишь Петрович: они регулярно виделись, пили водку, ели огурцы, жаловались на женщин и любили друг друга теплой мужской любовью.
Сидя в общественном коридоре избегать контактов было крайне сложно. Из проходивших мимо соседей: пятеро пожаловались на то, что Майорка курит, трое ее вобще не заметили, и лишь одна вреднючая тетя Нюра ехидным голосом спросила: "Че, ключи забыла?".
"Не, мне тут нравится" - грубо отозвалась Майорка и отвернулась.
Безусловно она всегда знала, что Любимая ей изменяет. И знала, что Любимая думает, что Майорка ей тоже изменяет.
Но вот торчать час под дверью - это уже слишком, - решила Майорка и еще раз настойчиво позвонила в дверь. Она открылась.
На пороге стоял мужик явно боксерской породы с пистолетом и репликой а-ля "убирайся и не возвращайся".
Майорка, недолго думая, дала ему в рожу и прошла во внутрь. Квартира была наполнена непонятными полуголыми и голыми телами, большая часть которых были девочки-модельки. Любимая была фотографом в модельном агенстве и пользовалась всеми преимуществами своей работы. Орала музыка, тела пили и зажимались по углам. Сама Любимая, по всей видимости заперлась в туалете с какой-то малолеткой.
-Валите на *** из моей квартиры! - заорала Майорка, и, прихватив бутылку водки, закрылась на кухне. - Чтоб через 5 минут ни души не осталось!
Майорка прикурила и заметила время на пушистых розовых часах, который ей подарила Любимая на годовщину - месяц с их первого пьяного секса, после которого она и стала Любимой.
Глотнула залпом полбутылки.
Да, безусловно, Любимая обажает, когда Майорка ревнует. Более того, она знает, что ревнует та резко и сильно, и в порывах бешенства готова на все, но Любимая - человек безбашенный, слегка жестокий, да к тому же пофигист по жизни. Так что ей нравилось смотреть на Майорку в порывах ярости.
Майорка выпила еще.
Осталось две минуты.
Прикурила вторую.
Потаскуха гребанная - подумала Майорка и пришла к выводу, что влюбилась по уши. А влюблялась она, надо сказать, исключительно в сук и потаскух.
Она взглянула на часы, потушила сигарету и открыла дверь. Тела, казалось, даже не сдвинулись с мест.
-Я вас предупрждала, - сказала Майорка и начала мордобой.
Она лупила всех без разбора. Тех, кто ей особенно не нравился, выкидывала со второго этажа. Девочек чаще просто вышвыривала в коридор. Они с визгом разбегались.
Майорка обернулась. Позади нее стояла Любимая и нежно улыбалась.
-Что-то на этот раз, ты, по-моему, погорячилась, Дарлинг. Но мне понравилось, - сказала она, - Мне нравится, что ты меня любишь.