Человек с собакой не может быть одиноким. В этой простой истине я убеждаюсь каждый раз, когда встречаю в лифте своего мало приметного соседа сверху. Мне он кажется совсем незнакомым, даже скорее совсем чужим. Каждый раз он мило улыбается и спрашивает: "как дела", "чего нового". Последний вопрос я не люблю больше всего, что нового я могу рассказать человеку, которого не знаю.
- Да, у меня все нормально, вы как?
- Не болею и то хорошо.
Этот диалог повторяется изо дня в день, утром и вечером. Я ничего про него не знаю. Наверное, он гей.
На вид ему не больше сорока. Вид у него больной. Каждый раз у него что-то болит: то голова, то печень, то зад. Его выдает лицо, оно всегда устремляет на себя все внимание, словно профессор химии в каком-нибудь университете оно бегает вдоль исписанной доски, тыкая указкой на самые сложные формулы, которые никто не понимает. Волосы у него седые, чистые, но никогда не уложенные, щетина тоже седая и волосы на руках седые. Все волосы совсем седые. Глаза глубоко посажены. Очень умные у него глаза, очень преданные. Иногда я даже не могу понять, у кого более преданные глаза: у него или у его королевского пуделя. Вид у них всегда забитый и жалкий. Это тебе не NY-кие геи со своими пуделями из рассказов Ремарка, гордо гуляющие по Central Park. Держа в одной руке холст, другой рукой художник бы, наверное, вытирал слезы, если бы ему довелось рисовать их семейный портрет. Настолько трогательно и незаменимо друг для друга смотрелись они вместе.
На нем всегда серая футболка, черные, мятые джинсы, обувь по сезону. Пудель без ошейника. Эти 20-30 секунд в лифте - сплошная пытка и для меня и для пуделя.
- Как дела?
- Нормально. А вы как?
- Не болею и то хорошо.
- До свидания.
- Пока.
Уставший, я, наконец, приехал домой. Три часа в пробке - не самое приятное, что могло произойти сегодня в моей жизни.
Занудные мелодии Джона Сикадо нагоняли тоску, но я не торопился выключать радио. Пусть работает. Я долго сидел, ничего не делая. Неожиданно в окно постучался ветер, я открыл. Мы говорили о погоде, о том, что скоро лето, о смерче на Атлантическом побережье и о том, что уже поздно…