Под окном стояло бурое дерево. Таким оно казалось от смеси красных, зеленых и желтых листьев. В воздухе были разлиты покой и умиротворение, словно длилась затянувшаяся пауза - пауза в природе. Перелом от золотой к поздней осени.
Не хотелось думать о своих делах, что-то загадывать наперёд. Казалось, что все образуется само собой. И эта затянувшаяся ссора с Виктором не беспокоила.
Люся механически общипывала мелкие поздние ромашки, которые утром привезла из сада мать, и вспоминала последний разговор.
Виктору пора было уходить. Она угадывала его нервозность. Чувствовала, что в мыслях он далеко от нее, что он уже весь с семьёй. И она знала, что его надо отпустить. Но так хотелось, еще немного побыть с ним, чтобы еще одну лишнюю минуту ощущать рядом тепло человеческого присутствия.
Но она, наперекор себе, почему-то ударилась в мелкую ревность. Сказала ему зло: « Понятно, домой торопишься. Лизка, наверно, все глаза проглядела». Она видела, как при этих словах нервно вздрогнуло его лицо, но он только мягко проговорил: « Поздно уже... »
Хлопнула входная дверь. Она осталась одна в пустой квартире и словно захлебнулась наступившей тишиной. Она видела из окна как он неторопливой, усталой походкой шел по улице. Его сутулая фигура, удаляясь, постепенно уменьшалась в размере и, наконец, растаяла за старыми деревьями. С тех пор он не появлялся и не звонил.
. . . А встретились они нечаянно, и вся история была, в общем-то, банальна. Но ведь все банально в этом мире. И все истории и судьбы повторяются, будто отпечатываясь с одного клише. Кто-то невидимый переставляет фигурки на шахматной доске. И при этом кто-то выигрывает, кто-то проигрывает. . .
В тот день у нее было много неприятностей, и она, злая и расстроенная, шла по городу, ничего не замечая вокруг. Резко заскрипели тормоза, и она увидела перед собой серый капот старого москвича и перепуганного насмерть водителя. « Как вы?», - спрашивал он, помогая ей подняться с земли. Медленно приходя в себя, она произнесла: «Да вроде, ничего. . .» - но голова кружилась, и мир казался каким-то странным, нереальным.
Она позволила усадить себя в машину, и все это время ощущала себя безвольной тряпичной куклой. Он предложил отвезти ее на всякий случай в травмпункт, но она сказала, что лучше домой. По дороге он долго извинялся, а она слушала и молчала. У нее не было сил говорить. Да и что она могла сказать?
На следующий вечер в ее квартире раздался звонок. Она подумала, что это соседка, и как была, в стареньком выцветшем халатике и в кухонном фартуке, не спрашивая, отворила дверь. На пороге стоял он. В руках он держал большую коробку конфет и букет чайных роз. Люся испуганно замахала руками: « К чему это? Зачем вы так потратились?» Он молчал и лишь смущенно улыбался. Она опомнилась: «Что это я?» - и торопливо пригласила его в комнату.
В тот вечер она его, наконец, разглядела и увидела, что это весьма приятный мужчина средних лет и поняла, что с ним не скучно. Он сказал, что зовут его Виктором, работает он инженером. Обручальное кольцо он не носил, а лишние вопросы она задавать не любила.
Отношения развивались мягко и неторопливо. И как-то незаметно для себя она к нему привыкла. Он стал ей необходим. Когда он пропадал, она скучала и не находила себе места.
И вот в один из таких тоскливых вечеров она увидела его из окна автобуса. Рядом с ним шла миловидная улыбчивая женщина. Он нес тяжелую авоську, из которой торчал батон колбасы и растрепанные перья зеленого лука. А рядом подпрыгивала девочка лет восьми и все о чем-то спрашивала. А они, смеясь, отвечали.
У Люси, словно, что-то оборвалось внутри.
Когда она его спросила, он спокойно сказал: «Да, это жена. Я не говорил, потому что ты не спрашивала»,- и добавил, смеясь, пошловатую фразу: « Ты для меня праздник, а жена - будни». Но ведь праздники в нашей жизни редки и не могут длиться вечно. А если затягиваются, то тоже превращаются в будни. Эту аксиому она теперь хорошо знала.
И она уже не хотела никакого продолжения. Всё изменилось, всё стало скучным и пресным. И эта проза скучна так, как поздняя осень за окном, которая неотвратима, как одиночество. . .
Фото Юрия Извекова.