Тишина. Она властвовала единолично и безраздельно. Обволакивая всех нас, заглядывала в каждый угол и поворот.
Мы падали и взлетали в тишине, она окутала нас. Мы видели друг друга, смотрели в глаза, но ничего не говорили, потому что вокруг была тишина.
Вдруг мы начали кружиться, сначала медленно, но потом все быстрее и быстрее.
Я чувствовала, как азарт захватывает нас, уносит вдаль. Все вертелось перед глазами: дома, машины, люди, собаки. Мы натыкались на них, облепляли со всех сторон. Это мы разогнали тишину, растолкали, заставили забиться в самые дальние закоулки. И она, сердитая, вдруг распалась на множество мелких злых Тиш, от чего они злились еще больше, и в целом вся тишина исчезла, потому что молча злиться не возможно.
А мы, мы летели, галдели, неслись прямо к звездам. Ах, как прекрасно!
Вдруг мы стали тучей, белой мглой. Но… ветер этот шалун, подхватил нас и бросил к ее подножию. Мы все белые и она среди нас….
Черная река, как вена, возникающая из глубин белизны кожи, так и ты, черная, врезалась в свои белые берега.
О, река, возьми меня к себе! Я хочу быть твоей частью! Я хочу быть рекой! Такой же черной, сильной…. Ты – мрак, чернь. Твои темные соки питают деревья. Поэтому они такие сильные, эти черные великаны, тянущие свои могучие руки к небу, к звездам. В них течет твоя черная кровь. О, река, возьми меня к себе….
Ты слышишь, нет, ты слышишь? Это поет ветер,… он остался среди твоих могучих сыновей и поет.
Мы победили, тишины больше нет.
А двое сидели, Река, на твоем берегу и замерзшими пальцами, закрываясь от пронизывающего остервеневшего ветра, пытались сделать тишину у себя в сердце. Ветер кружил нас вокруг них, хотел разбудить, обжигал их мертвые глаза, но мы видели там только тишину.
Тишина. Она всегда будет властвовать единолично и безраздельно.