В детстве, когда я не по собственной воле выламывала пальцы по клавишам фортепиано, мне казалось все это настолько бессмысленным. Педагогу было на меня наплевать. Пока я мучилась перестановкой пальцев, она жадно впитывала любовные истории своей подруги. Дома ждало вечное, садись за инструмент, только дверь в комнате закрой.
Разве дверью спасешься от обрушивающейся массы аккордов.
Когда приходили гости, мама с гордостью демонстрировала мои гениальные способности, все молча, но равнодушно вежливо дослушивали мою игру, и с удовольствием оживлялись по ее завершении.
И зачем только все это нужно вообще, недоумевала я, но продолжала наращивать свой профессионализм.
Как-то, соседка наша по квартире, случайно встретив меня в подъезде, выразила свое восхищение по поводу моей игры. И сказала то ничего, только лишь то, что по вечерам, когда я начинаю музицировать, она ложиться на кровать и с удовольствием наслаждается моей игрой. Это не значительное событие наполнило новым смыслом мои занятия, уже не томило приближение заветного часа, а даже наоборот радовало, всплывала картина того, как ждет соседка сверху моих первых аккордов, и когда я их воспроизводила, представляла, как она бросает все свои дела, откладывая все на потом, вытягивается на кровати руки по швам, закрывает глаза и слушает.
Я обрела в ее лице благодарного слушателя, пришло истинное понимание того, что вершиться и для чего. Появился интерес воссоздания образа, о чем поют клавиши под моими пальцами, занятия обрели для меня смысл, они стали желанными и уже не только оттого, что моя верная единственная поклонница ждала моей музыки, а потому что у меня появилась потребность к тому получится ли по новому передать в музыке настроение момента.
Преподаватель музыки не могла нарадоваться на мои успехи, приписывая естественно их своим педагогическим талантам.
Истинные герои всегда остаются в тени.