- Глоток вина?
Взгляд. Ещё взгляд. Ответ.
- Да… Спасибо…
Лёгкий жест руки. Капли. Красные капли на скатерти.
Так всегда бывает, когда маленькие разлуки, словно малень-кие дожди или короткие летние ночи, отделяют «одно» от «друго-го». Беглые взгляды не могут остановиться на чём-то, цепляясь за разные предметы, которые потом падают и разбиваются.
Потом происходит мучительное – ты вынужден совершать обяза-тельные движения, которые столь же бесполезны, сколь и бессмыс-ленны. А иногда взгляды останавливаются на чём-нибудь, не важно на чём, они становятся какой-то Приковывающей Пустотой, какой-то бездной, гипнотизирующей и манящей. К чёрту такие взгляды!
И вообще лучше закрывать эти глаза, чтобы взгляды поймались где-то там, у тебя внутри, чтобы там заблудились и затихли.
Тогда можно открыть глаза, чтобы они, не обременённые ничем, смотрели просто, просто на то, что вокруг, так просто, как только бывает «это просто».
- Ещё глоток?
Взгляд, больше говорящий, чем вопрос.
- Нет… спасибо,… хотя, пожалуй, что да…
Кивок, вовсе не ответ, просто лёгкое движение головой и глазами.
Вокруг дождь. Среди похолодевшего от ночи воздуха капли воды, стремящиеся каждая в свою точку.
Если представить, что траектория их полёта случайна, то есть они просто они падают, никем не направленные, то придётся признать, что законы, по которым они падают, самодостаточны, а мы им на фиг не нужны.
Мы – это люди, живущие в потенциальных точках падения этих ка-пель, занимающиеся абсолютно «другими вещами».
Вот, например, сейчас, в данный момент, многие из нас смотрят в небо, пытаясь в нём разглядеть пылающую точку – это космическая станция «Мир». Она тоже своего рода капля. Капля титанического труда тысяч людей, выплеснувшего её когда-то на околоземную ор-биту. Там она вращалась пятнадцать лет, теперь состарилась, ибо в космосе так трудно человеческим творениям, да и самому человеку тоже. Её жизнь оканчивается и заканчивается эпоха…
Может другие цивилизации, когда-то до нас, уже имели на около-земной орбите пилотируемую космическую станцию, вращавшуюся по неровной кривой вокруг Земли для чего-то. Но на нашей корот-кой памяти она первая – «Мир». И не важно там, наша или нет, и ка-кими буквами и на каком языке написано её название на борту. В конечном счете, не важно. Быть может, важно только, что она была, и уже этот факт и есть запись большими буквами в истории совре-менного человечества. Теперь её не станет. Она подарит человечест-ву последний, искрящийся миг, и погаснет тысячей обломков в ти-хом месте Тихого океана, погаснет, как почти догоревшая свеча за столом уснувшего поэта. Может быть, какие-то из её обломков всё-таки упадут на землю и пришибут пару придурков…
- Может, сигарету?
Молчание иногда продлевается курением.
- Да… спасибо…
Легкий жест руками. Короткое пламя зажигалки. Дым быстро улетучива-ется куда-то вверх.
… которые так мечтают, чтоб это случилось, ибо окажутся правы те, что считали других не правыми. Мы узнаем об этом через несколько часов.
А пока отбросим весь этот хлам, который валяется у нас перед гла-зами. Как отбросим? Да так, просто, обеими руками, через голову, за спину, где нет глаз (как известно), и постараемся уйти от этого мес-та, чтоб оно не искушало нас порыться ещё в этом мусоре.
Вернёмся к каплям.
Хочется теперь вообразить, что траектория их полёта неслучайна, то есть падают кем-то (такие тут прозрачные намёки) намеренно на-правленные. Сразу же придётся признать, что законы, по которым они до сих пор падали, ничуть не изменились, мы изменились, при-чём очень. Эти законы теперь нам на фиг не нужны. Они отброше-ны, как само собой разумеющееся рефлекторное дыхание, мы не за-мечаем его, хотя и живём благодаря ему.
- Ты устала?
Снова взгляд, говорящий больше, чем вопрос.
Без ответа.
Только движение пальцев, сбрасывающих пепел с сигареты.
Вообще-то мы много чего не замечаем, благодаря чему живём. В этом предложении можно поставить и запятую, и тире, как хотите. Так вот. Когда нам ничего не мешает представлять, как капли дождя, летящие сверху, по заранее спланированной траектории, в заранее намеченную точку, когда законы, ранее нас обременявшие, сейчас валяются где-то в пыли, нам придётся признать, что ни один из нас, изучающий в данный момент полёты этих капель, не смог бы преду-гадать ни их траекторий, ни уж, тем более, места падения.
Это ужасно! Хотя, вот, некоторые могут предугадать сам дождь, но это не в счёт. Многие лягушки делают это куда точнее. Это для них обычное дело. Они этого, я больше чем уверен, даже не замечают, хотя от этого зависит их жизнь. Но лягушки побоку, они умнее нас, справятся. А вот мы как?
- Может быть, я ещё чего-нибудь закажу? Хочешь…
- А… что?
- Я спрашиваю, ты хочешь чего-нибудь?
- Да… спасибо…
Вопросы без ответов и ответы без вопросов. Лишь движения более-менее логичны, легки и очень скупы.
Так как же мы, я спрашиваю нас. Как же мы живём без этого точно-го знания о падениях капель. Да, мы знаем, что бывает, что идёт дождь, но куда он идёт, откуда, и кто его послал, не знаем. А те, что притворяются, будто знают, просто-напросто врут. Врут от стыда признаться, что не знают о такой мелочи. Странно, но кто-то ведь устроил так, что капли эти, падая, вроде бы без разбора, абы как, просто на самом деле летят точно к своей цели; на этот листик, на эту травинку, на именно ваш лоб, в эти крохотные песчинки земли… Странно и чудесно. А ведь есть места, где совсем не бывает этих ка-пель. Человеку в этих местах бывать незачем, там ему становится плохо, и он погибает. Погибает без этих вот пустяковых капель, ко-торые всё падают и падают, и нет им счёта никакого, и нет у каждой из них имени, они так просто именуются дождём. Этот дождь ино-гда бывает где-то чаще, а где-то реже, но выбирает нас каждого в отдельности, падая на всякого.
- Ты просто сегодня какая-то рассеянная. Это к дождю.
Улыбка. Надежда на ответную улыбку. Слабая улыбка в ответ.
- К дождю только сухость во рту, необычайная сухость…
Щелчок пальцами. Взмах только кистью руки.
- Официант! Пожалуйста, ещё вина!
Итак, сегодня в 8.59 по Москве, станция «Мир», а точнее её горящие обломки, так похожие на болиды, погасла в тихом месте Тихого океана. Ни один придурок не пострадал. Жаль.
23. март. 2001г.