Часть II
Глава I
Медленно тянулся долгий майский день. Раскаленное солнце отбивало тени на каждом предмете. Небо было чистым и безоблачным. Ярко синего цвета, оно изредка выдвигало на свои просторы белесые задымленные облака. Все приметы свидетельствовали о чудеснейшей погоде; вместе с этим настроение становилось куда более улучшенным.
Игорь же тащился со смущенным выражением лица, его брови сошлись у переносицы, а подкидываемые им камни говорили о неблагоприятном настроении. Даже беспрестанно сверкающее солнце не смогло переменить его.
Та же верткая каменистая дорога с поразбросанными тут и там домами, да с огораживающими их проломанными заборами, вела Игоря в тот самый дом, где он движимый наитием наткнулся на змеевидную лестницу, которая вела в беспредельную, сладостную свободу. Каждый день он приходил туда и предавался мертвенному спокойствию. Так и теперь, поднимаясь грозным и преунылым, возвращался он тихим и безмерно радостным.
Игорь осторожно выбрался, прокатившись по обычаю на низких выступах. Он словно пробежал через черный и плотный клуб дыма. На ступенях с давних времен остался какой-то слой грязнящей извести и Игорь выбирался всегда опачканый ею. Но что поделаешь? Дело исправное!
Игорь прохаживался из комнаты в комнату до того времени, пока не уткнулся носом в высоченный шкаф, внутри которого стояли бережно составленные книги. Он достал одну из них и перелистал несколько страниц, но вскоре вернул книгу на место, верно, не найдя нужной ему информации. Но вскоре один переплет задержался у Игоря в руках, на обложке которого были нарисованы какие-то тропические растения, и множество извивающихся цветов. «Она самая», - сказал вслух Игорь и, не отводя глаз от страницы, сел за место работы – маленький овальный, но не заменимый столик. Информация по биологии для Ани была найдена, и теперь с неисчерпимым удовольствием можно было начинать работу. «Она, наверное, будет рада и благодарна мне, и еще долго будет расспрашивать, почему именно ей я делаю работу, хм…», - Игорь улыбнулся и пробормотал что-то неслышимое себе под нос, после отвернул переплет и начал записывать конспект на отдельный лист.
Через открытое окно доносились неистовые ревы проезжающих мимо машин, управляемые лихими ездоками. Прохаживались люди. На конце улицы были слышны переливчатые голоса маленьких ребятишек, которые с неумолкаемым смехом догоняли друг дружку. Падали. Плакали. Снова бегали и снова смеялись.
Тонкая занавеса, прикрывающая распахнутое окно вдруг подернулась от прикосновения чьей-то руки. Игорь тотчас словил на себе чужой взгляд, но не переставал отписывать на листе какие-то невнятные записи.
- Привет! – послышался мягкий чудный голосок.
- Ты? – изумился Игорь.
В его глазах виднелась растерянность, непонятливость. Ведь там, облокотившись на сероватый подоконник, отливаясь красками радужного солнца, стояла она. Неподвижно, словно застывшая статуя. По своему обыкновению руки ее ложились на милостивое личико, поддерживая его незначительную весомость. Черные глаза впились в окаменевшего Игоря, губы искривились в подобии улыбки.
- Я знаю, ты удивлен, - Аня одним движением взгромоздилась на подоконник и вновь уставилась на безмолвного Игоря.
- Н-нет, то есть да. В смысле я рад, что ты заглянула! – улыбнулся тот.
- Пишешь работу?
- Да. Скоро будет готова.
- Спасибо. Можно прочесть?
- Как пожелаешь.
Аня отдернула колеблющуюся под ветром завесу и тут же очутилась внутри. Ее шаги напоминали крадущуюся за добычей львицу. Она шла очень тихо, оглядываясь по сторонам.
- А у тебя здесь мило, - успела заметить Аня.
- Спасибо.
Еще раз, окинув всю комнату стремительным взором, Аня остановилась возле рабочего стола. Там громоздилась добрая кучка исписанных листов. Некоторые из них были с остервенением перечеркнуты множеством кривых линий. Остальные были разбросаны по всей площади стола, изредка подбрасываемые порывами теплого майского ветра.
Нагие ноги девушки были прикрыты лишь короткой обтягивающей юбчонкой. Игорь обронил на них мимолетный взор и тотчас отстранился от этого занятия, сохраняя достоинства добропорядочного юноши. Но взываемое тело требовало иного. Оно хотело раствориться в объятиях тяготимого влечения и купаться во пламенном чреве завораживающей девчонки. Беспрепятственное вторжение беспрекословной возбудимости обронило Игоря в забытье. Исчерпывающие, влекомые мысли действовали в одном единственном направлении. Переполняемый негодующими помыслами, Игорь боролся с терзающей душу волей. Прикладывая все усилия, он хотел отклониться от манящего вторжения. Но все напрасно – превозмогало чувство неутолимой жажды. Жажды сладостной и путеводной для требующего этой сладости тела.
Игорь взглянул еще раз на тлеющее под его взором тело Ани, после на ее лицо. Она улыбнулась. Видно от нее не скрылись лихие помыслы обезумевшего Игоря, и она решила поиздеваться над ним еще хоть чуть-чуть.
- Можно взглянуть на работу? – Аня прервала долгое тягостное молчание.
- Что? – Игорь не услышал задаваемого ему вопроса. Он все еще плутал по неизведанным тропам в искушающую отчужденность. Но все-таки резкий вопрос Ани вырвал его из вязкого оцепенения. После долгой паузы юноша, переведя дух, продолжил. – Ах, да. Вот же она! – воскликнул парень, протягивая к Ане исписанные чернилами потрепанные листы.
Девушка склонилась над изнеможенным Игорем в попытке прочесть протянутую ей работу. Распущенные волосы низринулись вниз; Аня провела по ним рукой, якобы поправить подернутую прическу. Золотоволосые кудри источали мягкий, притягательный, запах. Вместе с этим Игорь вновь запротестовал своему огнедышащему телу. Всяческие попытки придержать напиравшую жажду оборачивались всякий раз иным естеством.
Не имевшая привычки лишний раз спрашивать провиденное наперед, Аня одним плавным движением взгромоздилась на остолбеневшего парня, опутанного недосягаемостью задуманного. Девушка оказалась настолько легкой, что ее можно было сравнивать с ласковым перышком, пущенным дуновением теплого ветра. Аня пролистала несколько страниц, дотрагиваясь до них своими тонкими кончиками пальцев. Игорь пристально следил за каждым ее движением. Он был прикован к девушке, словно сталь к магниту и не было той заслоны, что могла бы преградить всматриваться в очаровывающее создание. Столь привлекательной и завораживающей Игорь еще никогда ее не видел. В этот раз заговорил парень, тем самым, прервав туманную пелену своего воображения:
- Ты прочла? – произнес он дрожащим голосом.
- Еще пару минут и я скажу, что твоя работа просто восхитительна, - без доли ухмылки произнесла девушка.
Еще незначительная часть времени подаровала Игорю ликующее бодрствование под совсем незначащей весомостью этого теплого создания. Глухой хлопок склеивающихся меж собой листов дал знать о прочитанной Аней работе. Это вырвало его из преобладающего над ним постоянного оцепенения и заставило взглянуть на только что повернутое чело приободренной девушки.
- Она изумительно написана! – подтвердила свои недавние слова Аня.
- Спасибо.
- Вот я только думаю, поверят ли в не правдивость того, что это я написала, - смекнула девушка.
- Разве это имеет хоть какое-то значение? Если ты будешь знать все-то, что излагается в написании, то поверь мне, что не будет к чему придраться. Так что через пару дней забирай эти листы и изведывай те многочисленные тропы, где издревле обитали грозные создания.
- Вообще-то, да, ты прав! Кому, какое дело до того, кем была написана эта работа? Посвирепствовать повод и так всегда найдется у нашего Константина Федоровича, разве не так? – Игорь утвердительно кивнул головой. – Никому никакой разницы нидочего нет. В соответствии и до твоей написанной работы, предложенной мне для прочтения и принятой мною из твоих рук за свою.
«К чему она клонит, я не как не вразумлю», - размышлял тем временем Игорь и после кратких речей девушки пришел к такому же краткому выводу: «Уж наверняка белены объелась», - парень усмехался над своей шуточной догадкой, и эта вкрадчивая улыбка не была не замечена Аней, в одном духе произносящая какие-то не вяжущиеся речи. Они скорей всего походили на исповедь перед Богом. Но Аня, словно догадавшись о нежелании слушать ее, тут же закончила свои медлительные высказывания одной единственной фразой:
- Все твое трудоспособие вложенное в это нелегкое дело требует от меня исполнения какого-нибудь твоего желания, но такого, чтобы оно оказалось мне по силам. Чего ты хочешь? – девушка впилась своим непроницаемым взором, в уже который раз остолбевавшего Игоря.
- Я-я? – парень вовсе не находил слов, поэтому с трудом выталкивал из себя непонятливое бормотание.
- Ну же! – придавая уверенность Игорю, воскликнула девушка. – Я ведь для тебя могу оказаться полезной, а?
- Поверь, мне от тебя ничего не нужно, - противоречил сам себе Игорь.
- Совсем-совсем? – Аня казалось вот-вот да и опечалиться.
- Совсем-несовсем, - изрек Игорь.
- Это значит, что я тебе нужна? – девушка выдала свои чувства.
«Вот те, на! А я ведь сам пытался опутать девушку незримыми нитями любовного воплощения, а она, словно по моему желанию произнесла подтвердительные речи своих чувств. И что же теперь, мне всего лишь придется признаться ей – и все? Что-то уж очень легко, ну да ладно!»
- По-моему мы затронули ту тему, про которую договаривались когда-нибудь поговорить. Помнишь, когда я подошел к тебе в классе с предложением сделать работу?
- Ну конечно!
- Так вот. Тогда ты меня спросила о том, почему именно тебе я предпочел сделать работу. Я же сказал, что ты вызываешь наибольшую симпатию среди твоих сверстниц. Я не лгал. Ты действительно мне очень нравишься и не ошибусь, если скажу, что ты мне не безразлична. Ты это хотела услышать?
Вместо ответа Аня развернулась лицом к Игорю и дотронулась своими чудными губками до его лица. Они закружились в затяжном беспрерывном поцелуе. Игорю показалось, что все померкло вокруг него: не слышал он звуки, постоянно доносящиеся с улицы, также как и не видел перед собой все то, что должно было видеть пару минут назад. В своем вихре мыслей он улавливал лишь тонкую, легкую фигурку своей возлюбленной. Но уже не той, что походила на простую одноклассницу и героиню сладострастных мечтаний, не той, что могла запросто не принять тебя всерьез, а той, которая теперь могла разделить с ним чувства и безликую надежду на умиротворенность.
Неловкие язычки без дела переплетались меж собой, не давая всласть натешиться своим хозяевам. Еще несколько нежных прикосновений, мягких взглядов и затяжной поцелуй сам по себе, раз – и кончился. Еще несколько мгновений и они ничем не отличались от тех ребят, коими выглядели десять минут назад.
- Может быть, я покажу тебе дом? – поступило необдуманное предложение все еще не верящего в происшедшее Игоря.
Как и в прошлый раз, ответом ему послужила теплая улыбка девушки.
Игорь прохаживался с ней по многочисленным комнатам, которые были построены не много не мало восемь десятилетий назад, что знавал Игорь по рассказам неугомонной бабули. Но вот… что же это? Комната совершенно не похожая не предыдущие. В нее проникал лишь самый тусклый луч света. Но все же можно было увидеть, что, пол, где стояли ребятишки, был покрыт не убранным слоем извести. Лестница, ведущая наверх, была в таком же убрании и боковые стены тоже. Мигом переглянувшиеся девушка и парень все же метнулись вверх. Их путь лежал туда, где господствует умиротворение, тишина, безмолвие и… неизведанные чувства.
Глава II
- Ну и скользко же тут! – вскрикнула девушка, очередной раз соступив с обломанной ступени. – И ко всему прочему еще и мерзко, - продолжала она.
- Тише, нас могут услышать! – предостерегающе объявил Игорь. – Так что лучше некоторое время помолчать, пока не доберемся.
- А куда мы собственно вообще лезем? Мне уютней было в тех опрятных комнатах, где мы недавно прохаживались, - осведомилась девушка.
- Скоро увидишь, - полушепотом произнес парень.
- А я хочу знать сейчас, - нараспев произнесла Аня. – А то дальше не пойду, - в знак своей утвердительности девушка остановилась и повернулась к Игорю.
- Еще пару недолгих минут, и ты увидишь все своими глазами. Зачем ты остановилась?
- Затем, чтобы ты сказал, куда это мы взбираемся. Может там, - девушка указала вверх, – еще омерзительней, чем здесь. Может там несметное количество пауков, тараканов и прочей гадости. А ты вот меня ведешь туда напугать.
- Ага, там живет паучиха, здоровая и страшная, и, кстати, любит полакомиться свежей человечиной, - Игорь рассмеялся со своих слов.
- Ну и шутник же ты! – Аня подхватила все усиливающийся хохот. Он продолжался до тех пор, пока ребятишки не услышали доносящиеся откуда-то снизу шаги проходившей мимо бабули.
Дружный хохот разом утих. Лица ребят непомерно быстро стали серьезными от внушаемых друг другу взоров. Девушка осторожно стала приближаться, словно по наваждению, к замершему парню. Их руки крепко сплелись меж собой, мерные содрогания охолодевшей девушки были почувствованы Игорем в первый миг их прикосновения. Их тела готовы уже были прижаться друг другу, чтобы вновь переполнить края чаши чувств, уже готовы были они закружиться в медленном танце сладострастного мечтания и обжигаться теми неловкими прикосновениями, которые так ненасытно раздражали неопытные тела ребятишек, как девушка, в который уже раз соступила с тупого выступа. Если бы не крепкие объятия твердо стоявшего на ногах Игоря, то ребятишки давно закружились бы в вихре головокружительного падения.
- А ты вовсе не похож на тех, в нашем классе, которые кубарем катятся, после того как им двинет очередная девчонка за их приставания, - заметила Аня и тут же прильнула к Игорю.
- А я вот что-то не замечал к кому в нашем классе можно приставать, - заметил Игорь
Но последних слов девушка не услышала. Она всецело поглотилась обжигающей страстью, и всяческие речи просвистывали мимо ее ушей, или же были оттолкнуты самим сознанием. Так или иначе, Аня слышала лишь частое биение своего сердца, чей зов строго указывал на безмолвно стоящего Игоря. И вот ее тонкие, словно слепленные искусным мастером, пальцы мягко касаются шеи паренька; взор устремлен на совершенно стеклянные, не выражающие никаких эмоций, глаза Игоря. Он лишь коротким движением своих крепких рук заключил в кольцо огнедышащую, неописуемо тонкую талию девушки. А она, в свою очередь, продолжала медленно, слишком медленно придвигаться к не менее раздраженному телу парня. И вот настал тот момент, когда их тела полностью, крепко-накрепко прижались друг к другу, словно подпираемые сдвигающимися стенами. Любой содрогание, каждое, чуть заметное движение и порывистое дыхание с предельной точностью ощущалось с каждой стороны. Они замерли в полной отчужденности событий, потеряв счет дня и ночи, заплутав во времени и пространстве, присовокупив к своему безмолвию лишь целенаправленность действий. Но вот две пары рук одновременно и с неописуемой дерзостью стали раздевать друг друга. Это было похоже на то, как осьминог своими переплетающимися щупальцами пытается ухватиться за преследуемую добычу.
И эта дерзость стала переходить в резвость, напоминая игру двух разъяренных щенков, которые, ухватившись в разорванное тряпье, пытаются перетянуть его на свою сторону. И в этой игре предпочтение отдавалось девушке, которая с не присущим для нее остервенением просто рвала одежду Игоря и кидала ее на уступчатые пролеты. Каждая разодранная вещица, подкидываемая содрогающейся рукой девушки, со свистом летела вниз, полностью грязнясь в чем-то черном и постоянно властвующем в этих стенах, словно устилая ковром дорогу, ведущую внутрь дома.
Вскоре на Игоре почти ничего не осталось, а девушка все еще блистала в своем нетронутом убрании. «Э-э-э, так дело не пойдет» - подумал Игорь и тотчас, но с уже во много раз превосходящей резвостью, принялся за столь нетрудное дело, что не так давно было показано девушкой. Количество валявшегося на лестничных пролетах одеяния удвоилось с ошеломляющей неимоверностью. И спустя еще пару мгновений ребятишки остались в том одном, что так тщательно прикрывало самое сокровенное, призывательное и все еще непознаное. Там и только там, они могли охолодить свои разгорячившиеся тела, подобно тому, как охолождают свои души застольные простолюдины, выпивая добрый кубок пенящегося эля.
И что же дальше, спросите вы? Наступила та самая робость, которая возникает у всех, кто не осведомлен в развитии тех событий, которые ему надлежит выполнить. С такой же неизъяснимой противоречностью застыли и они, все еще тая под обжигающими взорами. Но вскоре пелена неясности растворилась, исчезла и ребятишки медленно, осторожно стали изучать еще не полностью обнаженные тела. Это продолжалось недолго. Сдерживающие их объятия вдруг разорвали свои невидимые тенета, и сдерживаемые ими до этого времени пылающие плоти распластались на выстеленной одежде.
- Но тут ведь чертовски грязно! – успела заметить девушка, когда оказалась на грязнящих пролетах лестницы.
- Чертовски верно! – ответствовал Игорь, только что найдя нечто неизъяснимо трепетное, заставляющее биться его сердце с обескураживающей учащенностью.
- Что там? – Аня немного приподнялась на своих уже измазанных руках и указала на немного светящийся квадрат. Оттуда, куда указывала рука девушки, пробивался тусклый свет, заставляющий беспрекословно следовать за его манящей безраздельностью.
- Ну, конечно же, как я забыл! – воскликнул парень, хватая девушку за руку и уводя ее туда, в переплетение немыслимых наваждений.
Опередив Аню на несколько шагов, парень устремился вперед, где уже совсем четко виднелся некий светло-синий луч, пробивавшийся сквозь не плотно приставленную крышку. Вот и висевший с давнего времени замок, но уже совершенно ненужный и металлическая, чуть поржавевшая крышка, шершавая его поверхность и, хм, пылающий огонь внутри ребятишек, разгорающийся все больше и больше с каждым прикосновением. Эта огненная страсть, казалось, скоро испепелит и души и плоти ребятишек, если, конечно, они не потушат этот пожар внутри себя.
Несколько приподняв потяжелевшую в руках крышку, Игорь подтолкнул ее подальше от себя – теперь оставалось лишь увидеть ту отчужденность, что скрывалась на верхних этажах дома. Увидеть – и замереть в великолепии скрываемых красок привлекаемости.
То, что могло казаться, там, внизу, совершенно безразличным и совершенно не вызывающим никаких чувств приобретало здесь отличимые краски, способные видеть в ничтожном – особо незабываемое.
Уже тогда, когда Игорь мог окунуться в чрезмерно замедлительный водоворот событий, а именно – подняться на ступень выше, чтобы вновь и вновь наслаждаться овладевающим спокойствием, но уже не одному, а с полюбившей его девушкой, чтобы стать неразделимой частью друг друга и того, что окружало их вокруг; уже тогда, когда его осмысление предавалось безмолвным радостям, его руки сами по себе приняли в свои крепкие объятия такое чудное создание, в чей плоти билось такое же безмолвно-радостное сердце. Игорь с огромной осторожностью нес девушку наверх, казалось вложенную в его руки самой судьбой. Когда его руки опустили девушку на застланный соломой пол, ее изумлению не было предела. Она вся сияла премножеством многоликих красок, не скрывая своей несдержанной радости. Да, да! И он разделял с ней все ее чувства, ощущал те же самые неоспоримые желания и так же ненасытно ощупывал своими глазами все еще облаченное в какое-то бело-желтое, чудно просвечивающееся под дневным всепроникающим светом платье. Его оттенок странным образом совершенно изменился, приобретя теперь странновато белесый цвет. Игорю оно нравилось, так же как и то, что находилось под ним.
Девушка раскачивалась, словно в такт вальса. Ее загорелые ноги мягко шуршали по выстеленному соломой полу. Она стояла повернутой к стене, в пробоины которой ломились расходящиеся широкие лучи солнца. Еще же в них вздували теплые порывы стремящегося неведомо куда ветра. Туда же была прислонена и сужающаяся к своему навершию лестница. Справа и слева от нее теснились запыленные сети. Сама же она левой рукой приподняла свое изящное убрание. Девушка казалось настоящей куклой, управляемой неисчислимыми мириадами нитей, чтобы ее движения казались вполне реальными. Нет, она не была куклой, но медленно кружащейся феей. Да нет же, она была… трудно было вообще что-либо сказать об этом милом, преласковом создании, которое представлялось под струящимися лучами солнца чем-то ослепляющим разум и сознание.
Еще немного повертев в своей руке колышущееся под ветром платье, она как-то уж очень быстро кинула взгляд на присевшего Игоря, словно неведомый кукловод отпустил одну из своих нитей. Потом же ее взор показался Игорю пьянящим, одурманивающим и в то же время таким милостивым и, что ли, детским. Да много ли это имеет значение? Девушка тем временем обеими руками вновь приподняла свое привораживающее платье, но не для того, чтобы заставить трепетать парня, нет. Она зацепила одной рукой некую завязку и по ее ногам тотчас заскользила спустившаяся последняя вещица. Но нагота девушки оставалась прикрытой все еще не снятым платьем. Она швырнула Игорю снятую вещицу, а тот с неотъемлемой привороженностью привзнял ее в руках и без всякого осмысления действий стал изучать ее. Но парень не спускал взгляда с девушки, он все еще следил за «представлением» неведомого актера. Ее волосы, такие густые и чудные, взвивались под напором дувшего ветра. Чувственный, не представимый взор не отводился от парня, чье сердце безостановочно клокотало с невообразимой силой, словно внутри по нему бил тяжкий молот, в то время как руки девушки взнеслись вверх и отстегнули невидимые пуговицы на задней стороне платья. И оно, словно крылья вознесшейся в беспредельность птицы, заструилось по насыщаемому теплотой телу нагой девушки и в тот же миг оказалось подле ног застывшей красавицы. Обуревающие несвязные мысли вились в сознании парня от неприкрытой наготы девушки. Все его существо потянулось к молчаливо стоящей принцессе, чтобы насытиться ее неземной красотой и воплотить свои давно терзавшие мечты в сущую реальность. Когда Игорь прильнул к вздымающейся от не меньшего волнения прелестной груди девушки, ее руки переплелись вокруг его шеи и не совсем ловко потянули за собой. Их тела соприкоснулись в чувственном овладевании друг другом, и каждый вторил повторимыми движениями.
***
Однажды она спросила:
- Ты любишь меня?
- Ну, если наши с тобой отношения можно назвать любовью, то да – люблю.
- А как же их еще можно назвать?
- Да так, детские забавы.
- Ты считаешь все это простым забавлением?
- Нет, сладострастным обжиганием.
- А как насчет возвышенных чувств?
- Чувств? Как же без них. Вот же они. Ты около меня, а я уповаюсь твоей красотой.
- И все?
- Да нет же, - парень улыбнулся, и еще через мгновение их смыло волной сбывшихся мечтаний.
***
Игорь никогда не задумывался над всякими там ненужными формулировками любви. У него была девушка, и она ему нравилась. И она была великолепна. Он всегда мог похвастаться тем, чего не было у других и гордо прохаживаться мимо своих сверстников, держа свою красавицу под руку. Он же всем этим пренебрегал, но знал, что ему завидуют. Пусть.
***
Как всегда, перед встречей, Игорь лоснился под струями обжигающего солнца. На дворе уже давно стояло лето. В глубине дома вдруг раздался долгожданный звонок.
- Алло!
- Привет, - полушепотом говорила Аня.
- Почему ты говоришь вполголоса?
- Нам нужно срочно встретиться, моя матушка проведала о наших с тобой встречах и хочет во всем этом разобраться. Я же не могу больше находиться, здесь, дома. Она попинает меня в моих провинностях. Слышишь, нам нужно встретиться и все обсудить, немедленно.
- Как же так?
- Все потом, - трубка была брошена, а через пару секунд Игорь услышал и второй щелчок. Он ухмыльнулся.
«Когда-то, еще года два назад, моя матушка делала точно так же: брала трубку, в то время как я разговаривал. А еще более часто она, подслушивав мой разговор, пыталась успокоить сидящего рядом с ней отца, который смотрел, допустим, очередной матч по футболу. Было забавно слышать все это и в то же время мерзко. Никогда недолюбливал таких людей, которые сунут нос не в свое дело. Теперь вот моя уж поуспокоилась, а взялась за дело Анина. Начинается». Игорь с превеликой неохотой спустился с достопамятного места, но все же в надежде, что он скоро сюда вернется с Аней, и, потрепав жесткошерстную псину за морду, закрыл за собой калитку.
Глава III
Игорь устроился на каменную плиту подле договоренного места и стал ждать. Белостволые деревья мерно качались из стороны в сторону. Их листья мельтешили под дуновениями теплого ветра. Возле парня собралась добрая стая проголодавшихся голубей. Они с недоверием посматривали на него, но все же оставались на месте, словно дожидаясь долгожданного пиршества. Так и не получив того, чего хотели, голуби взмыли вверх, разгоняя ветер быстро взмахивающими крыльями.
Он все ждал. Нигде никого не было видно, лишь время от времени царящее безмолвие нарушалось вскриками порхающих птиц. Где-то вдалеке появилась фигура приближающейся женщины. Игорь не обратил на нее внимание. Но вскоре чьи-то шаги отчетливо стали слышны в странной тишине. Все та же фигура. Однако еще пару мгновений и доносящиеся издалека шаги смолкли. Игорь увидел перед собой здоровую бабищу, что стала напротив парня.
- Все же я нашла тебя, негодяй! – напыщенно начала женщина.
- Извините, вы не ошиблись? - удивился парень.
- Ну, только посмотрите, он еще тут и прикидываться собрался незнамо кем, мол, я здесь не причем. Так вот теперь послушай, красавчик. Если еще хоть раз я тебя увижу или хотя бы дознаюсь о ваших примилейших с моей дочерью разговорах, пеняй на себя.
- Вы про нас с Аней?
- Нет, я про быка с коровой! – взревела бабища, словно ее ошпарили кипятком.
- Тогда, позвольте, выслушать меня.
- Тебя? Да кто ты такой? Послушай лучше ты, сопляк! Каждый день со школы она приходит не в два часа, как положено всем, а в пять, заявляя мне, что какие-то репетиции у них длятся по три часа в день. Сначала я подумала, что оно так и есть. Но это продолжалось очень долго, и я решила проверить. В школе мне сказали, что репетиций и вовсе никаких нет, а Аня стала учиться значительно хуже и ко всему еще прогуливает. Что ты на это скажешь, сопляк?
- Прошу вас не называть меня так, уважаемая, - с презрением проговорил Игорь. – Я не стану отрицать то, что мы действительно проводили время мнимых репетиций вместе, но, признаюсь, никогда не прогуливали.
- Как же вы проводили это время, можно ли мне осведомиться, достопочтенный? - зарычала женщина, словно собака на цепи.
- Мы писали работу по биологии.
- А потом трахались до вечера? Отвечай, - взбесилась бабища.
- Да нет, корову доили.
- Что?
- Да ту, что с быком.
- Как ты смеешь со мной разговаривать, осел. Отвечай, что вы делали вдвоем, или же об этом узнают и твои родители.
- Они знают.
- Знают, ну что ж, хорошо. Мы это еще проверим. Ну а ты, запомни: еще раз увижу, – будет худо.
- Я что-то не совсем понимаю смысл ваших высокопарных речей?
- Сейчас поймешь, - женщина отломила тонкую ветку от дерева и со всего размаху хлестнула по лицу Игоря. Тот невольно попятился и укоризненно отвернулся.
- Повторяю: увижу еще раз – будет намного хуже, - она гордо развернулась и ушла. Игорь остался один, обвиненный и униженный. На лице невольно проступила слеза от тонкого, неприятного удара вкупе с мыслями о потери самого дорогого, что было. Он просунул руку в карман и достал нетронутую пачку сигарет. Они всегда были при нем и доставал он их лишь в самый крайний случай. Таков был сейчас. Клубы дыма взвивались над опустошенным Игорем и тут же растворялись в порывах взывающего ветра. Он посмотрел в сторону уходящей бабищи и плюнул ей в путь.
Движимый наитием, парень доплелся до дома бабули и неосознанно набрал номер девушки. Та подняла трубку.
- Аня, это я.
- Игорь? – всхлипывая, говорила девушка. – Ты не звони сюда больше Игорь, не звони, - совсем разрыдалась девушка. Я не…
Парень со всей злостью кинул трубку и чуть было не разбил телефон. На лице изрядно выступило слез. Он выбежал на улицу и вновь потянулся за сигаретами. Все перемешалось в его мало уместимом сознании и переплелось невидимыми нитями. Его гримаса исказилась до неузнаваемости, а губы безостановочно шептали: «Я больше не буду тебе звонить, не буду…»
КОНЕЦ
декабрь-январь 2004г.