Посвящается ПАГС – и Оле…
Вера собиралась на работу. Стараясь передвигаться по дому тихо, как мышка – чтобы не раз-будить мужа, который мог позволить себе поспать еще полчаса – она умылась и приготовила завтрак. Потом позвонила Кенни, попросила его заехать за ней, потом посмотрела на часы и, убедившись, что у них еще есть время для романтического завтрака вдвоем, пошла будить мужа.
Муж поприветствовал появившуюся в дверях спальни с чашкой кофе и тарелкой овсянки Веру благодарно-нежной улыбкой и пожелал ей доброго утра. Вера улыбнулась в ответ, по-целовала его, передала ему тарелку и чашку, вышла и через несколько секунд вернулась сно-ва – со своей порцией. Вера любила эти тихие, полные покоя и нежности минуты.
- Извини, что не смогу подвезти тебя сегодня, - сказал муж.
- Ничего, я уже позвонила Кенни – он за мной заедет.
Вера посмотрела на часы. Кенни должен был появиться через 15 минут – он никогда не опаз-дывал – поэтому Вера, вздохнув и печально улыбнувшись, еще раз поцеловала мужа, отнесла посуду на кухню и начала одеваться.
- Тебе уже пора? – спросил муж.
- Да, к сожалению.
- Побудь еще немного.
- Кенни сейчас придет.
Кенни был как всегда пунктуален – и как всегда беззаботен. Вера всегда удивлялась, как ему удалось сохранить беззаботность, проработав столько лет со студентами.
- Привет, ты готова?
- Ага. Иду.
Кенни часто отвозил Веру на работу – отчасти потому, что Вера щадила мужа, которому, чтобы подвезти ее, пришлось бы делать крюк – а в основном потому, что они с Кенни рабо-тали вместе. Они были преподавателями: Кенни – прирожденным, от Бога; Вера – по приме-ру любимого старшего брата.
Впрочем, на работе они никогда не встречались – даже не обедали вместе. Они работали на разных этажах – Кенни на втором, Вера на третьем – и их пути не пересекались. К тому же, Вера была тайно влюблена – и потому предпочитала обедать в одиночку, наблюдая за объектом своей влюбленности и пытаясь привлечь его внимание.
После работы Кенни ждал ее в машине – если его не задерживали дела; иногда, впрочем, приезжал муж. В таких случаях, Вера его ругала - она знала, что на работе он очень устает, и очень беспокоилась и сердилась, когда он переутомлялся. К тому же, она панически боялась, что он узнает о ее влюбленности. Даже Кенни об этом не знал - хотя, вероятно, догадывался.
С Кенни Веру объединяла давняя детская дружба, осложненная с ее стороны изрядной долей уважения и восхищения. С детства Вера привыкла смотреть на брата как на учителя и за-щитника – с годами эта позиция смягчилась, стала менее выраженной, менее идеалистичной – однако по сути своей, осталась неизменной. Она доверяла ему куда больше, чем кому-либо – даже, больше, пожалуй, чем мужу. Иногда она думала о том, что многое в жизни потеряло бы смысл, если бы она не имела возможности рассказать об этом Кенни. Рассказать Кенни – это была всегда первая мысль, приходившая ей в голову в случаях, когда в ее жизни проис-ходило что-либо, заслуживающее ее внимания – что-либо, находящее отклик в ее душе. Од-нако, о своей влюбленности Вера не рассказала и брату – не потому, что боялась осуждения с его стороны, но в некоторых случаях она была излишне мнительна и предпочитала перестраховаться.
По дороге на работу Вера и Кенни почти не разговаривали – и однако, каждый был рад при-сутствию другого – сквозь собственные мысли, общим фоном оба они это чувствовали. Вера думала о работе, о студентах, о подругах, но в основном – о предстоящем свидании. Наконец, ей удалось найти повод заговорить с ним и понравиться ему – и он назначил ей свидание, попросив задержаться после работы и ждать его. Он знал, что у нее есть муж – как и она знала, что у него есть жена – но их это не смущало.
Кенни улыбался – вероятно, ждал хорошего от наступившего дня, подумала Вера. Ей было страшновато и грустно. Когда Кенни посмотрел на нее, Вера на секунду почувствовала себя оглушенной его улыбкой. Впервые в жизни Вера обрадовалась тому, что увидит брата толь-ко в конце дня, когда все уже будет позади, и ее страх и нервозность вновь станут ей подвластны.
Они приехали, и Вера заставила себя дождаться, пока Кенни поставит машину, подавив желание укрыться в безопасности своего этажа. Они пришли на работу вместе – как всегда – поздоровались с охраной и поднялись вместе до зеркальной двери второго этажа. Вера всегда удивлялась тому, как загадочно-таинственно выглядит мир второго этажа с внешней стороны зеркальной двери. Однако, стоило Кенни или кому-то еще приоткрыть эту дверь, как Вера видела все те же стены и двери – обычные, ничем не отличающиеся от родных, с третьего этажа.
- Значит, в девять? – сказала Вера. – Ты действительно не возражаешь?
- Нет, у меня тоже есть дела сегодня. В девять. Не опаздывай.
Кенни улыбнулся. Он не помнил, чтобы Вера когда-либо опаздывала. Пунктуальность была у них в крови.
Кенни открыл дверь, взмахнул рукой на прощание, улыбнулся, исчез. Когда закрылась дверь, Вера вспомнила, что хотела предложить ему пообедать сегодня вместе. На мгновение у нее возникла мысль броситься за ним, но дверь была уже закрыта, и это создавало ощущение невозвратности и отчуждения, которые Вера в очередной раз не смогла побороть.
Медленно поднималась она по лестнице, думая о том, что как только все будет позади, она сразу же расскажет обо всем Кенни. Веру мучили дурные предчувствия. Впервые за все это время у нее появилась мысль, что она поступает неправильно.
К счастью, ни у кого из коллег не было утренних занятий – Вера не хотела сейчас никого видеть. Если бы кто-нибудь заметил ее нервозность и начал задавать вопросы - она не смогла бы ни скрыть, ни рассказать правду. Позже – Вера знала – профессионализм успокоит ее, даст ей силы притворяться веселой и дружелюбной. Даже – на время – действительно отвлечет ее от тревожных мыслей. Позже она будет в состоянии общаться с людьми.
Однако, уже поднявшись на третий этаж, Вера вспомнила, что дверь заперта, а ключ она не взяла. Мельком взглянув на часы, она побежала вниз. Из-за двери на втором этаже раздавались звуки оркестра, и Вера немного задержалась, прислушиваясь. Вскоре ей стало не по себе от своего отражения в зеркальной двери – и она побежала дальше.
Оркестр, видимо, заиграл в полную силу – его уже было слышно и на первом этаже. Вере пришлось почти кричать.
- Ключ, пожалуйста, от 328-ой.
Получив ключ и расписавшись в журнале, Вера, испугавшись оркестра, решила подняться по лестнице черного хода – несмотря на то, что это заняло бы больше времени. С черного хода дверь на второй этаж оказалась заколоченной. Вера прислушалась. Оркестр звучал, но приглушенно. Она вздохнула с облегчением.
На третьем этаже было почти тихо, если не считать негромких шагов и голосов редких студентов. Вера открыла дверь, разделась, взяла ключи от кабинета и пошла работать. Ее группа – на этот раз почти в полном составе – уже ждала ее.
Несколько минут спустя Вера поняла, что улыбается уже вполне естественно. Спустя полчаса она уже не помнила, что ее так тревожило. Смысл жизни вдруг свелся к конкретным вы-полнимым целям и задачам. Исправление ошибок вдруг стало не просто возможно – а даже до смешного просто. Вдруг появился правильный ответ – и Вера стала тем, кто его знает. На какое-то время она была в полной безопасности. На какое-то время она научилась жить настоящим. Страх, раскаяние, отвращение к себе затаились. Вера знала, что они ждут своего часа – но испытывала огромное облегчение при мысли о том, что этот час еще не настал.
Занятие прошло особенно оживленно, весело и продуктивно, и Вера очень удивилась, когда прозвенел звонок на перемену. Она уже почти привыкла к капризам времени, но иногда они были совсем некстати. Вера посмотрела на часы и неохотно отпустила студентов. Видимо, время сегодня было настроено против нее.
Вера подошла к окну, полила цветы, заметив почти без удивления, что у нее трясутся руки. Она вдруг решила остаться здесь до звонка – чтобы никого не видеть, а только мельком поприветствовать, изобразив на лице приветливую улыбку (Вера надеялась, что у нее получиться), ту, что придет сюда на следующее занятие (кто бы то ни был – Вера сейчас не могла вспомнить, кого) и потихоньку ускользнуть в безопасность своего урока (хотя сейчас она не могла вспомнить, куда). Она очень надеялась, что никто не зайдет в аудиторию до начала следующего занятия. Она все еще не знала, как разговаривать с людьми. Может быть, после второго занятия она возьмет себя в руки.
Вера подошла к двери и закрыла ее. Это не означало полной безопасности – дверь можно было открыть ключом снаружи – но по крайней мере, это давало ей возможность попытаться принять непринужденный вид. Вера прислушалась. За дверью было тихо. Потом кто-то дернул ручку – робко и ненавязчиво. Вера улыбнулась сначала про себя, потом вслух, попыталась ни о чем не думать, протянула руку, чтобы открыть дверь, потом передумала и отошла к окну. Кто-то робко и ненавязчиво постучал. Вера открыла окно, в сомнением глядя на улицу. На улице шел дождь. Вера глубоко вздохнула. Пахло весной. Ветер обдувал ее лицо, пе-риодически оставляя на нем капли дождя. Вера стояла так и ждала, когда в замке повернется ключ. Но было тихо. Потом прозвенел звонок. Вера вздрогнула, еще раз глотнула воздуха, закрыла окно. Неуверенно подошла в двери. Услышала тихие голоса, которые показались ей знакомыми. И только когда Вера открыла дверь и увидела своих студентов, она вспомнила, что второе занятие у нее в этой же аудитории. Как и все последующие занятия на сегодняшний день.
На большой перемене Вера опять закрылась в комнате. Полила цветы. Она не могла заста-вить себя пойти обедать с подругами – она знала, что встретит его и не сможет скрыть замешательства. Она решила спуститься на второй этаж, найти его и отменить встречу – но для этого надо было дождаться начала занятий.
Прозвенел звонок. После большой перемены студенты собирались ужасающе медленно. Вера посмотрела на часы, потом – строго – на студентов, увидела на их лицах выжидающее безразличие и поняла, что ее близкое к панике нетерпение осталось незамеченным. Это помогало сохранять строгий и равнодушный вид.
Когда группа, наконец, собралась, Вера написала на доске задание, и попросив их сосредоточиться на работе, вышла из аудитории. В коридорах было пусто. Вера с сожалением поду-мала о заколоченной двери черного хода, на всякий случай изобразила на лице улыбку и направилась к центральной лестнице, надеясь никого не встретить на своем пути. Однако, про-ходя мимо преподавательской, Вера машинально замедлила шаги и прислушалась. Голосов за дверью было не слышно. Вера не стала испытывать судьбу, быстро прошла до конца коридора, открыла дверь на лестницу, спустилась на один пролет, на секунду замерла, оглушенная звуками оркестра, быстро пришла в себя, спустилась до стеклянной двери на второй этаж, увидела свое отражение, немного успокоилась, открыла дверь и вошла. По коридорам второго этажа быстрым деловым шагом ходили люди с бумагами в руках. Оркестр было слышно, но не видно. Вера немного растерялась. Она немного боялась встретить Кенни. В то же время, она немного надеялась его встретить, потому что чувствовала себя неуютно и нуждалась в его помощи.
Вера попыталась скопировать деловой шаг окружающих ее людей, но, видимо, ей это не удалось, потому что на нее начали оглядываться. Вера попыталась не обращать на это вни-мания и, не зная точно, куда ей идти, с отчаяния решила заглядывать во все комнаты подряд, надеясь найти его в одной из них. Не вполне отдавая себе в этом отчет, она также надеялась найти Кенни.
Постепенно удивленные взгляды окружающих убили в ней всякую надежду. Она слегка приоткрывала дверь аудитории, получала в ответ удивленно-вопрошающий взгляд, понимала, что ошиблась, и, не найдя в себе сил ни о чем спросить, продолжала свои поиски под звуки оркестра и взгляды снующих вокруг людей. Поиски не принесли желаемых результатов, од-нако, Вера отыскала оркестр и остановилась, вглядываясь в лица музыкантов, не рассчиты-вая, но все же надеясь найти его среди них. Поймав все те же удивленные взгляды, Вера опустила глаза и решила прекратить поиски. Она передумала отменять встречу. Но теперь она точно знала, что расскажет Кенни обо всем.
Оказавшись по другую сторону стеклянной двери, Вера немного расслабилась, однако, поднимаясь по лестнице, она вновь ощутила страх при мысли о том, что теперь может опять встретить подруг или знакомых. Вера посмотрела на часы. Поиски отняли у нее не очень много времени. Когда Вера, наконец, благополучно вернулась в аудиторию, студенты даже еще не закончили выполнять задание.
Все перемены Вера провела в аудитории, закрыв дверь и не реагируя на стук. Она понимала, что на следующий день ей придется как-то объяснять подругам свое поведение, но до следующего дня у нее еще было время. Когда занятия, наконец, закончились, Вера подождала еще 15 минут, потом осторожно открыла дверь и выглянула в коридор. Несколько студентов, сидящих на подоконнике, посмотрели на нее с некоторым удивлением, и Вера поспешила принять строгий и непринужденный вид. Неторопливо и уверенно она направилась к препо-давательской. Стараясь ни о чем не думать и мысленно изо всех сил улыбаясь, Вера подошла к преподавательской, повернула ручку и толкнула дверь. Дверь не поддавалась. Вера, растерявшись, машинально подергала ручку, потом постучала, потом постучала погромче и по-уверенней. Дверь оставалась закрытой. Вера посмотрела на часы. Она знала, что большинство занятий уже закончились, однако никогда раньше не случалось такого, чтобы все препо-даватели разошлись по домам так рано. Лишь спустя некоторое время Вера с трудом вспомнила то, что беспрерывно обсуждалось на кафедре всю последнюю неделю – грандиозное событие – юбилейный день рождения ректора, на который были приглашены практически все и который приходился как раз на сегодня. Вера слегка удивилась тому, что подруги ее не подождали, потом улыбнулась своему удивлению и решила, что все сложилось на редкость удачно.
Вера отправилась за ключом. Оркестр уже не было слышно. Комендант с сомнением посмотрела на Веру, однако ключ дала и даже не стала задавать вопросов. Поднимаясь обратно по лестнице, Вера остановилась у стеклянной двери на втором этаже, прислушалась, хотела открыть дверь, но передумала, посмотрела на часы, поднялась наверх, попрощавшись по до-роге с некоторыми из своих студентов, вошла в преподавательскую, включила свет и вздох-нула с облегчением при мысли о том, что ни от кого не надо больше прятаться. В комнате было пусто. Дождь за окном перешел в снег. А он пришел вовремя.
Взглянув на него, Вера пожалела о том, что собиралась отменить встречу. А также о том, что уже через несколько часов Кенни будет ждать ее в машине, и она обещала не опаздывать. И о том, что она действительно никогда не опаздывает.
Он улыбался. Он был беззаботен по натуре, и к тому же рад ее видеть. Не вполне отдавая себе отчет в своих действиях, Вера подошла к двери и повернула ключ в замке, потом посмот-рела на него и засмеялась. Он засмеялся в ответ. Вера пошла ставить чайник, мимолетно взглянув на часы. Однако, он заметил эту мимолетность.
- Ты торопишься?
- Не очень, - неохотно созналась Вера, - но к 9 часам мне надо будет уйти.
- У нас еще много времени, - улыбнулся он.
И только гораздо позже он добавил:
- Слушай, мне тоже надо уйти до 9 часов. Сестренка будет ждать.
Вера довольно улыбнулась мысли о том, насколько они похожи, и поцеловала его. Она еще не знала, расскажет ли обо всем Кенни, но впервые за день она почувствовала себя спокойно.
КОНЕЦ.