Памяти героев
Папа сказал:
- Давай сегодня сходим к дяде Саше.
А я думаю:
- Стоит ли? Я видела этого человека уже много раз и ничего интересного в его доме не наблюдала. Даже не знаю, как его назвать. Во-первых, он очень странный, а во-вторых, у него всегда скучно. Днями напролёт бездельничает, даже в квартире порядок навести не хочет, ни с кем не говорит (даже с гостями малословен), а только стоит и смотрит в окно. А ещё каждый день хлещет водку.
Я смотрю ему в глаза, но отец серьёзен.
- Папа, ну он же пьянчуга! Что нам у него делать?
Он словно обиделся, лицо его стало грустным:
- Нет, дочка, ты очень не права. Он просто устал, к тому же я ему многим обязан.
Я думаю – интересно, чем это! Единственное, чему можно поучиться у дяди Саши – это ловить глюки. Я видела, как он кинулся из комнаты, услышав взрыв петарды. Потом заткнул уши и стоял так пол часа пока мой папа его из ванной не выволок. Псих, одним словом. А ещё говорят он хороший.
Про себя думаю так:
- Вот не повезло, я ведь собиралась провести праздник с друзьями! Но отец говорит: “надо идти”. Надо – значит надо! Спорить с ним я не привыкла.
Если начистоту, ничего страшного в этой войне нет! Папа, отправляя старшего брата в армию, всё время ему повторял:
- Сынок, главное в военной жизни взаимовыручка и дружба. Храни дружбу всегда, не бойся помогать своим товарищам, и они отплатят тем же.
А мне смешно:
- Причём же здесь война и дружба? Она что, ему выжить поможет? Хорошие отношения пригодятся, если стенкой на стенку идти, а там, где стреляют, от неё мало пользы. Брата из Чечни комиссовали уставшего, измотанного, с громадным шрамом на животе. И как тут кто-то помочь может? Судьба – она и есть судьба! Или, по-вашему, напарник руками пули должен ловить? Ха-ха! Чего только не сделаешь ради друга…
Мой отец и дядя Саша знакомы очень давно. Виталька из армии пришёл уже семь лет, и до сих пор они продолжают собираться. Алкоголь всем развязывает язык, но только не нашему знакомому. Так и молчит весь вечер.
Мне говорили, что брат и сын дяди Саши вместе служили. Сергей и Виталик – не разлей вода, всегда рядом. Первому не повезло – остался на поле.
Народ сидел за столом. Дядя Саша по своему обыкновению пил водку, а папа с братом поддерживали его как могли. Похоже, никто из них не представлял, что в 23 февраля можно пойти в парк и как следует повеселиться. Поглощал спиртное в основном сам виновник торжества, мой отец морщился, но время от времени тоже отправлял в себя неполную стопку. Присоединяться к этой унылой кампании у меня не было ни малейшего желания. Я расположилась в стороне, на старом диванчике, и вяло наблюдала за всеми. Брат сидел с ними и сонно теребил солёный огурец. Он тоже почему-то сегодня слишком много пил, и выглядел абсолютно разбитым.
Вдруг на улице раздался грохот. Стёкла в окнах зазвенели, и на улице раздался радостный визг. В небо взметнулся фонтан разноцветных искр и комнату наполнил дрожащий свет.
- Фейерверк! – Радостно произнесла я, вставая со своего дивана. Уж что-что, а посмотреть на салют я очень люблю!
Но дядю Сашу вдруг передёрнуло, его лицо вдруг стало очень бледным, а по телу прошла волна. Он кинулся было в прихожую, но вдруг остановился посередине комнаты и зажал уши руками. Его глаза оказались плотно зажмуренными, и дышал он тяжело, словно пробежал полкилометра.
- Что это с ним такое? – Спросила я.- Почему он боится взрывов? Сегодня же праздник…
- Его мальчик не вернулся! – Тихо сказал отец.
- Нет! Потому что 23 февраля для меня вовсе не праздник! – Неожиданно ответил дядя Саша. Его лицо противно сморщилось.- Это лишь ещё одно напоминание…
В этот раз он говорил долго. В первый раз с тех самых пор, как мы знакомы стал рассказывать о войне…
***
Пули свистели в воздухе и плющились о гранит. Там где не было камня, они взрывали фонтанами землю, оставляя глубокие раны. Стрельба велась из разрушенного дома, что стоял примерно в полукилометре от нас. Из некоторых окон то и дело вырывался розовый язычок пламени. Двое друзей залегли под огромной скалой, а пули стучали и высекали из камня искры.
Мелкий гравий под ногами поменял цвет и из бледно-серого стал чёрно-красным. Тёмное пятно на груди Виталия росло с неимоверной скоростью. Повязка, которую Сергей соорудил на скорую руку, совсем не останавливала кровь и материя быстро набухла. Скоро тоненькие струйки скользнули по бокам.
- Что же это делается, Виталька!? – Напугано бормотал друг, ёрзая по земле. Как же это тебя угораздило!? А? Только не засыпай, смотри на меня! Говори со мной!
Глаза у раненого были мутными, а лицо – смертельно бледным. Дыхание хриплое и очень слабое, рот открыт. Он с трудом втягивал воздух и выдыхал его резкими толчками, и в такт его дыханию по боку сползала очередная алая капля.
Боже мой, он долго не протянет!
- Что же… что же… что же… - Бормотал Сергей и не знал, что делать дальше. Как помочь другу? В голове полная каша, лишь одно он знал наверняка – если оставить друга одного или хоть немного протянуть – тот непременно умрёт. Серёга даже на секунду попробовал вылезти наверх, взобравшись по камню, и высунуться чтобы оценить обстановку, но его встретил такой шквал пуль, что он кубарем свалился вниз.
Что ж, всё-таки кое-что обнадёживающее Сергей узнал. А именно: снайперских винтовок и чеченцев нет, а значит, точность стрельбы чрезвычайно мала. С расстояния в пол километра, при сильном порывистом ветре попасть в движущуюся цель из обычного АКМ очень трудно. А значит есть шанс!
Почему же наши не идут на помощь? Почему до сих пор никого нет? Рация просто шипит. Мы здесь одни, а кругом враг! Нужно двигаться, бежать! Рядом, всего лишь в двуустах метрах, начинается небольшое ущелье, оно послужит отличным убежищем, и по нему, наверное, можно выйти к своим. Стреляют наугад, шанс довольно велик…
Не долго думая, Сергей взвалил на спину своего раненного товарища и потащил его вперёд. Ущелье находилось очень близко, манило к себе, обещая за своими камнями надёжную защиту. Надежда придавала сил!
Первые тридцать метров шли мимо небольшой каменной гряды. Валуны скатились сюда с гор и лежали неровной кучей, словно исполины, остановившиеся на отдых. Они казались такими огромными, что за ними вполне можно и не заметить двух человек. Вот только груда камней скоро кончится, дальше придётся двигаться под пулями – там уж как повезёт.
Дорога давалась с трудом, тяжёлое тело тянуло к земле, и сил становилось всё меньше и меньше. Позади всего лишь треть пути, а Сергей полностью выбился из сил.
Неожиданно сзади послышался треск. Тяжёлая волна ударила по барабанным перепонкам, а земля вильнула, уходя из-под ног. Горячий воздух швырнул друзей на землю, а сверху накрыл дождь из каменных осколков. Сергей даже не успел выставить руки – настолько неожиданным оказался взрыв, он со всего размаха зарылся лицом щебёнку и на мгновение отключился.
- Боже мой, у них есть миномёты! – Подумал он.- Чёрт возьми, надо быстрее убираться отсюда. Боже, помоги нам!
Прежнего места, где они скрывались минуту назад, уже не существовало. Там жалко торчали несколько расколотых валунов, а в воздухе кружилась каменная пыль.
- Быстрее, быстрее! – Подгонял липкий страх.- Нужно двигаться! Если остановишься – ты покойник!
- Бросай меня и беги! – Простонал раненый.
- Нет! Один я не пойду! – Проскрипел зубами Сергей и взял его на руки. Расцарапанное лицо сильно саднило, но на войне такие мелочи не замечаются.
Стоило им лишь выйти из-за камней, как стрельба тут же началась снова. Серия выстрелов лениво прокатилась по равнине, отразилась от гор вялым эхом и вернулась обратно. Пули пролетали мимо, а пара штук зарылась в землю, подбросив в воздух маленький фонтанчик пыли.
Бежать с телом на руках крайне неудобно. В дополнение ко всему ноги постоянно цеплялись за камни, а спасительное ущелье приближалось почему-то предательски медленно. И тут Сергей оступился. Он резко вскинул руки, словно желая оттолкнуть свою ношу, и кулем упал на землю. Его военный комбинезон сзади моментально окрасился в красный цвет. Пуля пробила позвоночник.
Ноги отнялись сразу. Он чувствовал только тупую боль в спине и больше ничего. Ниже пояса словно всё исчезло. Сознание быстро уплывало, а голова кружилась всё сильнее и сильнее. Из последних сил Сергей приподнялся на руках и пополз вперёд. Боже, каких адских усилий стоило для него проползти жалкие полметра. Тяжело дыша, он с трудом затащил свое тело на неподвижного друга и, накрыв собой, затих.
Первым, что почувствовал Виталий, оказалась кровь. Её привкус была на губах, во рту и на языке. Кажется, она попала даже в нос. Прошло довольно много времени, прежде чем он понял – кровь была не его. Наконец, он с трудом разлепил веки и посмотрел на то, что придавило его к земле. Сверху лежал Сергей.
- Серый! – Хрипло простонал раненый.- Слезай, а то ты меня придушишь!
Но друг не пошевелился.
- Ей, не дури! – Виталий высвободил одну руку и начал его трясти. Тот не пошевелился, тело казалось камен6ным.
Под конец, набравшись сил, он столкнул его с себя и заглянул в глаза. Они оказались открытыми и абсолютно пустыми. Он умер очень давно, как сказали потом врачи – через него прошло более десяти пуль.
- СУКИ! – Закричал, что было сил Виталий.- Нелюди!
С неба сорвалась звезда. Она появилась из-за холма, и ощущение было такое, что она прилетела именно с неба. Та прочертила свой путь, спустилась вниз, и, превращаясь на ходу в трассирующую пулю, с размаху впечаталась в стену. Искры рассыпались маленькими огоньками, а расплющенный свинцовый комочек отскочил, ударился в землю и закрутился словно волчок. Раненный протянул руки и накрыл её. Огонь впился в его тело, но что такое боль физическая, по сравнению с тем чувством, когда понимаешь – твоего друга больше НЕТ! Крик отчаяния словно завис в воздухе, а ветер погнал его прочь и утопил в болоте. Другим не стоит слышать отчаяние, когда опасность ещё рядом. А мертвым не нужны причитания, они не одобрят месть. Виталий думал: “Если я когда-нибудь встречу Сергея и спрошу: “Есть ли у него мечта”, он ответит - я мечтаю только о жизни. Я ощущаю жизнь, которая так прекрасна и так хороша, но с которой я не могу сблизиться. Я знаю, как она важна, но почему-то обычные люди не уделяют этому и крупицы своего внимания. Теперь лишь редкий Человек способен понять это. Но ты, Виталий, уже стал Человеком, который знает цену чужой жизни!
***
Дядя Саша замолчал. Ему стало значительно легче, и на лице появилась едва заметная улыбка. А ещё по щекам хлынули слёзы.
На улице продолжался праздник, огненные струи вздымались вверх, и отдавали почести смелому человеку. Который отдал свою жизнь за друга.
После разговора мне стало очень грустно, к горлу подступил противный комок. Почему же я раньше не понимала таких вещей? Неужели мой брат обязан жизнью этому человеку, а я ничего не знала, и всё время смеялась над войной. Мне стало очень плохо, и я в слезах выбежала из комнаты, подумав, что никогда больше не буду отмечать этот праздник в компании своих друзей. Он семейный, и его надо проводить только с теми, кто знает, насколько жестока война.
Я сожалею лишь об одном: Это не только праздник славы. Он ещё напоминание, что иногда всё-таки стоит воевать…
8.2.2004 г.
г.Тольятти