таня приехала в свердловск из маленького городка, затерявшегося в уральских лесах на севере области. к моменту поступления в университет на искусствоведческий, у нее уже было образование – музыкальное.
таня дирижер.
с особым изяществом, разминая на ходу небольшие аккуратные ручки с короткими розовыми ноготками, она ступала по коридору факультета. изредка, покровительственно оттягивая в полуулыбке уголок рта, косилась на малолетних, веселых дневников, играющих в «угадайку» из открыток-репродукций паленого качества, прислушивалась к звукам музыки, доносящимся из аудиторий, и выглядела очень счастливой.
ту, прежнюю свою жизнь, она вспоминала неохотно, но часто, оценивая ее в эту, новую, и надеялась на лучшее так, как могут надеяться только люди из глубинки. благоговела душой она к одному человеку - преподавателю из музучилища музе борисовне, к которой, по приезду на малую родину, ходила на чай и за духовной поддержкой.
я же, в свою очередь, ходил за тем же к тане. совсем скоро и как-то незаметно для себя я перебрался к ней вовсе.
она была старше и практичней меня. однажды взяв надо мной шефство, она никогда так и не отступилась от своей благородной миссии перевоспитателя.
часто мы сидели на стерильной кухоньке в центре свердловска за легендарным «веником» и бутылкой наливки «мороз», слушали презенс цеппелинов или мой любимый третий, изредка перекидываясь емкими словами оценки происходящего в жизни или обсуждая однокурсников. она напевала несильным голосом «wish you were here» и из своих уважала только «нау».
я с ней не спорил.
у нее был бойфренд гриша - сорокалетний армянский псевдокнязь, безбашенный хиппи, лохматый и нереально высохший. он не раз помогал мне разруливать проблемы с окружающей средой - словом и делом.
таня смотрела на нашу идиотскую возню недоверчиво, но без агрессии, улыбаясь этим выходкам и в нужный момент умея успокоить обоих. гришу она перевоспитывала 10 лет.
в отличие от меня, он к тому времени научился не греметь столовыми приборами, ломал хлеб руками и даже мыл и ставил на батарею обувь(!). большего эффекта танин педагогический метод пока не достиг, но она не теряла надежды отыграться на мне, как на молодом и потому более восприимчивом к обучению объекте.
под старый новый год гриша пропал.
таня не нервничала:
- он всегда так. появляется, пропадает. привыкла.
мы провожали год. я подумал, что однажды я оставлю эту женщину, только затем, чтобы вернуться…
утро.
нарочно не замечая друг на друга, мы молча собираемся и едем на автовокзал.
- ты не…
она умолкла, отвернувшись.
- знаю.
первый слог затерялся где-то в горле. второй, пощипывая нос, уже подбирался к глазам.
я зашел в салон. автобус увозил меня в снега. низкое свердловское небо выжимало из меня все, все что мне было, было дорого. я не смотрел в сторону тани.
спустя несколько лет, майским вечером, я прогуливался по обводному каналу москвы-реки.
зазвонил мобильный.
это была таня. она плакала и говорила о своей любви ко мне.
мне стало неловко и жаль ее. я спросил «как ты?». ответить она не успела или не захотела: связь оборвалась.
больше она не звонила.