Победа

Елена Светлая
               
Повисла угрожающая тишина. В такие минуты Виктор всегда предпочитал промолчать, так как исход перепалки был заранее предопределен, и он, как любила повторять теща, «безалаберный разгильдяй», был уготовлен стать козлом отпущения.
- Сколько раз тебя просила не наводить беспорядок в доме, убирать все вещи в шкаф, так нет же, хаос - твое второе имя. И не смей возражать. Можно подумать, Маркизу пришло бы в голову сгрызть мои новые туфли, если бы ты не забыл закрыть шкаф. Он - собака, а ты будишь в нем зверя, - кричала Наташа, нервно шагая по комнате. - Даже не смей спорить!
Он молчал, внимательно изучая черное пятнышко на потолке.
Часом позже на улице можно было встретить мужчину средних лет, который задумчиво шел куда-то, заходил в обувные магазины и уныло интересовался туфлями 37 размера. Никто из тех, кто знал его раньше, не узнал бы веселого, всегда лидирующего в компаниях Виктора в этом хмуром неразговорчивом прохожем. Никто, кроме нее...
- Ты всегда должен смотреть на жизнь с улыбкой, встречать трудности во всеоружии. И ты будешь это делать, - ворвался в сознание человека приятный женский голос. Потом, словно проверяя точность связи, добавил, - раз, два, три...
Виктор Петрович оглянулся по сторонам, но не увидел никого, кроме двух мальчишек-шестилеток, спешащих навстречу и кричащих наперебой:
- Дяденька, снимите кошку, она разобьется.
Дети указывали на съеживающегося, замерзшего котенка на тонком, но высоком дереве.
И он полез. Хрупкие ветки разламывались под ногами, внутренний голос твердил, что это глупость, а неизвестный женский - ободрял и подгонял. И когда мужская рука уже дотягивалась до «пушистого комочка», видимо не желая быть спасенным, этот «комочек» мяукнул и слез самостоятельно, оставив человека в одиночестве сползать с дерева.
Не состоявшееся спасение ранило самолюбие спасителя, а еще его руки и оцарапанное ветками лицо. Однако женский голос повеселился на славу, он залился звонким смехом и как будто стал громче, потом, чуть поуспокоившись, затараторил:
- Чудесно... Почти как в детстве, тогда ты был дворовой гордостью и, совершая очередной героический поступок, ставил в блокноте галочку. Давай, ставь!
Виктор покачал головой, но все же поставил в еженедельнике галочку, детскую метку среди бесконечных телефонных номеров и записей о деловых встречах.
- Опять брюки порвал, маме это не понравится... Невидимая спутница заохала, затем закричала, увидев красующуюся на углу афишу:
- Смотри, в цирке сегодня дрессированные медведи. Помнишь, как ты мечтал посмотреть на них? Помнишь свой полет? Скорее в кассу...
- Бред, - подумалось Виктору, а непослушная рука отсчитала монеты и расплатилась за билет.
Голос торжествовал.
Арена играла светом и очаровывала ежеминутно меняющимся действием.
- А ты так можешь, Витя? - спросила соседская девочка с большим бантом, показывая на раскачивающегося на страховке клоуна. Светка из далекого детства была рядом. На ней нисколько не отразилось время, пятилетняя приятельница - его первая любовь.
- Витя, - повторила девочка настойчиво и шлепнула ладошкой по его голой коленке.
Он был... в шортах, майке и давно подаренной сыну кепке, выглядел на семь лет. Странное чувство озорства объединялось с тревогой и страхом. Что с ним произошло? Чего он боится?
- Ну, кто хочет попробовать? - громко произнес рыжий клоун, обращаясь к зрителям.
- Иди, Витек, - скомандовала Светка, которую тут же поддержал совершенно обнаглевший голос:
- Вперед! Смелей!
Он этого не хотел. Но вышедшее из-под контроля тело поднялось и понесло своего хозяина к свету прожекторов. Все шло само собой. Улыбающийся клоун присоединил страховку, хлопнул в ладоши и Виктор Петрович оказался в воздухе.
Он раскачивался над ареной, опьяненный свободой и гордостью. Страх ушел и осталось только победное чувство уверенности в том, что в жизни нет непосильных задач.
Все стемнело. Цирк, арена растаяли за спиной. Мужчина перенесся в парк, тот самый... Деревья в зелени отгородили молодых людей от суетливых, заполненных отдыхающими дорожек. Помолодевшая на семь лет Наташа заглянула мужу в лицо и многозначительно кивнула. Виктор подхватил ее на руки, - этот момент он готов был переживать снова и снова.
- Я буду отцом! - разносил его радостные слова ветер, - Победа!
- Я здесь, - напомнил о себе женский голос.
Парк исчез и Виктор Петрович вдруг опомнился, внезапно обнаружив, что стоит в обувном магазине и держит женские туфли темно-коричневого цвета.
- Брать будете? Мужчина, с вами все в порядке?
Он машинально опустил глаза, достал кошелек и заплатил. Потом, повергая продавщицу в недоумение, спросил:
- Ты здесь?
- Да, я всегда с тобой, - ответила невидимка.
- Кто ты? - поинтересовался человек, направляясь к выходу, подальше от встревоженных взглядов персонала.
- Твоя победа, - был ответ.
«Победа», - отозвалось несколько раз эхо в сознании мужчины и голос умолк, совсем.
Он не стал звонить. Открыл дверь своим ключом и, не раздеваясь, вбежал в комнату. Маркиз залаял и завертел хвостом. Наташа обернулась и указала пальцем на осыпающийся с ботинок песок. Муж не дал ей заговорить, подхватил на руки и закружился по комнате, напевая что-то, понятное только избранным.
- Что случилось? - растерянно спросила жена.
- Победа, - гордо прошептал он, крепко поцеловал супругу и разжал пальцы, отчего коробка с темно-коричневой обувью откатилась к прыгающему от восторга Маркизу...