Глава 4
В школе мне было интересно. Я прилежно выписывала вензеля и буквы и считала примеры вместе с Вадиком. Иногда я помогала ему, если он не понимал тему…
…Я никогда не дружила с девочками. Они вызывали во мне чувство брезгливости. Как можно интересоваться косметикой, модной одеждой и мальчиками. Вадик был надежным другом, и я относилась к нему, как к любимой игрушке. Мне хотелось плакать и кричать – он тут же был рядом, я делилась с ним прочитанными историями, а он весело рассказывал анекдоты. Мы гуляли с ним даже после школы, изучая разноцветный мир и плотную бежевую сетку облаков, правда, его мама строго следила за нами: не отпускала Вадика далеко. Иногда мы оставались после уроков в школе, где-нибудь в пустом холле, и я объясняла ему новую тему.
Я не была отличницей, но разбиралась во всем, чему нас учили. Больше всего мне нравились литература и русский, а Вадик любил физкультуру, где мальчики играли в футбол, а девочки висели на шведской стенке.
…С Вадиком я чувствовала себя другим человеком, я открывалась вся, как тайная гранитная шкатулка. Все меньше и меньше я думала о папочке с мамой и уж, конечно, о Зое. Я открыла хрустальную дверь в другой мир, и этим миром был Вадик. Побывав первый раз у него дома, я нашла, что моя комната гораздо уютней, но вскоре поняла, что у Вадика другие интересы; и, кроме того, он же мальчик.
У меня в комнате в дальнем углу стояла широкая мягкая кровать, рядом – пианино. У большого светлого окна – письменный стол, по левую руку – два длинных шкафа с книгами, а справа – полки для игрушек. Там «проживали» всевозможные звери: зайцы, ежики, овцы, собаки, кошки, лошади. Я всех их любила, и раньше только они были моими друзьями. У Вадика же в комнате половину стола занимал компьютер, один ящик из трех – диски, а книжек вообще не было. Зато было много мягких игрушек, как и у меня: жираф, огромный слоник и другие.
Мы заполнили жизнь друг друга яркими красками. С Вадиком я была себя гораздо уверенней. И даже наша учительница улыбалась, глядя на нас.
… Я не любила Вадика. Я никого не любила, кроме папочки. Я слишком его любила…
Но не все в наших отношениях с Вадиком было благополучно: у меня твердый, властный характер, и Вадик тоже крепкий орешек…
Первый раз мы поссорились в декабре этого же года. Я пришла домой в плохом настроении и скорчила рожу при виде Зои. Раскидав все вещи по комнате, я вышла на балкон. Мне хотелось спрыгнуть вниз и никогда больше не знать ни счастья, ни боли. А поссорились мы из-за того, что я не дала Вадику списать, да еще и нагрубила другу. Но мы не могли долго дуться друг на друга. Вадик позвонил, и мы помирились.
Я закончила первый класс без троек, а Вадик получил «удовлетворительно» по математике. Летом он уехал на Украину, я вытирала слезы вперемежку с обидой, провожая его на вокзал. Долго, очень долго, я ходила по пыльной дачной дороге. Папочка два месяца работал, а потом взял отпуск, и мы поехали в Сочи. Маленькая Зоя укромно спала в самолете, а я сидела рядом с папочкой и смотрела на облака-подушки, вспоминая Вадика.
- Папочка, как хорошо сейчас сидеть здесь с тобой и думать о незначительных радостях жизни, - тихо прошептала я.
- Мы ведь с тобой даже совсем не разговаривали, Аленька, - улыбнулся папочка.