Не ходи по ночам по траве босиком, не заметишь – порежешь ноги осколком звезды.
* * *
У нее было большое будущее. Она носила элегантные брючные костюмы, подобно бесконечным кавалерам льнущие к стройному и гибкому телу, и имя победы. Она курила «Rotmans», водила блестящую «Тойоту-селику», и всегда была хладнокровна и уверена в себе. Она была красива, в ее янтарных глазах никогда не гасли искры, своим блеском выдающие настроение хозяйки. Презирая попсу, она любила легкую мелодичную музыку, и медленные танцы с красивыми мужчинами. Что еще? Конечно она была умна, образована и обеспечена.
У него была травма коленного сустава, всегда точно предсказывающая грядущие дифирамбы погоды. Он всегда знал, что ему делать. Он всегда был собой. Он был счастлив… Он жил в некогда считавшемся перспективным колхозе-середнячке, ныне год за годом принимающем от мигрирующих в город жителей пустые дома. Он работал днем, глушил ядреный самогон с мужиками по вечерам и сладко спал по ночам. Да, как уже говорилось, он был счастлив.
Судьба злодейка… Порой, когда она уже кажется прирученной и покорной воле хозяина, ей вдруг становиться скучно, и цепи, держащие ее в стойле, разлетаются разогнутыми звеньями в один краткий миг. В ее жизни такое раньше случалось лишь однажды. Тогда все закончилось непозволительно ранним, но все же успешным абортом… И если в тот раз гроза пришла с любовного фронта, то ныне молнии засверкали на деловом. Все дело в том, что любительница брючных костюмов и брэнди, разведенного колой (был и такой грешок на далеко не ангельской душе), позволила себе неосторожность в не столь далеком прошлом иметь некоторые общее дела с некой бригадой средней руки и известного профиля. Со стороны «бойцов» остались мелочные и бессмысленные претензии, из которых те упорно пытались выдуть весьма солидные «бабки» в свои карманы. Будучи дважды посланы по телефону в места, прячущиеся, если верить надписям, практически за каждым забором, и единожды чуть не за шкирку выкинуты строгой охраной из приемной непокорной должницы, они в конец осатанели. «Бойцы» не поленились выслеживать днями грациозную «Селику» в разноцветном потоке городских дорог, за что и были вознаграждены то ли безначальным Дао, то ли обычным блатным фартом. Нетрудно представить плотоядные улыбки, блуждавшие на их лицах, когда серая металлическая птица оставила за кормой черту города.
А теперь они все вместе стояли у обочины и беседовали. Очевидно братки были не очень умны, не понимая, что теперь им остается только убить ее, ибо она уже приговорила их к высшей мере и не приводила приговор в исполнение лишь по понятным техническим причинам. Так или иначе, но по ее лицу текла кровь из разбитого носа. Все планомерно шло к своему логическому завершению, то есть определенно к избиению с особой жестокостью и, возможно, к изнасилованию. Но пока она еще стояла перед ними, гордо выпрямив спину и игнорируя щекочущие губы струйки крови. Она все еще бессмысленно бравировала потерявшими привычную силу словами, осматривая опушку зеленеющего у самой дороги леса.
Бог весть, решалась там, у старого деревенского погоста, смотрящего на проезжающие машины крестами из-за сосновых стволов, жизнь человека, или всего лишь вопросы относительно его здоровья и достоинства. За несколько секунд до начала развязки этого бездарного спектакля похмелившийся и прозревший режиссер (он же Рок, он же Фортуна) выпустил нового персонажа.
Он вышел из леса с топором в руках и чувством законченного дела в душе. Забор, отделяющий погост от огромной кучи мусора (как, например, обесцвеченные временем пластмассовые розы, искусственные венки, старые деревянные кресты, пустые бутылки и тому подобное) был подновлен, крайние к лесу могилы, хозяева которых давно уступили место корням ближайших сосен, были очищены от хвои. Оставалось забрать оговоренное вознаграждение и дождаться вечера. Будет костер у реки, будет самогон из граненых стаканов, будет сладкое забытье в мокрой от ночной росы траве…
В этом состоянии наслаждения окружающим миром и осознания своего места в нем, он оказался лицом к лицу с драмой, готовой превратиться в банальную историю из рубрики «криминальная хроника».
Бригадир, первым заметивший не спеша приближавшего колхозника с топором в руках, хрипло прокаркал:
- Слышь, мужик, иди отсюда!
В ответ он покачал головой, и его мутно-серые глаза загадочно улыбнулись братве.
* * *
Они стояли и разглядывали друг друга. С каким выражением лица смотрел на нее он, что видела перед собой она – известно лишь им двоим, ибо остальные участники этой сцены лежали в глубоком нокауте, уткнувшись враз умиротворившимися лицами в траву.
Закончив визуальное сканирование он привычным жестом сунул в зубы «Беломорину». Она чиркнула зажигалкой.
- Вика, - сказала она и протянула свою изящную ладошку.
- Саша.
Они стояли и курили. Смакуя горький дым он спросил:
- Что делать будешь?
- Позвонить надо. Здесь связь есть?
Он пожал плечами. Вика достала крохотный телефонный аппарат, связи не было.
- Пошли в деревню, оттуда позвонишь.
«Тойота», потерявшая немалую часть своего обаяния на фоне огромного джипа, грустно посмотрела разбитым подфарником вслед людям.
Все звонки были сделаны, так толком и не очухавшуюся братву забрали в свой микроавтобус хмурые ОМОНовцы, простреленный навылет тяжелым похмельем майор закончил сбивчиво уверять, что «мы этих скотов сами еще до суда удавим», и тоже уехал. Они вдвоем сидели у реки, глядя на костер. Пили водку из граненых стаканов и разговаривали.
- Кругом стрельба, беспредел. Раньше, говорят, иначе было, - уже слегка заплетающимся, то ли от водки, то ли от дурманящее чистого воздуха, говорила она, - Не в добрый час живем.
- Раньше иначе, - эхом повторил он. Подумал немного и спросил, - А почему?
- Да там, в городе, свои законы. Раньше был вор авторитетный – Отцом все звали - весь криминал в руках держал. Беспредела не терпел. А лет семь назад пропал без следа, убили наверное. Что случилось – не известно, но никто не рискнул его место занять, все на самотек пошло.
- Дался тебе этот город с его бандитами, - сказал он, наливая еще по одной, - Посмотри вокруг.
А потом они долго и страстно занимались сексом. Нет, их тела не сливались в единое целое на пике предоргазматических мук, их сердца не разрывались от переполнившей их страсти… Просто им было хорошо вместе.
А утром он вышел по нужде во двор, а когда вернулся, она уже сидела одетая за столом.
- Тебе пора, - то ли спросил, то ли констатировал факт он.
- Да.
Не имеющие смысла слова так и оставались несказанными, старые совдеповские часы глумливо тикали со стены, не давая забыть о скоротечности времени. Он смачно сплюнул все несказанное куда-то в угол. «Деревенщина»,- подумала она. «Соска городская», - подумал он, прочитав эту мысль в ее глазах.
- Подожди, - сказал он, решившись, и вышел в другую комнату.
А когда он вернулся спустя десять минут в костюме от «Версачи», принеся с собой запах дорогого мужского парфюма, от удивления она не смогла ничего сказать.
Почти до самого города они молчали.
- Дай телефон, - буднично попросил он, когда машина проползала пост ГАИ на въезде. И небрежно взяв протянутый аппарат набрал номер в котором чередовались лишь две цифры.
- Разошли гонцов. Пусть скажут: Отец вернулся, - бросил он в трубку и отключился.